Полное собрание сочинений. Том 1

Новиков Павел

– Но…

– Хватит, – в очередной раз перебил его Николай Александрович. – Я же сказал, что подпишу бумаги, будут у вас деньги. Да и вообще, какая разница? В любом случае, мне всё равно.

Прошёл ещё месяц.

Василий, Иван и Сергей сидели в машине, смотрели, как на улице, прорезая темноту, идёт сильный снег и ели всякую всячину купленную Сергеем.

Тепло, уютно и сытно.

– Судя по всему, – начал Василий, жуя бутерброд с колбасой. – У тебя, Сергей, осталось достаточно

много денег после покупки автомобиля, раз мы целый месяц так живём.

– Должен же я хоть чем-то радовать своего учителя, – улыбнулся Сергей. – Хотя, честно говоря, деньги у меня почти закончились, максимум ещё неделя.

– А было неплохо, – как всегда неуверенно вставил Иван. – И городов успеваешь посетить больше, и всегда в тепле, и попрошайничать не надо.

– Всё дорогое убивает бесценное. Хорошая жизнь убивает.

– Не убивает, если к ней относиться равнодушно.

– Да, лично мне совершенно неважно, что мы едим и где мы ночуем, мне вас жалко.

– Но согласитесь, было неплохо, – Сергей дожевал бутерброд и поудобнее развалился на сиденье.

– Да, не скрою, в такой холод по городам ходить весьма проблематично, а насчёт подумать, это мы всегда успеем.

Иван косо посмотрел на него.

– А раньше вы говорили…

– Думать всегда можно, я утрировал, преувеличивал, в общем, я ошибался и признаю излишнюю напыщенность своих суждений, – Василий вытер рот. – Спасибо.

– Вот всё время бы так, – размечтался Сергей.

– Главное, чтобы хватало еды для поддержания жизненных сил, остальное лишнее, а иначе затянет. Если Бог придумал человека, то Дьявол вставил в него желудок.

– Да, вы правы, – согласился Сергей и стал готовиться ко сну.

– Спасибо.

– На здоровье.

Василий ещё раз взглянул на остатки ужина и, пробурчав «Да, неплохо было», тоже собрался спать.

А Павел всё никак не придавал этому значения, совершенно по– обыденному смотря на происходящее. Разве что Пётр, как всегда, поддавался излишнему пессимизму.

Пётр отложил внушительную книгу, и устало потёр глаза.

– Неужели устал?

– Мысли гложут.

– И какие же?

– Сам знаешь.

– О Василии?

– Да.

– Слишком уж ты ему не доверяешь, а верить надо, он же как-никак часть нас самих.

– Ох, не нравится мне всё это.

– Ну, опять…

– Не должно было такого быть.

– Ну чего тут такого? Там морозы, целыми днями по улице не походишь, да и есть что-то надо, не обязательно ж питаться подаяниями. В конце концов, даже сын Босса в своё время не отказывался от хороших застолий, но это ведь ничего не значит.

– Это Иисус, а это Василий.

– Для нас они одно и то же.

– Ну не скажи.

– Петь, хватит, надоел.

– Но этот Сергей…

– Да, сволочь он. Отчётливо видно, зачем он сделал этот подарок, но Василий-то думает,

что это он из уважения, а для нас главное, что думает Василий.

– Ну…

– Ну чего тут страшного? – по слогам проговорил Павел.

– Не знаю, вроде бы и ничего…

– А что же ты тогда?

– …но в тоже время за этим могут последовать определённые нехорошие вещи.

– Успокойся, за бутерброд нашему конкуренту ещё никто не продался.

– Ладно, проехали.

– Вот и молодец, – обрадовался Павел. – Не надо быть нытиком.

– Всё, сказал же, молчу.

– Угу.

Павел демонстративно закрыл рот на замок, и они продолжили заниматься своими делами.

Николай Александрович сидел дома на кухне и, как ни в чём не бывало, спокойно смазывал только что купленную им винтовку. Делал он это увлекательное занятие тщательно и неторопливо, насвистывая себе под нос какую-то незамысловатую мелодию.

Ключ в замке входной двери повернулся, но Николай Александрович не обратил на это ни малейшего внимания. Зашла Татьяна и, бросив не глядя «Добрый вечер», стала снимать пальто.

Наконец она переоделась и, зайдя на кухню, испуганно уставилась на оружие.

– Коля, что это? – еле слышно прошептала она и неуклюже села на ближайший стул.

– Винтовка с оптическим прицелом, что же ещё?

– Зачем?

– Ты и сама знаешь, зачем, – совершенно обыденно ответил Николай Александрович и продолжил так же упоённо смазывать оружие.

– Не…

– Я же сказал, что убью эту сволочь, а я слов на ветер не бросаю.

– Да опомнись ты! – чуть ли не закричала Татьяна. – Что ты творишь? Юрия всё равно уже не вернуть, а если ты попадёшь в тюрьму, никому легче не станет. Лучше бы занялся фирмой, а то мы скоро по миру пойдём.

– Замолчи! – Николай Александрович ударил кулаком по столу. – Фирма, деньги… Что вы все заладили деньги, деньги! Деньги ничто, когда речь идёт о чувствах, о справедливости.

– Это не справедливость, это самосуд.

– Только самосуд и может быть справедливым. Закон зачёсывает всех под одну гребёнку. Закон не может удовлетворить ни виновного, ни пострадавшего. Кроме государства этот несчастный закон никому не нужен.

– Что за глупости ты несёшь? Нельзя каждому судить по своим законам, иначе будет хаос.

– Это сейчас хаос, прикрытый вуалью справедливости.

– Ты сам не понимаешь, что говоришь.

– Закон и справедливость вещи несовместимые, они служат совершенно разным целям, а я хочу именно справедливости.

– Но уже поздно…

– А ты, ты сдалась, ты до того слаба, что не можешь принять даже мысль о мести!

– Я…

– Ты ничего не понимаешь и не хочешь понять! Хорошо, так и продолжай жить своей амёбной жизнью, из-за таких, как ты происходит столько убийств.

– Ну, зачем ты так…