Полное собрание сочинений. Том 1. В соболином краю
Шрифт:
…Вечер. На работу заступила новая смена. Те, кто работал днем, расположились на поляне перед вагончиком. Комсорг группы Сергей Клейн вместе с агрономом чертит план завтрашних работ на кукурузном поле. Виктор Лукашевский настраивает гитару. Большинство же, устроившись поудобнее, достали учебники. Каждая минута дорога. Завтра в полевой стан приедет декан факультета, надо подготовиться к семинару…
Мы уезжали из полевого стана в сумерки.
— Приезжайте осенью. Нашего хлеба отведаете, — прощались ребята.
Фото автора. Колхоз имени Сталина
5 июня 1957 г.
У нас в гостях поэт и герой
Комсомольцы старших поколений помнят песню-рассказ, песню наших первых школьных хрестоматий:
Им бы только ругаться да лаяться Злоба бьется у них через край… Кулачье до тебя добирается, — Комсомолец, родной, не плошай!Это песня о Петре Дьякове, который вместе со своими дружками-комсомольцами создавал одну из первых коммун. Тяжела была их борьба… Двадцать восемь лет назад, 3 августа, в «Комсомольской правде» появилась заметка «Огненный тракторист». В ней сообщалось, что ночью кулацкая шайка бандитов налетела на Петра Дьякова. Избили, раздели, потом облили керосином и подожгли. «Факелом пылал тракторист-комсомолец, освещая колосившиеся поля коммуны…».
В прошлом году герою собрались поставить памятник. И вот в «Комсомольской правде» появился очерк «Огненный тракторист». Дьяков жив! Поборол смерть, не сдался, работает на маленькой станции Голышманово в Тюменской области. Он машинист-дизелист на элеваторе.
Петр Дьяков.
Поэт Иван Молчанов (слева) и Петр Дьяков.
Большая, захватывающая судьба! Редакция получила сотни писем. Поэт Иван Молчанов, написавший песню про «огненного» тракториста, срочно выехал на далекую сибирскую станцию. И день, и второй, и третий допоздна сидели они.
Оба — комсомольцы времен революции, оба — бывшие бедняки, оба добровольцами сражались в минувшей войне, оба израненные… Сидели и не могли наговориться. Поэт и его герой! А вчера Петр Егорович Дьяков и Иван Николаевич Молчанов пришли к нам в редакцию.
У Дьякова на груди орден Ленина — за целинный хлеб. Приехал он на выставку и в гости к Молчанову. Петр Егорович в восторге и от Сельскохозяйственной выставки, и от Москвы, которую он видит впервые. Молчанов, все такой же задорный, худощавый
— Когда «сгоревшего» Петра мыл вчера собственноручно дома в ванной, увидел: крепок, как дуб. Целыми днями бродим по Москве. Вот зашли к вам.
Долго беседовали с нами гости. Вспоминали старую комсомолию, бои, коллективизацию, нынешнюю целину, расспрашивали Дьякова о его жизни, о семье, о работе.
Хорошая была, задушевная встреча.
Фото автора и из архива Петра Дьякова.
11 июня 1957
К новым берегам
Пять лет назад они приехали на стройку. Так же вот с чемоданами стояли на берегу Волги, и в душу только что начинавших жить людей закрадывалось сомнение: неужели можно покорить эту могучую реку?
И вот куйбышевская стройка подходит к концу. Труд строителей измеряется миллионами кубометров передвинутого грунта и уложенного в плотину бетона.
Заработали мощные турбины, по проводам на гигантских мачтах побежало электричество. Сбылось то, о чем мечтали пять лет назад.
Новые берега, новые стройки зовут молодежь. Часть строителей уже покидает Жигули.
С чемоданами и рюкзаками пришла группа отъезжающих к заветному месту на берегу Волги.
Минута молчания…Только ветер гудит в проводах да шумит вода, разбиваясь о гигантскую плотину. О чем думает каждый из этих юношей и девушек в последние дни прощания со стройкой? Впрочем, предоставим слово самим строителям. Вот что они ответили на анкету «Комсомольской правды».
Фото автора. 12 июня 1957 г.
Мамкин «мусковит»
Из далекого таежного городка надо было спешно вылететь в Иркутск. Пассажирских рейсов уже не было. Пришлось залезть в холодное, покрытое инеем нутро грузового самолета. Тут на ящиках из свежих досок я впервые увидел выведенное черной краской слово: «мусковит».
— Мусковит? Это слюда, — удовлетворил мое любопытство летчик. — Вот уже пятнадцать лет таскаю ее по воздуху…
И только через полмесяца, попав в дальний сибирский поселок Мама, я получил полный ответ на вопрос, что такое мусковит.
Так сотни лет назад называли слюду, вывозимую в страны Европы и Азии из Московии, а потому получившую название «московит» (а потом «мусковит»). Стекло тогда стоило дорого. И хотя слюда стоила тоже не дешево, предпочитали пользоваться мусковитом.
В окошки домов, карет и кораблей, в фонари и на зеркала шел прозрачный минерал, добытый в России. В самой Москве богатые терема сверкали на солнце слюдяными окошками.
«А добывается сей прозрачный камень далече, по рекам Маме и Витиму. И добыть его зело трудно», — докладывал сибирский воевода царю.