Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах
Шрифт:
{07161}
в легких (рак или саркома), вообще история темная. Осталось после него 250 тыс. рублей. Я был на похоронах. Здешнее русское кладбище великолепно. Уютно, зелено и море видно; пахнет славно. Я ничего не делаю, только сплю, ем и приношу жертвы богине любви. Теперешняя моя француженка очень милое доброе создание, 22 лет, сложена удивительно, но всё это мне уже немножко прискучило и хочется домой. Да и лень трепаться по чужим лестницам. Напишите, когда ждать Вас сюда. В последние дни здесь дует мистраль, по вечерам бывает холодно, но вообще погода прекрасная, летняя. Анне Ивановне, Насте, Боре и Эмили нижайший поклон и привет из глубины сердца. Желаю Вам счастья. Ваш А. Чехов.
2241. М. П. ЧЕХОВОЙ 27 января (8 февраля) 1898 г. Ницца. Милая Маша, ты пишешь, чтобы я прислал тебе коричневого мыла,
{07162}
B "Revue de Paris" напечатан перевод моей "Попрыгуньи". Получил письмо от Саши Киселевой. Ее жених, по фамилии Лютер, сделал приписку внизу письма и расписался потомственным дворянином. Я решительно не знаю, что отвечать. "Таганрогский вестник" высылается мне сюда. "Новое время" тоже. После февраля все газеты будут получаться в Мелихове. "Врач" тоже сюда высылается, хотя я не просил об этом. Пьеса "Платон Андреич" А. Чехова, которая идет у Корша, не моя, а Александра. Здоровье мое весьма порядочно, то есть я не кашляю, ничего у меня не болит, не худею, крепко и много сплю и ем, как прорва. Работать хочется, но для работы нет подходящей обстановки, так что большую часть времени я провожу в праздности - в чтении газет и разговорах с дамами. Получила ли мешок из сетки? Это для овощей. Тут кухарки на базар ходят с такими саками. Папаше и мамаше нижайший поклон, привет и пожелания всего хорошего. Марьюшке, Маше, Анюте и Роману тоже поклон. Пиши. Если я поеду в Корсику, то не надолго. Твой А. Чехов. 27 янв.
2242. M. M. КОВАЛЕВСКОМУ 29 января (10 февраля) 1898 г. Ницца. 10 февраля. Здравствуйте, дорогой Максим Максимович! С приездом! Жажду видеть Вас, весьма жажду, но днем не еду к Вам, потому что боюсь помешать, а вечером холодно, не выхожу. Говорят, что в субботу русский обед; значит, скоро увидимся. Вы спрашивали у Н. И. Юрасова, правда ли, что я женюсь. Увы, я не способен на такое сложное, запутанное дело, как женитьба. И роль мужа меня пугает, в ней есть что-то суровое, как в роли полководца. По лености своей, я предпочитаю более легкое амплуа.
{07163}
Вчера у Николая Ивановича были блины, очень вкусные. Итак, до свидания! Ваш А. Чехов. В Ваше отсутствие имел удовольствие познакомиться с герром Бибергаль.
2243. В. А. ГОЛЬЦЕВУ 29 января (10 февраля) 1898 г. Ницца. 29 янв. Здравствуй, милый друг Виктор Александрович! Как поживаешь? Что нового? Что хорошего? У меня ничего нового и ничего хорошего, если не говорить о великолепной летней погоде. Хуже всего, конечно, то, что повесть моя для "Русской мысли" еще не готова и я не знаю, когда я ее кончу. Как я уже писал, для работы здесь обстановка самая неподходящая - для меня по крайней мере. Je ne suis pas tout а mon aise; стол чужой, ручка чужая, и то, что я пишу, кажется мне чужим. Пришел М. Ковалевский, помешал писать. Просьба: пришли мне оттиск статьи Л. Толстого об искусство. Пожалуйста. Привет Вуколу. Крепко жму руку и обнимаю. Твой А. Чехов. За всю зиму я написал только 4 небольших рассказа: 3 для "Русс(ких) вед(омостей)" и 1 для "Cosmopolis'a".
2244. M. П. ЧЕХОВОЙ 30 января (11 февраля) 1898 г. Ницца. 30 янв. Милая Маша, Ник. Ник. Тугаринов, студент-медик, был так любезен, что согласился довезти кое-какие мелочи, которые я тут купил для тебя - мыло и еще кое-что.
{07164}
Прилагаемая карикатура изображает историю дендизма. Современный денди (или данди) похож на Мишиного такса Иода. Будь здорова. Твой А. Чехов. Передавая Маше и Анюте подарки, скажешь им, что это из французского золота и что во Франции пробы не кладут. Здесь начался карнавал.
2245. E. Я. ЧЕХОВОЙ 3 (15) февраля 1898 г. Ницца. 3 февр.
2246. M. П. ЧЕХОВОЙ 4 (16) февраля 1898 г. Ницца. Милая Маша, к тебе на Каретную Садовую придут с письмом от меня и с savon, о котором ты писала. Так как на масленице ты будешь дома, то попроси Любовь Федоровну прислать тебе по почте это savon, которое принесут на Каретную Садовую в твое отсутствие. Я уже писал тебе, что здесь карнавал. Это весело. Получила ли 200 р. за февраль? Сколько прислали тебе
{07165}
за январь? Боюсь, как бы тебя не обсчитали ослы, которые сидят в магазине. Они постоянно ошибаются. Кланяйся нашим. Как у вас погода? Здесь очарование. Весна в разгаре. Твой А. Чехов. 4 февр. Давно уже папаша не присылал мне своего дневника. На обороте: Марии Павловне Чеховой. Лопасня, Московск(ой) губ. via Moscou Russie.
2247. M. П. ЧЕХОВУ 5 (17) февраля 1898 г. Ницца. Не писал я так долго по той причине, что решительно не о чем писать. Жизнь течет однообразно, дни похожи друг на друга, как облака. Погода теплая, очаровательная; ходим по-летнему. Поют певцы, тихо шумит море, но обо всём этом я уже писал. В Алжир я, по всей вероятности, не поеду, так как заболел мой спутник. Собираться домой стану в марте, но попаду домой, вероятно, не раньше апреля. Здоровье мое хорошо. Когда родится оное чадо, то напишите немедленно или даже телеграфируйте два слова (Nice 9 Gounod Tchekhoff Fils). Едва ли Вы обойдетесь без няньки; да и нянька, если это добрая старуха и если давать ей высыпаться, не повредит делу. В детских воспоминаниях порядочных людей няньки играют далеко не мрачную роль, а у крестьян старшая сестра называется нянькой. Здесь карнавал. Это недурно. Получил ли серые шерстяные подоконники (пара), которые я просил передать тебе? Я их вовсе не надевал, они тебе как раз по росту. Ах, какие здесь альманахи, какие ежегодники! Здешний альманах никогда не кончишь читать. Будьте здоровы. Желаю Вам обоим благоплодочадия. Ваш папаша А. Чехов. 5 февр.
{07166}
2248. А. С. СУВОРИНУ 6 (18) февраля 1898 г. Ницца. 6 февр. На днях я прочел на первой странице "Н(ового) в(ремени)" глазастое объявление о выходе в свет "Cosmopolis'a" с моим рассказом "В гостях". Во-первых, у меня не "В гостях", а "У знакомых". Во-вторых, от такой рекламы меня коробит; к тому же рассказ далеко не глазастый, один из таких, какие пишутся по штуке в день. Вы пишете, что Вам досадно на Зола, а здесь у всех такое чувство, как будто народился новый, лучший Зола. В этом своем процессе он, как в скипидаре, очистился от наносных сальных пятен и теперь засиял перед французами в своем настоящем блеске. Это чистота и нравственная высота, каких не подозревали. Вы проследите весь скандал с самого начала. Разжалование Дрейфуса, справедливо оно или нет, произвело на всех (в том числе, помню, и на Вас) тяжелое, унылое впечатление. Замечено было, что во время экзекуции Дрейфус вел себя как порядочный, хорошо дисциплинированный офицер, присутствовавшие же на экзекуции, например, журналисты, кричали ему: "Замолчи, Иуда!", т. е. вели себя дурно, непорядочно. Все вернулись с экзекуции неудовлетворенные, со смущенной совестью. Особенно был неудовлетворен защитник Дрейфуса, Dйmange, честный человек, который еще во время разбирательства дела чувствовал, что за кулисами творится что-то неладное, и затем эксперты, которые, чтобы убедить себя, что они не ошиблись, говорили только о Дрейфусе, о том, что он виноват, и все бродили по Парижу, бродили... Из экспертов один оказался сумасшедшим, автором чудовищно нелепой схемы, два чудаками. Волей-неволей пришлось заговорить о бюро справок при военном министерстве, этой военной консистории, занимавшейся ловлей шпионов и чтением чужих писем, пришлось заговорить, так как шеф бюро Sandherr, оказалось, был одержим прогрессивным параличом, Paty de Clam явил себя чем-то вроде берлинского Тауша, Picquart ушел вдруг, таинственно, со скандалом. Как нарочно, обнаружился целый ряд грубых судебных ошибок. Убедились мало-помалу, что в