Полное собрание стихотворений
Шрифт:
There came whisperings in the winds:
"Good-bye! "Good-bye!
Little voices called in the darkness:
"Good-bye! "Good-bye!
Then I stretched forth my arms.
"No- No-"
There came whisperings in the wind:
"Good-bye! "Good-bye!
Little voices called in the darkness:
"Good-bye! "Good-bye!
До меня донесся шепот ветра:
– Прощай! Прощай!
Тихие голоса повторяли во тьме:
– Прощай!
Я простер пред собою руки.
Я воскликнул: - Нет! Нет!
До меня донесся шепот ветра:
– Прощай! Прощай!
Тихие голоса повторяли во тьме:
– Прощай! Прощай!
Пер. Анатолия Кудрявицкого
– 44
I was in the darkness;
I could not see my words
Nor the wishes of my heart.
Then suddenly there was a great light
"Let me into the darkness again."
Я пребывал во тьме;
Я был неспособен обдумывать мои слова
И понимать устремления моего сердца.
Потом вдруг зажегся ослепительный свет.
– Верните меня опять во тьму!
Пер. Анатолия Кудрявицкого
Я пребывал во тьме;
Я не видел ни моих слов,
Ни желаний моего сердца.
Затем внезапно явился великий свет...
"Верни меня обратно во тьму".
Пер. Владимира Британишского
– 45
Tradition, thou art for suckling children.
Thou art the enlivening milk for babes;
Bot no meat for men is in thee.
Then
But, alas, we all are babes.
Традиции, вы - для грудных детей;
Вы - молоко для младенцев,
Но не пища для взрослых людей.
Поэтому...
Но увы, все мы - младенцы.
Пер. Анатолия Кудрявицкого
Традиция, ты для грудных детей,
Ты живительное молоко для младенцев,
Но уж никак не мясо для мужчин.
Так, стало быть
Но, к сожаленью, мы все младенцы.
Пер. Владимира Британишского
– 46
Many red devils ran from my heart
And out upon the page.
They were so tiny
The pen could mash them.
And many struggled in the ink.
It was strange
To write in this red muck
Of things from my heart.
Множество красных дьяволов
Выплеснулось на страницу из моего сердца.
Они были такими крошечными,
Что я мог раздавить их пером.
Еще многие барахтались в чернильнице.
Странно было
Писать этим красным месивом,
Окрашенным кровью моего сердца...
Пер. Анатолия Кудрявицкого
Красные чертики прыгали из моего сердца
Прямо на страницу.
Такие крошечные,
Что
И продолжали бороться в капле чернил.
Странно было
Этой мерзостной красной жижей
Изливать сокровенности сердца.
Пер. Владимира Британишского
– 47
"Think as I think," said a man,
"Or you are abominably wicked,
You are a toad."
And after I had thought of it,
I said: "I will, then, be a toad".
– Думай так же, как я, - сказал человек,
Иначе ты мерзкий нечестивец,
Отвратительная жаба.
Поразмыслив, я ответил:
– В таком случае предпочитаю быть жабой.
Пер. Анатолия Кудрявицкого
"Думай, как думаю я, - сказал человек,
А иначе ты гнусная тварь;
Ты жаба".
Подумавши немного, я сказал:
"Пусть уж я буду жаба".
Пер. Владимира Британишского
– 48
Once there was a man,
Oh, so wise!
In all drink
He detected the bitter,
And in all touch
He found the sting.
At last he cried thus:
"There is nothing,
No life,
No joy,
No pain,
There is nothing save opinion,
And opinion be damned."
Жил однажды человек
Ax, какой мудрец!
Из всех напитков
Он предпочитал самый горький,
Из всех прикосновений
Укол жала.
В конце концов он вскричал:
– Ничего нет
Ни жизни,
Ни радости,
Ни боли,
Ничего нет, кроме моих ощущений,
Будь они прокляты!
Пер. Анатолия Кудрявицкого
Жил-был один человек
Ох, до чего же мудрый!
В каждом напитке
Он обнаруживал горечь,
В каждом прикосновении
Видел ожог.
В конце концов он воскликнул:
"Нет ничего
Ни жизни,
Ни радости,
Ни страданья,
Есть только мнение,
А мнение пусть катится к черту".
Пер. Владимира Британишского
– 49
I stood musing in a black world,
Not knowing where to direct my feel.
And I saw the quick stream of men
Pouring ceaselessly,
Filled with eager faces,
A torrent of desire.
I called to them:
"Where do you go? What do you see?"
A thousand voices called to me.
A thousand fingers pointed.
"Look! Look! There!"
I know not of it.
But, lo! in the far shy shone a radiance
Ineffable, divine,