Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах

Чехов Антон Павлович

3000. А. А. ШЕНБЕРГУ (САНИНУ) 14 января 1900 г. Ялта. 14 янв. Милый Александр Акимович, большое Вам спасибо, что вспомнили и прислали письмо. И я тоже поздравляю Вас с новым годом и желаю, чтобы во всем главном жизнь оставалась по-старому, как была, а в мелочах, буде угодно Вам, - пошла по-новому. Каким интересным, полезным и значительным человеком Вы до сих пор были, таким и оставайтесь. Вашему театру желаю новых пьес и собственного

{09014}

помещения, в остальном же пусть всё остается по-старому. Я жив и почти здоров, но скучаю без культуры, без московского звона. Дорого дал бы, чтобы провести хотя один день в Москве и повидать всех вас. Не приедете ли в Ялту после Пасхи? Взяли бы пять полных сборов, а главное, здешний театр выстроен нарочно для того, чтобы Вы наняли его для репетиций. Репетировать и отдыхать. Будьте здоровы, крепко жму Вам руку, шлю лучшие пожелания из глубины сердца. Ваш А. Чехов. На конверте: Москва. Александру Акимовичу Санину. Каретный ряд, Художественный театр.

3001. M.

П. ЧЕХОВОЙ 15 января 1900 г. Ялта. 15 янв. Милая Маша, ключ отдай Кирову. Воззвание послал сегодня. Получил сегодня письмо от "Курьера" - приглашение участвовать в 20-летнем юбилее Гольцева; собирают напитал для устройства библиотеки его имени в Старой Рузе (такая есть деревня). Эта глупая московская сантиментальность поставит в фальшивое положение прежде всего самого В. А. Никто никогда не празднует 20-летних юбилеев, и если бы какой-нибудь чиновник или актер стал праздновать свой 20-летний юбилей, то первый осмеял бы его "Курьер". О, как это хорошо, что никому неизвестно, когда я начал писать. "Новостей дня" мы не получаем. Похлопочи, чтобы высылали. Если даром нельзя, то заплати шмулям сколько нужно. Мать скучает без газеты. Я купил кусочек берега с купаньем и с Пушкинской скалой около пристани и парка в Гурзуфе. Принадлежит нам теперь целая бухточка, в которой может стоять лодка или катер. Дом паршивенький, но крытый черепицей, четыре комнаты, большие сени. Одно большое дерево - шелковица. Вчера я был в Гурзуфе, обедал у той очень красивой (такой красивой, что даже страшно) дамы, с которой познакомила нас M-me Бонье. Кучукой продается.

{09015}

Для новой дачи понадобятся венские стулья. Бабакай прислал столы и высокие табуреты. Недурно. Лампы не покупай. Я сам привезу ее, когда поеду в Москву. Всё обстоит благополучно. Будь здорова. В Ялте дожди. На нашем шоссе такая грязь, что ни ездить, ни ходить. Ставят ворота. Кланяйся Ольге Леонард(овне) и Гургуле. Твой Antoine.

3002. В. К. ХАРКЕЕВИЧ 16 или 17 января 1900 г. Ялта. Многоуважаемая Варвара Константиновна! Не знаю, как благодарить Вас за подарки и за Ваше внимание, которое, верьте мне, я умею ценить. Здоровье мое превосходно. Всё обстоит благополучно. Еще раз крепко благодарю и кланяюсь Вам и Манефе Николаевне. Искренно уважающий и преданный А. Чехов. Вчера в десятом часу Даша вдруг подала самовар. Какова любезность!!!

3003. П. И. КУРКИНУ 18 января 1900 г. Ялта. 18 янв. Милый Петр Иванович, д-р П. П. Розанов уже взыскал с меня 5 р. и записал в члены Пир(оговского) с(ъезда). Спасибо Вам за письмо; давно хочется написать Вам, да всё некогда, завален деловой и офиц(иальной) перепиской. Вчера было 17-е янв(аря) - мои именины и избрание в академики. Сколько телеграмм! А сколько еще будет писем! И на все надо отвечать, а то потомство обвинит в незнании светских приличий. Бываете ли у Маши? Пили у нее вино? Есть кое-что новое, но сообщу не теперь (некогда!), а когда-нибудь после. Немножко нездоровится. Вчера весь день хворал. Крепко жму руку. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов. На обороте: Москва. Доктору Петру Ивановичу Куркину. Тверская, мебл. к-ты "Гельсингфорс".

{09016}

3004. НЕИЗВЕСТНОМУ 18 января 1900 г. Ялта. 18 янв. 1900 г. Милостивый государь Сергей Феоктистович! Я не отвечал так долго на Ваше письмо, потому что все наводил справки и придумывал, нельзя ли как-нибудь Вас устроить. Здесь в Ялте, есть "Попечительство о приезжих больных", оно помогает приезжим, рассчитывает устроить когда-нибудь санаторию, но средства у Попечительства крайне скудны, так что помогать приходится только немногим и понемногу, а санатория будет построена еще очень, очень нескоро. Когда Вы приедете в Ялту и поближе познакомитесь с положением дела, то удивитесь здешней, прямо можно сказать, бедности. У П(опечительст)ва нет и тысячи рублей, которыми оно могло бы располагать в течение зимы, а всё, что могла дать местная благотворительность (жители Ялты), всё давно уже исчерпано. Но всё же больные приезжают сюда и устраиваются кое-как и выздоравливают в большинстве случаев. Обыкновенно привозят с собой хотя что-нибудь, чтобы устроиться в первое время. Вот хорошо, если бы в Москве Вы изыскали какие-нибудь, хотя маленькие, средства; хорошо, если бы Вам оказало поддержку "О(бщест)во вспомоществ(ования) учителям", которое есть в Москве и работает успешно, и если бы кто-нибудь пообещал высылать Вам ежемесячно понемногу; а остальное можно было бы выхлопотать у Попечительства. Как бы ни было, напишите, что и как. Напишите о результате Ваших хлопот, а я в ответ сообщу Вам, как ехать, где остановиться и т. д. Будьте здоровы, желаю Вам всего хорошего. А. Чехов.

3005. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ) 19 января 1900 г. Ялта. 19 янв. Вы подписались так: "Хворый Щегол". Вы болеете, милый Жан? Что с Вами? Напишите поподробнее. Узнав на конверте Ваш трагический почерк, я очень обрадовался. Вообще приятно бывает вспоминать о Вас

{09017}

и если я не поздравил Вас 7-го янв(аря), то не потому, что не вспомнил, а потому, что не знал Вашего адреса. Часто встречаю в Ялте на набережной известную Вам рожу - доктора Лаура, водевилиста и гомеопата, написавшего "Хохотушку". Мы, т. е. я и рожа, раскланиваемся и говорим о гомеопатии и о Вас. Я живу себе помаленьку.

Бациллы ведут себя прилично, не либеральничают; по крайней мере, в моих плевках давно уже не было красного... Что новенького, милый Жан? Отчего в Вашем письме Вы так коротки? И если в самом деле хвораете, то отчего? Отчего? Поклонитесь Вашей жене. Мать благодарит Вас за поклон и шлет сердечный привет. Крепко жму руку, будьте здоровы и веселы. Ваш А. Чехов.

3006. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ 19 января 1900 г. Ялта. 19 янв. Дорогой Василий Михайлович, в ноябре я писал рассказ, в полной уверенности, что пишу его для "Рус(ских) вед(омостей)", но рассказ растянулся больше чем на лист, и пришлось отправить его в другое место. Затем я и Елпатьевский решили послать Вам накануне Нового года телеграмму, но захлестнула суетня, и мы прозевали настоящий момент. И теперь, так сказать, задним числом, совершая служебный подлог, приходится поздравлять Вас с Новым годом и с ангелом. Простите мне сии многие мои прегрешения! Вы знаете, как глубоко я Вас чту и люблю, и если перерывы в нашей переписке бывают продолжительны, то виноваты тут чисто внешние причины. Я жив, почти здоров. Бываю болен, но не надолго, и в эту зиму меня ни разу не укладывали в постель. И болел я на ходу. Работал больше, чем в прошлом году, и скучал больше. Без России нехорошо, нехорошо во всех смыслах. Живешь тут, точно сидишь в Стрельне, и все эти вечнозеленые растения, кажется, сделаны из жести, и никакой от них радости. И не видишь ничего интересного, так как нет вкуса к местной жизни. Здесь Елпатьевский и Кондаков. Первый воздвиг себе громадный дом, который высится над всею Ялтой, второй

{09018}

уезжает в Петербург, чтобы засесть там в Академии, - и рад. Елп(атьевский) бодрится и всегда жизнерадостен, во всякую погоду ходит в летнем пальто; Конд(аков) раздражительно насмешлив и ходит в шубе. Оба часто бывают у меня, в мы вспоминаем о Вас. Варвара Алексеевна писала, что она купила участок в Туапсе. Ой-ой, но ведь там скучища ужасная. Там чеченцы и сколопендры, а главное - нет дорог и нескоро они там будут. Из всех русских теплых мест самое лучшее пока - южный берег Крыма, это несомненно, что бы там ни говорили про кавказскую природу. Я недавно был в Гурзуфе около Пушкинской скалы и залюбовался видом, несмотря на дождь и на то, что виды мне давно надоели. В Крыму уютней и ближе к России. Пусть Варвара Алексеевна продаст или подарит кому-нибудь участок в Туапсе, а я ей найду кусочек пляжа с бухтой, с купаньем в Крыму. Когда будете на Воздвиженке, то передайте мой поклон и привет Варваре Алексеевне, Варе, Наташе и Глебу. Воображаю, как выросли Глеб и Наташа. Вот если бы вы все приехали сюда на Пасху, то я посмотрел бы на нас всех. Не забывайте меня, пожалуйста, и не сердитесь. Шлю Вам сердечные пожелания, крепко жму руку и обнимаю. Ваш А. Чехов, d'Acadйmie.

3007. С. H. ХУДЕКОВУ 19 января 1900 г. Ялта. 19 янв. 1900. Многоуважаемый Сергей Николаевич! Будьте добры, сделайте распоряжение, чтобы контора выслала мне новогодний номер, в котором помещен мой рассказ "На святках". Контора присылала мне уже два раза, да всё старый, напечатанный в рождественском номере. Я надоел Вам? Что делать! Я, как Исав, получивший чечевицу, обязан всякий новый рассказ наклеивать и отсылать брату моему Иакову, живущему на Мал(ой) Морской, 22. Позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно уважающим. А. Чехов. Ялта.

{09019}

Если бы здесь, в Ялте, знакомые получали "Петерб(ургскую) газету", то я переписал бы рассказ, не беспокоил бы Вас так часто.

3008. Г. И. РОССОЛИМО 21 января 1900 г. Ялта. 21 янв. 1900. Дорогой Григорий Иванович, соответствующее PS в автобиографии сделать можно, но лучше подождать общего собрания Академии, когда будут произведены окончательные выборы. То, что у меня, по-видимому, подходит для детей - две сказки из собачьей жизни, посылаю Вам заказной бандеролью. А больше у меня, кажется, нет ничего в этом роде. Писать для детей вообще не умею, пишу для них раз в 10 лет и так называемой детской литературы не люблю и не признаю. Детям надо давать только то, что годится и для взрослых. Андерсен, "Фрегат Паллада", Гоголь читаются охотно детьми, взрослыми также. Надо не писать для детей, а уметь выбрать из того, что уже написано для взрослых, т. е. из настоящих художеств(енных) произведений; уметь выбрать лекарство и дозировать его - это целесообразнее и прямее, чем стараться выдумать для больного какое-то особенное лекарство только потому, что он ребенок. Простите сие медицинское сравнение. Оно, пожалуй, теперь как раз вовремя, ибо я вот уже 4 дня занимаюсь медициной, лечу себя и мать. Должно быть, инфлуэнца. Жар и голова болит. Если напишу что-нибудь, то дам Вам знать своевременно, но издать написанное может только один человек - Маркс! За всё, что издаст не Маркс, я должен буду заплатить 5000 р. штрафа (за каждый лист). У меня есть брат учитель, Иван Павлович, который возится с детворой уже больше 20 лет. Он прекрасно знает, что детям нравится и что не нравится. При составлении сборника он был бы бесполезен для Вас, редактор он плохой, но если бы Вам вздумалось издать когда-нибудь библиографич(еский) указатель художеств(енных) произведений и статей, пригодных для детского чтения, то брат мог бы сделать Вам немало хороших указаний. Он учительствует в Москве. Его адрес: Нов(ая) Басманная, Петровско-Басманное училище. У него практический нюх.