Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты
Шрифт:
Смерклось. Все войска были уже вне вы[стрелов], шли [?] кто искал дороги, кто окликал друг друга, считали. Все думали, что они одни пострадали больше всех, все ругали начальство, как это всегда бывает. Но дело еще не кончилось. В темноте, на левом фланге угрожающе трещали и блестели огни перестрелки в темноте, в самой деревне Грунте. [1902]
Это был [1903] знаменитый майор... засевший [?] с своей командой в деревне. Долохов был с ним.
1902
На полях:Наконец, и это замолкло, раненных было мало. Поле сраженья осталось за французами и
1903
Зачеркнуто:Ахрасимов
Уже в темноте они подходили к Грунту, думая, что отделались, как вдруг французы, как бы озлобленные на эту кучку людей и их упорство, бросились на них.
— Стоять! — закричал Ахрасимов, выхватывая ружье из рук убитого солдата, и сам выстрелил.
— Маиор, в дома! — закричал Долохов и побежал назад.
Команда последовала его примеру, и два дома сделались крепостями. Из них то и около них слышалась последняя перестрелка.
Французы попытались взять дома приступом, но скоро отказались, и <рота французов> прошла мимо их, опять отрезав Ахрасимову с ротой Брыкова отступленье.
* № 41 (рук. № 75. Т. І, ч. 2, гл. XX).
В это время три батальона французских гренадер обошли полк, рассыпанный в лесу, и открыли по нем огонь. Они открыли огонь в то время, как подъехал генерал, приказывая отступать. Брыков с своей ротой был в лесу. Генерал, ныряя, отъехал.
— Подлец начальство. Кто же поведет полк?
Солдаты испугались и побежали. Брыков стоял равнодушно, но не зная, испугался тоже, испугался преимущественно того, не виноват ли он? Испуг его был так силен, что он остановился под градом пуль с десятком солдат и не двигался с места. Труднее всего в сраженьи — начать. Перейти из обыкновенного человеческого положения в положение убийцы. Когда начинают атаку, то всё подготовляет, здесь чувство было застигнуто врасплох.
— Надо сбор бить — тревогу, — проговорил Брыков.
— Ваше благородие, видимо — невидимо, надо влево, к дубнячку, — говорил солдат. Брыков всё стоял. Двух солдат убили около него, остальные побежали, и он пошел скорым шагом, оглядываясь. Долохов нашелся первый.
— Бегите, я засяду. Кто со мной? — Они засели. Он видел близко и ясно французов и оттого не боялся.
* № 42 (рук. № 75. T. I, ч. 2, гл. XX).
На левом фланге рота отрезанная Брыкова пробилась на штыки, как писали в реляции, и на плечах удержала неприятеля и тем дала время полку собраться и построиться. [1904] Вот как это случилось. [1905]
1904
Поперек текста:Начинается, что вдруг всё побежало, рота в цепи, Бр[ыков] не может добиться и бежит.
1905
На полях:Долохов говорил, как засесть.
Начальники спорили, а полк продолжал собирать дрова; только один батальон был в прикрытии. В этом батальоне была рота Брыкова. Она стояла над оврагом, в котором была каменоломня, в редком лесу. Солдаты лежали на полугоре. Брыков сидел повыше, под кустом, у огня с др[угим] оф[ицером] и Долоховым, когда с правой стороны с криком показались бегущие солдаты, рубившие дрова. Один из них потерял фуражку и упал и, вскочив, засмеялся.
— Что вы? Что? Куда?
В то же мгновение Долохов с унтер офицером Ш. побежали к каменоломне.
— Он, хранцуз, по всему бугру, — были ответы. Не успели солдаты пробежать, как на противуположном бугре показались французы. Ему не верилось, но так это было. Они чуждые, далекие так близко, что и им странно было. Замешательство было в них. Прежде чем успел еще Брыков скомандовать и подбежать к своей роте, как послышался один резкий звук, другой выстрелов наших, и солдаты роты тронулись. В рядах послышались голоса: — «отрезали...» Вид бегущих дровосеков и неожиданность дурно подействовали на солдат роты Брыкова. Солдаты начали стрелять прежде команды и
1906
Зачеркнуто:был пьян
— Кто велел стрелять? где команда? — Хмурое лицо Брыкова имело странный вид, не похожий на то, что было на смотру. Он хмурился нарочно. — Эка невидаль! — сказал он. Солдаты с уважением смотрели на него, и уважение это еще более увеличилось после того, как французы в это самое время дали залп по роте. Звуки свиста пуль, казалось, еще более придали тона голосу Брыкова. Он не оглянулся на французов и мрачно продолжал смотреть на вытягивающегося побитого солдата.
— Слышал команду стрелять? А? Отрезали. Я те дам — отрезали. Вы куда? — Но один стонал. — Двое снесут, — и Брыков отвернулся. Но рота смешалась и продолжала стрелять.
— Ваше благородие, обходят. — Справа забегали уже французские егеря и сзади с горы спускались гренадеры; два ловко бежали впереди. Увидав егерей справа, Брыков остановился, и видно было, что была минута, в которую он не знал, что делать. «Ну пропали» — сказал один. И это ободрило его.
— Долохов, назад!
— Нет, я останусь.
— В[асилий] И[гнатьевич], — в это время сказал ему голос Долохова, — посылайте туда под гору хоть отделенье с унтер офицером, мы засядем в камнях. Ни одна шапка не перейдет речки. А вы валите.
* № 43 (рук. № 76. T. I, ч. 2, гл. XVI).
болезненный, щедушный и маленький артиллерийский офицер.
— Здравствуйте, Мих[аил] Зах[арович], — сказал артиллерист, подсаживаясь на бревно с видом изнуренного человека, который, находясь в беспокойстве, не знает, что с собой делать.
Белкин с уважительной учтивостью поздоровался и посторонился на бревне. Офицер этот был штабс-капитан Тушин, известный всем сослуживцам за тихого, смирного чудака, необыкновенного ума и учености и любящего выпить. Белкин, совершенно необразованный человек, видел в Тушине существо совершенно особенное, высшее по уму и учености, но жалкое по болезненной слабости тела, [1907] и добродушно жалел артиллериста.
1907
Зачеркнуто:Тушин любил Белкина, видел в Белкине особое разв[итие] и более других офицеров уважал и любил
Артиллерист в этот поход с свойственным ему чудачеством особенно полюбил Белкина, постоянно отъискивал его и зазывал к себе. [1908]
— Ну что? Видели французов? А я по правде вам скажу — трушу. Дело наше плохо.
— Э! ничего. Только сначала жутко, а то и забуд[ешь] то распоряди[ться].
— Да, вам хорошо.
* № 44 (рук. № 78. T. I, ч. 2, гл. XX).
От дыма он не видел ничего, кроме лица гренадера. [1909]
1908
Зач.:— Досталось нам на орехи, — с своей счастливой улыбкой сказал Белкин.
Умное и доброе лицо болезненного артиллериста поморщилось и глаза испуганно оглянулись.
— Да что, ведь плохо дело, — сказал он, — я боюсь — не то что боюсь — бояться нечего, а как начнет нас ожаривать Бонапарт <нам не сдобровать.> Не хватить ли партийку? Тушин, несмотря на свою слабую и неловкую фигуру, любил выражаться по его понятиям молодецким <военным> солдатским языком и вообще любил принимать не шедший к нему вид старого, боевого офицера (несмотря на то, что ему еще ни разу не довелось быть в деле).
1909
Зач.:Он повернулся, бежит в гору, спотыкнулся и оглянулся.