Полное собрание сочинений. Том 83
Шрифт:
11 Михаил Назарович Кузнецов, председатель группы фабричных и ремесленных изделий из металлов на промышленно-художественной выставке 1882 г., гласный думы, выборный Московского купеческого сословия, член Московского коммерческого суда.
12 Л. Д. Урусов возвращался из Крыма. С. А. Толстая писала 11 декабря: «Конечно, очень жаль будет тебе не повидать Урусова. Я думаю, тебе остаться и в субботу поехать в Тулу, ночевать у Урусова, и в воскресенье с курьерским приехать» (стр. 285).
286.
1884 г. Декабря 11. Я.
Все утро очень хорошо работалъ. Перевалилъ самое трудное и теперь надюсь кончить. Все совершенно благополучно, только немного болитъ печень, т[акъ] к[акъ] она болитъ, когда я много занимаюсь. Очень мн было обидно, что письмо мое, к[оторое] мн такъ нравилось, теб не понравилось.1 Нынче вечеръ провелъ съ мужикомъ поэтомъ. Какъ жаль Илью и Лелю, особенно Илью.2 Если бы я кончилъ здсь свою работу, я бы былъ очень радъ. Но это слишкомъ хорошо! Мн недостаетъ очень Дм[итрія] ед[оровича] для переписки. Онъ поступилъ псаломщикомъ. Начинается метель, и потому можетъ случиться, что это письмо нынче не подетъ. —
Л. Т.
На обороте открытки: Москва. Долгохамовническій переулокъ, д. Гр. Толстаго. Графин Софь Андревн Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 240. Открытое письмо. Датируется на основании почтовых штемпелей: «Почтовый вагон. 12 декабря 1884; Москва 12 декабря 1884» и слов письма: «Нынче вечер». В ПЖ датировано 12 декабря.
1 См. письмо от 8 декабря и ответ на него С. А. Толстой.
2 С. А. Толстая писала 9 декабря: «дети со всех сторон о коньках начали приставать. Решили, нам, дамам, ехать с малышами в больших санях, а Илье с Лелей на извощике. Илья говорит: «не хочу с Лелькой», я попробовала его уговорить, а он денег не взял, повернулся и ушел. Оказалось, что они вчера у дяди Сережи подрались, что очень меня огорчило» (стр. 287).
287.
1884 г. Декабря 12. Я. П.
Спалъ мало, — печенка болитъ, но въ хорошемъ, бодромъ и писательскомъ дух. Много писалъ, и, какъ всегда, что дальше въ лсъ, то больше дровъ1 — все разростается, становится (для меня) боле интереснымъ. — Пошелъ было гулять, но дождь и втеръ, и вернулся. Хотлъ заснуть, но не спалось, и читалъ до вечера. У Бибикова я тогда еще встртилъ молодаго доктора2 на мсто Холевинской3 и онъ говорилъ мн про книгу: проституція и сифилисъ въ Россіи,4 и вотъ прислалъ ее. Книга дльная. Страшно, и гадко, и жалко, и досадно. Такъ просто и легко хорошо жить и избгнуть всхъ тхъ ужасовъ, которыми мы губимъ себя (себя бы еще ничего, коли кто этаго хочетъ), а другихъ.
Часовъ въ 5 пошелъ на деревню, къ Петру Осипову,5 къ новому учителю,6 пригласить его переписывать, и къ Сергю Рзунову.7 Среди мужиковъ и въ бсдахъ съ ними я чувствую себя одинокимъ, чувствую, что они не могутъ понять меня; но всетаки не до такой степени, какъ съ Ковалевскимъ,8 проф[ессоромъ] и мн[огими]
По письмамъ твоимъ вижу,10 что ты въ дурномъ дух, не то, чтобы ты была сердита или грустна, а въ очень легкомъ, поверхностномъ.11 И ты сама недовольна, и это жалко. Впрочемъ, — ты такъ часто мняешься, что, можетъ быть, завтра письмо будетъ ужъ другое. — О возвращеніи своемъ я писалъ теб; если Урусовъ прідетъ 16, я пробуду съ нимъ день и пріду. Хорошо ли, дурно, но положеніе мое тмъ отличается отъ другихъ, что общеніе съ нкото[рыми] людьми, единоврцами, къ числу кот[орыхъ] принадлежитъ Урусовъ, мн особенно дорого. — Нтъ ли писемъ ко мн нужныхъ для отвта.
Прощай, душенька, пью чай и ложусь. Цлую тебя и дтей. Нынче продалъ лошака; надюсь, что никто изъ дтей на это не обидится. А то корму онъ състъ столько же, сколько корова.
Сундукъ цлъ;12 — мы караулимъ съ Мар[ьей] Аф[анасьевной] и булькой.13 Поклонись M-me Seuron. Да она вредно на тебя дйствуетъ, и нынче мн пришла мелькомъ мысль, не нарочно ли она это, не любя тебя, длаетъ. Лесть и лесть о вншности страшно портитъ.14 Я сравниваю это съ лестью о писаніи; когда подаешься на нее, сейчасъ чувствуешь, что слабешь и глупешь. Пиши хорошенько. Это не значитъ: пиши неправду, — но значитъ, что я очень желаю, чтобы ты б[ыла] въ хорошемъ дух. Лчиться я бы совтовалъ теб, строго исполняя все по крайней мр мсяцъ; потомъ можно ршить, а хуже всего — ни то, ни се.
Жалко, что Таня не пишетъ. Хоть костюмъ бы описала, я и изъ него узналъ бы немножко состояніе ея души.15 — Ахъ, какъ жалко! Что это Илюша все спитъ.16 Еще при мн онъ это длалъ. Это нехорошо. — Если письмо это нескладно, и невесело, то прими въ разсчетъ боль печени и прости.17
Боль печени теперь къ вечеру лучше.
На конверте: Москва. Долго Хамовническій пер. д. Гр. Толстаго. Графин Софь Андревн Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 240—242, с пропуском тридцати трех слов по цензурным соображениям. Датируется на основании почтовых штемпелей: «Почтовый вагон. 13 декабря 1884; Москва. 13 декабря 1884» и слов письма: «читал до вечера». В ПЖ датировано 13 декабря.
1 Речь идет о писании статьи «Так что же нам делать?»
2 Лицо неизвестно.
3 Мария Михайловна Халевинская (р. в 1856 г.), служила земским врачем в Крапивенском уезде. Была близка взглядам Толстого. В 1896 г. по просьбе Толстого дала рабочему сочинения Толстого, запрещенные цензурой, за что была арестована и выслана в Астрахань.
4 Вероятно, Кузнецова.
5 Петр Осипович Зябрев.
6 Сведений не имеется.