Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах

Чехов Антон Павлович

{10114}

3537. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ 14 ноября 1901 г. Ялта. Поздравляю новосельем все здоровы Антон. На бланке: М(о)ск(ва). Неглинный, дом Гонецкой. Чеховой.

3538. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ 14 ноября 1901 г. Ялта. Сегодня получил от тебя твой адрес, сегодня же телеграфировал - и вот пишу. Если квартира окажется хорошей, если отопление (духовое?) не будет вызывать головную боль и кашель, то приеду в январе или феврале и буду жить вместе до самого лета. Эту почтовую карточку прислали мне в подарок, но - увы!
– портрет очень непохож, очень розов. Нового ничего нет, а то, что есть, неинтересно. Пишу наскоро, ибо надо ехать. Будь здорова и богом хранима. Твой Antoine. 14 ноябрь. Теперь близко к театру? Это хорошо, дуся. Стало холодно, до 3-х градусов мороз. На обороте: Москва. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой. Неглинный, д.

Гонецкой.

3539. А. Ф. МАРКСУ 14 ноября 1901 г. Ялта. 14 ноября 1901 г. Многоуважаемый Адольф Федорович! Я получил XI выпуск иллюстрированных "Мертвых душ", приношу Вам сердечную мою благодарность. При этом считаю нужным сообщить, что выпуски IX и Х мною не получены.

{10115}

Посылаю Вам заказною бандеролью следующие мои рассказы, напечатанные после подписания нами договора: 1) "Дама с собачкой" ("Русск(ая) мысль", 1899, XII). 2) "В овраге" ("Жизнь", 1900, I). 3) "На святках" ("Петербургская газета", 1900, 1). Желаю Вам всего хорошего. Искренно Вас уважающий и преданный А. Чехов. Ялта.

3540. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ 15 ноября 1901 г. Ялта. 15 ноябрь 1901. Вчера я получил адрес и вчера же послал тебе телеграмму, моя радость. Поздравляю с хорошей квартирой. Ты описываешь квартиру и потом вдруг спрашиваешь: "ты ведь не сердишься, дусик?" Откуда ты это взяла? На что я стану сердиться? Успокойся, светик мой, я очень доволен и очень рад. Да, меня переводит Чумиков. Как-то покойный А. И. Урусов, женатый на немке и долго живший среди немцев, читал при мне его перевод и нашел, что он, Чумиков, хороший переводчик. Кто бы ни переводил, Чумиков или Шольц, всё равно толку мало, я ничего не получал и получать не буду. Вообще к переводам этим я равнодушен, ибо знаю, что в Германии мы не нужны и не станем нужны, как бы нас ни переводили. Амфитеатрова не читал, так как "России" не получаю, а розничная продажа запрещена. Статью его о вашем театре ты постаралась бы прислать, приклеив только 2 коп. марку. Эмс пить по утрам никак нельзя; прислуга занята, самовар с горячей водой далеко. На лавочке в саду я не сижу, потому что стало холодно, идут дожди. В комнатах у меня, кстати сказать, тоже холодно, хотя печи топятся каждый день. Страстно хочу видеть жену мою, скучаю по ней и по Москве, но ничего не поделаешь. О тебе думаю и вспоминаю почти каждый час. Я тебя люблю, дуся моя. Бог тебя благословит, да приснятся тебе самые лучшие, самые красивые сны. Целую тебя крепко и обнимаю. Муж твой Antoine. Кого в "Одиноких" играет Бутова? Кланяйся Маше.

{10116}

3541. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ 16 ноября 1901 г. Ялта. 16 ноябрь 1901. Милая супружница, посылаю тебе фотографию, о которой я уже писал тебе. Немножко перетемнено, но похоже. Будут еще снимать, и я еще пришлю. Погода всё еще мерзка, холодна. Был у меня д-р Тихонов, тот самый, что живет у великого князя, и говорил, что мне можно теперь жить в Москве. Как тебе это понравится? Возьму вот и приеду с Машей после Рождества. Нового ничего нет. Все старо, интересного мало. Целую жену мою хорошую. Антонио.

3542. M. П. ЧЕХОВОЙ 16 ноября 1901 г. Ялта. Милая Маша, представь, каким-то чудом вещи, которые мы с тобой покупали у Мюра, уже пришли. Все они дошли в целости, все лампы, только Арсений расколотил ногой белый колпак с моей лампы. Нового ничего нет, все здоровы, решительно все. Колбасы и зельц мы доели, привези еще, только возьми у Белова. Ты редко пишешь, это нехорошо. Скоро нашу Аутку присоединят к городу; так, по крайней мере, говорят. Будь здорова и благополучна. Желаю всего хорошего. Твой А. Чехов. 16 ноября 1901. На обороте: Москва. Марии Павловне Чеховой. Неглинный пр., д. Гонецкой.

3543. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ 17 ноября 1901 г. Ялта. 17 ноября. Милая моя супружница, слухи о Толстом, дошедшие до вас, насчет его болезни и даже смерти ни на чем не основаны. В его здоровье особенных перемен нет и не было, а до смерти, по-видимому, еще далеко. Он, правда,

{10117}

слаб, на вид хил, но нет ни одного симптома, который угрожал бы, ни одного кроме старости... Ты ничему не верь. Если, не дай бог, случится что, то я извещу тебя телеграммой. Назову его в телеграмме "дедушкой", иначе, пожалуй, не дойдет. А(лексей) М(аксимович) здесь, здоров. Ночует он у меня, и у меня прописан. Сегодня был становой. Я пишу, работаю, но, дуся моя, в Ялте нельзя работать, нельзя и нельзя. Далеко от мира, неинтересно, а главное - холодно. Получил письмо от Вишневского; скажи ему, что пьесу напишу, но не раньше весны. У меня в кабинете горит теперь лампа. Пока не воняет керосином, ничего себе. А(лексей) М(аксимович) не изменился, всё такой же порядочный, и интеллигентный,

и добрый. Одно только в нем, или, вернее, на нем, нескладно - это его рубаха. Не могу к ней привыкнуть, как к камергерскому мундиру. Погода осенняя, неважная. Ну, оставайся жива и здорова, светик мой. Спасибо за письма. Не хворай, будь умницей. Кланяйся своим. Целую тебя крепко и обнимаю. Твой муж Антонио. Я здоров. Москва подействовала на меня изумительно хорошо. Не знаю, Москва ли это, или ты виновата, только кашляю я очень мало. Если увидишь Кундасову или кого-нибудь из тех, кто увидит ее скоро, то передай, что в настоящее время в Ялте находится д-р Васильев, психиатр, который болен очень серьезно.

3544. M. П. ЧЕХОВОЙ 18 ноября 1901 г. Ялта. 18 ноября 1901. Милая Маша, посылаю тебе письмо, которое я получил сегодня от г-жи Перфильевой из Кологрива. Прочти и возврати ей, г-же Перфильевой, деньги. Я писать ей не стану. Нового у нас ничего нет, всё благополучно. Холодновато. Мать и я - оба здоровы. Кланяйся знакомым и будь здорова. Твой А. Чехов.

{10118}

Ты пошли в Кологрив деньги по почте или, если это можно, переводом через казначейство. В банке тебе объяснят, как это сделать. Только сделай это без формальностей, пошли при кратком письме, без объяснений и без разговоров о чем бы то ни было. Вот так: "Милостивая государыня, посылаю Вам деньги (столько-то), потраченные Вами на покупку имения в Кучук-Кое, и остаюсь готовая к услугам М. Чехова". Больше ничего не нужно... Если ты, помнится, получила деньги рентой, то вышли г-же Перфильевой ренту. В случае если банк потребует доверенности, то телеграфируй мне. На конверте: Москва. Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой. Неглинный пр., д. Гонецкой.

3545. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ 19 ноября 1901 г. Ялта. 19 ноябрь 1901. Здравствуй, жена моя хорошая. Сегодня солнечно, тихо, но прохладно. Сижу у себя дома. Вчера получил ругательное письмо от дамы, купившей у нас Кучук-Кой, а сегодня приходил актер-антрепренер, ставящий в Ялте "Трех сестер"; он пришел, чтобы пригласить меня принять участие, я же, к великому его удивлению и неудовольствию, стал просить его не ставить "Т(рех) с(естер)". Ставит он пьесу только ради скандала. Сидел у меня больше часа, я замучился. Сижу дома и скучаю, точно сижу в тюрьме. Одно утешение - твои письма, моя милая девочка. Все думаю: не уехать ли мне за границу? Сейчас становой спрашивал в телефон, где Горький. Платья мне не чистят, потому что по утрам Арсений на базаре, а Марфа занята. Эмс по утрам не пью, ибо пью кофе, раньше же не бывает горячей воды. Сливок в Ялте нет. Обо всем этом я уже писал тебе. Ем вообще много. Спасибо за письма, большущее спасибо! Я тебя люблю на это. Porte-monnaie я куплю тебе, не одно, а два, только за границей. Очень рад, дуся, что ты и Маша довольны новой квартирой. И электричество есть? Это очень хорошо. Но почему

{10120}

это стали ходить Оболонские? Ведь они противники Худож(ественного) театра. Ну, до свиданья, спаси и храни тебя создатель. Обнимаю тебя и целую. Не забывай, помни своего мужа. Твой Antonio. В газетах ни слова о Художеств(енном) театре. Охладели, что ли? Если театр останется на прежнем месте, то скоро он станет обыкновенным, все остынут к нему. Толстого лечит Альтшуллер. Вчера сей последний говорил мне в телефон, что его пациент чувствует себя хорошо и угрожающего ничего нет. Да и не было.

3546. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ 21 ноября 1901 г. Ялта. 21 ноября 1901. Милая Книппуша, драгоценная моя, не сердись, что пишу тебе не каждый день. Так слагаются обстоятельства. Каждый день что-нибудь мешает жить и писать; сегодня, например, с утра явился Лазаревский (писатель в морской форме) и сидит, сидит, мучительно сидит, и неизвестно, когда его унесет нелегкая. Ты хочешь приехать на Рождестве? Это богатейшая идея, дусик мой умный, только просись у Немировича так, чтобы прожить в Ялте не менее трех дней. Не менее! Выезжай из Москвы 20-го дек(абря), в Ялте будешь 22-го, 25-го выедешь из Ялты, 27-го будешь в Москве. Родная моя, голубка, послушайся, выторгуй у своих деспотов эти три дня! С 22 и 23 дек(абря) до 26 нет спектаклей, а 20, 21 и 26 они могут поставить "Дикую утку", "Штокмана", "Фед(ора) Иоан(новича)", "Когда мы, мертвые, просыпаемся". Для праздников у них громадный репертуар. Послушайся меня, Книппуша, будь разумной женой. Письмо няньки Паши прочел и весьма ему сочувствую. Мне кажется, что ты бы очень любила полунемчика, любила бы, пожалуй, больше всего на свете, а это именно и нужно. Горький такой же, как и был, такой же хороший, даже как будто лучше. Он простак большой. Жил в Ялте, теперь переехал в Олеиз, нанял там дачу на всю зиму. Я здоров, всё хорошо. Мыши ловятся. Теперь буду мечтать, как ты приедешь на Рождестве в Ялту.