Полное собрание сочинений. Том 10
Шрифт:
Троцкий им в ответ: “Нет, дорогие коллеги, вы несправедливы ко мне. На восстание-то я шёл, но как я шёл, вы об этом забыли сказать. Ведь я шёл на восстание не прямо, а с оговоркой. (Общий смех.) И поскольку теперь выяснилось, что помощи извне неоткуда ждать, ясно, что дело идёт к гибели, как я и предсказал в своё время в “Программе мира””.
Зиновьев с Каменевым: “Это пожалуй, что так. Мы забыли об оговорочке. Теперь ясно, что наш блок идейно обоснован”. (Общий смех. Аплодисменты.)
Вот как сложилась установка оппозиции на отрицание возможности победоносного социалистического строительства в нашей стране.
А что означает эта установка? Она означает капитулянтство.
Второе. Вопрос о диктатуре пролетариата. Есть у нас диктатура пролетариата или нет её? Вопрос несколько странный. (Смех.)Тем не менее, оппозиция ставит его в каждом своём заявлении. Оппозиция говорит, что у нас термидорианское перерождение. А что это значит? Это значит, что у нас нет диктатуры пролетариата, что у нас проваливаются и идут вспять и экономика и политика., что мы идём не к социализму, а к капитализму. Это, конечно, странно и глупо. Но оппозиция настаивает на своём.
Вот вам, товарищи, ещё одно расхождение. На этом и базируется известный тезис Троцкого о Клемансо. Ежели власть переродилась или перерождается, то стоит ли её щадить, защищать, отстаивать? Ясно, что не отбит. Ежели наступит благоприятная обстановка для “снятия” такой власти, ежели, скажем, враг подойдёт на 80 километров к Москве,—то разве не ясно, что надо использовать обстановку для того, чтобы вымести эту власть и поставить новую, клемансистскую, т.е. троцкистскую.
Ясно, что в подобной “установке” нет ничего ленинского. Это есть меньшевизм чистой воды. Оппозиция скатилась к меньшевизму.
Третье. Вопрос о блоке рабочего класса с середняком. Оппозиция всё время скрывала своё. отрицательное отношение к идее такого блока. Её платформа, её контртезисы замечательны не столько тем, что сказано там, сколько тем, что постаралась скрыть от рабочего класса оппозиция. Но вот нашёлся человек, И. Н. Смирнов, тоже один из лидеров оппозиции, у которого хватило мужества сказать правду об оппозиции, вытащить её на свет божий. И что же оказалось? Оказалось, что мы “идём к гибели” и, ежели хотим “спастись”, должны пойти на разлад с середняком. Не очень умно. Но зато ясно.
И здесь меньшевистские уши оппозиции показались, наконец, ко всеобщему сведению.
Четвёртое. Вопрос о характере нашей революции. Ежели отрицается возможность победоносного построения социализма в нашей стране, ежели отрицается наличие диктатуры пролетариата, ежели отрицается необходимость блока рабочего класса с крестьянством, —то что же остаётся тогда от нашей революции, от её социалистического характера? Ясно, что ничего, ровно ничего. Пролетариат пришёл к власти, довёл до конца буржуазную революцию, крестьянству нечего делать теперь с революцией, так как оно уже получило землю, — значит, пролетариат может уходить, очистив место другим классам.
Вот вам установка оппозиции, ежели добраться до корней оппозиционных взглядов.
Вот вам все корни капитулянтства нашей оппозиции. Недаром её расхваливает бундовский капитулянт Абрамович.
Пятое. Вопрос о ленинской установке при руководстве колониальными революциями. Ленин исходил из различия между странами империалистическими и странами угнетёнными, между политикой коммунизма в странах империализма и политикой
Именно поэтому Ленин допускал на известной стадии и на известный срок возможность блока и даже союза с национальной буржуазией колониальных стран, ежели она ведёт войну против империализма 'и ежели она не мешает коммунистам воспитывать рабочих и крестьянскую бедноту в духе коммунизма.
Грехопадение оппозиции состоит тут в том, что она окончательно рвет с этой установкой Ленина, скатываясь к установке II Интернационала, отрицающего целесообразность поддержки революционных войн колониальных стран против империализма. Этим именно и объясняются все те злоключения, которые претерпела наша оппозиция в вопросе о китайской революции.
Вот вам ещё одно расхождение.
Шестое. Вопрос о тактике единого фронта в мировом рабочем движении. Грехопадение оппозиции состоит здесь в том, что она рвет с ленинской тактикой в вопросе о постепенном завоевании миллионных масс рабочего класса на сторону коммунизма. Миллионные массы рабочего класса завоёвываются на сторону коммунизма не только при условии правильности политики партии. Правильная политика партии — большое дело, но это далеко еще не всё. Для того, чтобы миллионные массы рабочего класса перешли на сторону коммунизма, для этого необходимо, чтобы массы сами убеждались на своём собственном опыте в правильности политики коммунизма. А чтобы массы убедились, для этого необходимо время, для этого необходима искусная и умелая работа партии по подводу масс к своим позициям, искусная и умелая работа партии по убеждению миллионных масс в правильности своей политики.
Мы были совершенно правы в апреле 1917 года, ибо мы знали, что дело идёт к свержению буржуазии и к установлению Советской власти. Однако мы еще не звали тогда широкие массы рабочего класса к восстанию против власти буржуазии. Почему? Потому, что массы еще не имели возможности убедиться в правильности нашей безусловно правильной политики. Только тогда, когда мелкобуржуазные партии эсеров и меньшевиков оскандалились вконец в основных вопросах революции, только тогда, когда массы стали убеждаться в правильности нашей политики, только тогда мы повели массы на восстание. И именно потому, что мы во-время повели массы на восстание, именно поэтому мы одержали тогда победу.
Вот в чём корни идеи единого фронта. Тактика единого фронта для того, собственно, и пущена в ход Лениным, чтобы облегчить миллионным массам рабочего класса капиталистических стран, зараженным предрассудками социал-демократического соглашательства, распознать на своём собственном опыте правильность политики коммунистов и перейти на сторону коммунизма.
Грехопадение оппозиции состоит в том, что она начисто отрицает эту тактику. Увлечённая одно время, глупо и неразумно увлечённая тактикой единого фронта, она всячески приветствовала дело соглашения с Генсоветом в Англии, полагая, что это соглашение является “одной из серьёзнейших гарантий мира”, “одной из серьёзнейших гарантий против интервенции”, одним из серьёзнейших средств “обезвреживания реформизма в Европе” (см. доклад Зиновьева на XIV съезде ВКП(б)). Но жестоко разочаровавшись в своих надеждах на “обезвреживание” реформизма при помощи Перселей и Хиксов, она ударилась потом в другую крайность, отрицая начисто идею тактики единого фронта.