Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах

Чехов Антон Павлович

{05078}

1190. А. С. СУВОРИНУ 16 июня 1892 г. Мелихово. 16 июнь. Ст. Лопасня. Однако Вы меня удивили. Я думал, что Вы уже по Битюгу гуляете или за границей купаетесь, и давно уже послал Вам письмо в Бобров, ан Вы еще в Петербурге мерзнете. Если Вы долго жили в Питере, то отчего мне не писали? В августе я поехал бы с Вами в Феодосию с восторгом. Прожил бы я там с Вами, буде угодно, весь сентябрь и октябрь с наслаждением. И даже остался бы там зимовать. В самом деле, если бы Вы вернулись в августе! Для меня это было бы очень, очень хорошо. Напишите мне о Ваших осенних намерениях попространнее. Что касается холеры, то бояться ее не следует. Она далеко не пойдет и к сентябрю, вероятно, прикончится. В наше время она не живуча. Жду Вашей повести и поспешу исполнить авторское желание. Если пришлете еще что-нибудь и из-за границы, то буду очень рад, ибо испытываю тоску по литературе. Мне хочется и писать, и читать, и критику разводить. Астрономка еще не приезжала. Вы хотите, чтобы я описывал Вам свои впечатления. Мелихово - не

заграница. Преобладают у меня теперь два впечатления: одно - прекрасное от сенокоса и другое - отвратительное от женоподобного, мясистого и голодного Сорохтина, моего предместника, который всё еще не угомонился и всячески старается облапошить меня. Душа моя просится вширь и ввысь, но поневоле приходится вести жизнь узенькую, ушедшую в сволочные рубли и копейки. Нет ничего пошлее мещанской жизни с ее грошами, харчами, нелепыми разговорами и никому ненужной условной добродетелью. Душа моя изныла от сознания, что я работаю ради денег и что деньги центр моей деятельности. Ноющее чувство это вместе со справедливостью делают в моих глазах писательство мое занятием презренным, я не уважаю того, что пишу, я вял и скучен самому себе, и рад, что у меня есть медицина, которою я, как бы то ни было, занимаюсь все-таки не для денег. Надо бы выкупаться

{05079}

в серной кислоте и совлечь с себя кожу и потом обрасти новой шерстью. Пишите мне побольше. Ведь у Вас пропасть свободного времени. Вы утомлены, но все-таки пишите. Право, мне скучно оттого, что Вы уехали так далеко. Жизнь моя изменилась круто: я не переписываюсь теперь ни с кем, кроме Вас. Изредка перекликнешься с недугующим Свободиным, а остальные благоприятели умолкли в ответ на мое молчание. Иссякли приятельские сюжеты. Дождей нет. Яровые погибли. Рожь будет легковесная. Пришли больные. Баба с глазом. Дала полотенце. Ну, желаю Вам всяких благ, а главное веселья и хорошего сна. Правда ли, что нас ожидает литературное торжество - 50-летний юбилей Григоровича? Ваш А. Чехов. В самой Лопасне продается большое имение предводителя Рюмина, с дворцами, с лесами, с рекой и с тысяча одной ночью. Есть также продажные имения в 30-40 и 50 тысяч, из коих, кажется, ни одного нет такого, которое не требовало бы ремонта. Рюминское имение в полном порядке. Говорят, есть даже зоологический сад.

1191. В. Г. ЧЕРТКОВУ 18 июня 1892 г. Мелихово. 18 июнь. Милостивый государь Владимир Григорьевич. Я живу теперь не в Москве, а в Серпуховском уезде, и потому письмо Ваше, посланное в мае, я получил только вчера. Мой адрес такой: Ст. Лопасня Моск.-Курск. дор., село Мелихово - это для простых писем, для всякой же иной корреспонденции - г. Серпухов, село Мелихово. Трудно иметь мнение о собственных произведениях, но мне кажется, что рассказ мой "Жена" не подходит для Вас. Если Вы думаете иначе, то сделайте одолжение, берите его и печатайте. Я поищу у себя в столе и, быть может, найду какой-нибудь другой рассказ и пришлю

{05080}

Вам; мне хочется, чтобы мое участие в Вашем предприятии обошлось без "Жены". Рассказ печатайте и издавайте на тех условиях, которые находите справедливыми, то есть наиболее подходящими для себя в данное время. В конце Вашего письма Вы, ссылаясь на свою неопытность в определении размеров авторского гонорара, предлагаете мне высказать на этот счет свое мнение. Но я тоже не могу похвастаться опытностью. До сих пор мне приходилось отдавать свои произведения для дешевых изданий только один раз, а именно А. С. Суворину для его "Дешевой библиотеки". Он платит мне за каждое издание "Детворы" 100 рублей. Сколько экземпляров составляет каждое издание, я не помню. Вы спишитесь с ним, т. е. с Сувориным. Расчеты его с авторами, кажется, не составляют секрета, и он, вероятно, сообщит Вам точные цифры и мотивы, которыми он руководствуется при определении гонорара, когда покупает материал для своей "Дешевой библиотеки". Его адрес: Oesterreich. Franzensbad, poste restante. Желаю Вам всего хорошего. Ваш покорный слуга А. Чехов. Книжку с "Ванькой" благоволите выслать в Серпухов. Если не раздумали издавать мой рассказ "Бабы", то не откажите прислать корректуру. Я не задержу ее.

1192. Н. М. ЛИНТВАРЕВОЙ 20 июня 1892 г. Мелихово. 20 июнь. Прекрасное Мелихово. Спешу Вас обрадовать, уважаемая Наталия Михайловна: нож от второго плуга нашелся, и мы уже препроводили сей плуг в Сумы, доказательством чего служит прилагаемая квитанция. На тебе, убоже, що нам не гоже. Господин главный управляющий не распорядился заплатить за пересылку плуга - вините его, а не меня. Ну-с, после Вашего отъезда дождя у нас не было и вершковый овес выбросил уже колосья. Мы погибли:

{05081}

овса не будет. Зато хвощ растет на славу. Вчера побрызгал дождик, но так скупо, что даже пыли не прибил. Кормовая свекла еще не взошла. Гусак, извините за выраженье, ухватил бабу Федосью за платок и повис на ней. Кухарка Дарья, находясь в сильно чверезом состоянии, повыбрасывала из-под гусынь яйца, так что вылупилось только три врага. Поросенок кусается и ест в саду кукурузу. Милые лошадки ночью поели цветную капусту. Купили за 6 р. телушку, которая от утра до ночи поет густым баритоном. Дарья свирепствует. Постники продолжают во время обеда и ужина блистать своим благочестием. В пруде завелись саламандры и зеленые чёртики. Одним словом, царю Мидийскому остается только издать дикий воинственный крик и бежать куда-нибудь в пустыню. Покосы сдали с половины. Ездим каждый день во второй участок, где косят 10 человек. Там

я чувствую себя прекрасно. Если бы моя воля, то я переселился бы туда, а Мидию продал бы за три гроша Вареникову. Кстати сказать, сей последний возле своей конюшни, то есть почти в нашем саду, воздвиг замок для сомневающихся людей вроде графа Ланского. Господин главный управляющий вскипел и пошел объясняться. Результат: замок перенесен к нашему четырехугольнику. C'est savon. Плотники пошли чай пить. Приезжала Канталупа и уехала. Опять приехала гр. Мамуна; в настоящий момент она играет на рояли, а возле нее те, кому это нужно, делают карьеру. Прекрасная дочь Израиля то громко хохочет, то плачет. Маша и Мамуна собираются к Вам, я же не могу приехать на Луку раньше августа. Во-первых, занят по горло и, во-вторых, нет денег. Завтра будет у нас Свободин. Был я на днях в Серпухове и ел там биток с луком. Больше ничего не могу сказать об этом городе. Пахать нельзя. Земля высохла. Навозу хватило только на 5 десятин. Миша хочет купить еще 45 лошадей. Вы в опале у царя Мидийского: зачем Вы заплатили за тарань? Разве ее нельзя было выслать наложенным платежом? Ах, как это нехорошо!

{05082}

Всем Вашим низко кланяюсь и желаю всего хорошего. От всей души желаю Вам не иметь лошадей и гусаков. Будьте здоровы и хранимы небом. Ваш А. Чехов. Плещеев в Петербурге. Свадьба в июле. Жених - барон и красавец. Красив, потому что был в гусарах и продолжает служить на военной. Папаша-поэт покупает виллу где-то около Виндзора, но зельтерской воды уже не пьет: дорого!

1193. Г. М. ЛИНТВАРЕВУ 20 июня 1892 г. Мелихово. 20 июнь. Уважаемый Георгий Михайлович! Наталия Михайловна не так меня поняла. Я вовсе не говорил ей, что не еду на Луку только потому-де, что Вы меня не приглашаете. Церемонность моя никогда еще не простиралась до такой высоты. Я говорил Вашей сестре, что не еду к Вам, потому что уверен, что ее братья не поедут ко мне. Вот и всё. Я приеду в августе и дней за пять напишу Вам, чтобы Вы имели время списаться с профессором. Приехать же раньше не могу, так как занят всякой ерундой и не имею того, что всякому путешественнику необходимо. Да и неловко уезжать теперь, так как в июле сестры не будет дома. Не на кого дом оставить. Где теперь г. Иваненко? Что он делает и отчего к нам не едет? А как поживает г. Щербаненко? Будьте здоровы и богаты. Ваш А. Чехов.

1194. Е. М. ШАВРОВОЙ 20 июня 1892 г. Мелихово. 20 июнь. Ст. Лопасня. Здравствуйте, талант! Отчего Вы такая сердитая? Отчего Ваше письмо так холодно-сурово? Суворин теперь во Franzensbad'e (poste restante). Об его театральных намерениях мне ничего неизвестно.

{05083}

Знаю только, или, вернее, предполагаю, что в сезон 1892/93 года он театра держать не будет. Если хотите иметь более подробные сведения, то спишитесь с ним. А Вы хотите в актрисы? Что ж? Это мыло, как говорят хохлы. Я первый буду аплодировать Вам и даже в бенефис поднесу венок и серебряный портсигар (?). Почему Вы охладели к литературе? Давно уже я не читал Ваших рассказов. Желаю Вам веселья и хорошего настроения. Будьте здоровы и хранимы добрыми духами. Ваш А. Чехов.

1195. Л. С. МИЗИНОВОЙ 23 июня 1892 г. Мелихово. 23 июнь. Милая канталупочка, напишите, чтоб впредь до прекращения холеры на Кавказе не хлопотали насчет билетов. Не хочется сидеть в карантинах. У нас брат Александр с чадами и Свободин. Я пользуюсь отъездом Свободина и пишу Вам две строчки. Милая Ликуся, вместо того чтоб ныть и тоном гувернантки отчитывать себя и меня за дурное (?) поведение, Вы бы лучше написали мне, как Вы живете, что делаете и вообще как Ваши дела. Ухаживают ли за Вами ржевские драгуны? Я разрешаю Вам эти ухаживания, но с условием, что Вы, дуся, приедете не позже конца июля. Слышите ли? Не позже конца июля, иначе будете биты палкой. Пишите мне побольше, а я буду Вам отвечать. Пишу коротко, ибо спешит Свободин. Ах, как у нас шумно! Помните, как мы рано утром гуляли по полю? До свиданья, Ликуся, милая канталупочка. Весь Ваш Царь Мидийский.

{05084}

1196. В. Г. ЧЕРТКОВУ 23 июня 1892 г. Мелихово. 23 июнь Ст. Лопасня. Милостивый государь Владимир Григорьевич! Посылаю Вам рассказ свой "Именины". Если, по Вашему мнению, он не сгодится, чтобы заменить "Жену", то будьте добры возвратить мне его. Желаю Вам всего хорошего. Уважающий А. Чехов. На обороте: г. Россоша Воронежск. г(уб). Владимиру Григорьевичу Черткову,

1197. А. С. СУВОРИНУ 25 июня 1892 г. Мелихово. 25 июнь. Выехали ли Вы, наконец, из Петербурга, или же отложили свой отъезд еще до воскресенья? От Вас ни писем, ни слухов, ни повести, которую Вы обещали прислать. Где повесть? Где Вы? Пишу наудачу в Franzensbad. Вы тут? Если тут, то здравствуйте наконец. Я уже писал Вам за границу и делал запрос: будете ли Вы осенью жить в Феодосии? Если да, то можно ли и мне с Вами? Я буду рад прожить с Вами хоть до января. Холера уже в Саратове. Отсюда она проползет в Нижний и в Москву а по Оке в Серпухов и в Мелихово. Гнусная гостья. После голодовки она должна бы в сущности жестоко потрепать приволжский край, но этого не будет. На будущее взираю я без печали и без боязни. Холера asiatica делает широкие скачки, но она вяла и нерешительна, как Подколесин. Что-нибудь из двух: или она вырождается, или же поддается культуре. В таких клоаках, как Баку, со стотысячным населением, голодным и жалким, как китайские кули, больные считаются не сотнями, а лишь десятками и единицами. В Тифлисе тоже, несмотря на Майдан. Во Владивостоке в 1890 г. была та же история: разговоров больше, чем больных. Но все-таки врачам придется