Полное собрание стихотворений. Том 2
Шрифт:
Что дало в год ему вино
И сколько от завода.
"Накопчено, насолено -
Чай, хватит на три года!
Всё лето занято трудом,
Хлопот по самый ворот.
Придет зима – лежу сурком,
Не то поеду в город.
Начальство – други-кумовья,
Стряслась беда – поправят,
Работы много – свистну я:
Соседи не оставят;
Округа вся в горсти моей,
Казна –
Уж нет помещичьих крепей,
Мои остались крепи.
Судью за денежки куплю,
Умилостивлю бога…"
(Русак природный – во хмелю
Он был хвастлив немного)…
6
Полвека прожил так Наум
И не тужил нимало,
Работал в нем житейский ум,
А сердце мирно спало.
Встречаясь с ним, я вспоминал
Невольно дуб красивый
В моем саду: там сети ткал
Паук трудолюбивый.
С утра спускался он не раз
По тонкой паутинке,
Как по канату водолаз,
К какой-нибудь личинке,
То комара подстерегал
И жадно влек в объятья.
А пообедав, продолжал
Обычные занятья.
И вывел, точно напоказ,
Паук мой паутину.
Какая ткань! Какой запас
На черную годину!
Там мошек целые стада
Нашли себе могилы,
Попали бабочки туда -
Летуньи пестрокрылы;
Его сосед, другой паук,
Качался там, замучен.
А мой – отъелся вон из рук!
Доволен, гладок, тучен.
То мирно дремлет в уголку,
То мухою закусит…
Живется славно пауку:
Не тужит и не трусит!
С Наумом я давно знаком:
Еще как был моложе,
Наума с этим пауком
Я сравнивал… И что же?
Уж округлился капитал,
В купцы бы надо вскоре,
А человек затосковал!
Пришло к Науму горе…
7
Сидел он поздно у ворот,
В расчеты погруженный;
Последний свистнул пароход
На Волге полусонной,
И потянулись на покой
И человек, и птица.
Зашли к Науму той порой
Молодчик да девица:
У Тани русая коса
И голубые очи.
У Вани вьются волоса.
"Укрой от темной ночи!"
– "А самоварчик надо греть?"
– "Пожалуй"… Ни минутки
Не могут гости посидеть:
У них и смех, и шутки,
Задеть друг дружку норовят
Ногой, рукой, плечами,
И так глядят… и так шалят,
Чуть отвернись,
То вспыхнет личико у ней,
То белое, как сливки…
Поели гости калачей,
Отведали наливки:
"Теперь уснем мы до утра,
У вас покой, приволье!"
– "А кто вы?" – "Братец и сестра,
Идем на богомолье".
Он думал: "Врет! поди сманил
Купеческую дочку!
Да что мне? лишь бы заплатил!
Пускай ночуют ночку".
Он им подушек пару дал:
"Уснете на диване".
И доброй ночи пожелал
И молодцу и Тане.
В своей каморке на часах
Поддернул кверху гири
И утонул в пуховиках…
Проснулся: бьет четыре,
Еще темно; во рту горит.
Кваску ему желалось,
Да квас-то в горнице стоит,
Где парочка осталась.
"Жаль не пришло вчера на ум!
Да я пройду тихонько,
Добуду! (думает Наум)
Чай, спят они крепонько,
Не скоро их бы разбудил
Теперь и конский топот…"
Но только дверь приотворил,
Услышал тихий шепот:
"Покурим, Ваня!"- говорит
Молодчику девица.
И спичка чиркнула – горит…
Увидел он их лица:
Красиво Ванино лицо,
Красивее у Тани!
Рука, согнутая в кольцо,
Лежит на шее Вани,
Нагая, полная рука!
У Тани грудь открыта,
Как жар горит одна щека,
Косой другая скрыта.
Еще он видел на лету,
Как встретились их очи,
И вновь на юную чету
Спустился полог ночи.
Назад тихонько он ушел,
И с той поры Наума
Не узнают: он вечно зол,
Сидит один угрюмо,
Или пойдет бродить окрест
И к ночи лишь вернется,
Соленых рыжиков не ест,
И чай ему не пьется.
Забыл наливки настоять
Душистой поленикой.
Хозяйство стало упадать -
Грозит урон великой!
На счетах спутался не раз,
Хоть счетчик был отменный…
Две пары глаз, блаженных глаз,
Горят пред ним бессменно!
"Я сладко пил, я сладко ел,-
Он думает уныло,-
А кто мне в очи так смотрел?…"
И всё ему постыло…
(7-10 августа 1874)
111. ЭЛЕГИЯ