Полное собрание стихотворений

Мережковский Дмитрий Сергеевич

1884

Юбилей А. Н. Плещеева

Растет полночный мрак, и душит нас темница;В цепях влачатся дни без веры, без надежд,И над развенчанной поэзией глумитсяТолпа бессмысленных невежд...Но в этой мертвой мгле высоко перед намиПод серебристыми кудрямиТвой благородный лик так ярко озарен,Так кротко светится последними лучамиИных прекраснейших времен.Ты дорог нам за то, что не одним лишь словом,Но всей душой своей, всей жизнью ты поэт,И в эти шестьдесят тяжелых долгих лет —В глухом изгнании, в бою, в труде суровом —Ты чистым пламенем повсюду был согрет.Но знаешь ли, поэт, кому ты всех дороже,Кто горячее всех привет тебе пошлет?Ты лучший друг для нас, для русской молодежи,Для

тех, кого ты звал: «Вперед, вперед!»Своей пленительной глубокой добротою,Как патриарх, в семью ты нас объединял, —И вот за что тебя мы любим всей душою,И вот за что теперь мы подняли бокал!

1885

Альбатрос

(Из Бодлэра)

Во время плаванья, когда толпе матросовСлучается поймать над бездною морейОгромных белых птиц, могучих альбатросов,Беспечных спутников отважных кораблей, —На доски их кладут: и вот, изнемогая,Труслив и неуклюж, как два больших весла,Влачит недавний царь заоблачного краяПо грязной палубе два трепетных крыла.Лазури гордый сын, что бури обгоняет,Он стал уродливым и жалким, и смешным,Зажженной трубкою матрос его пугаетИ дразнит с хохотом, прикинувшись хромым.Поэт, как альбатрос, отважно, без усилья,Пока он – в небесах, витает в бурной мгле;Но исполинские, невидимые крыльяВ толпе ему ходить мешают по земле.

1885

«Там, в глубине задумчивой долины…»

Там, в глубине задумчивой долины,Когда вечерний мрак струился надо мнойИ кленов темные вершины,Полны таинственной кручины,Шумели трепетной листвой,На камне гробовом прочел я эти строки:«Невозмутим мой сон глубокийПод этой тенью вековой».И я задумался в немом уединенье:Усопший брат, ты мне напомнил о себе,Твой сон, твой вечный сон я понял на мгновеньеИ смерть благословил, завидуя тебе...И долго я стоял, и клены уронилиУвядшие листы, как слезы, надо мной,И старые дубы качали головойИ тихо, тихо говорили:«Как сладко дремлется в могилеПод нашей тенью вековой...»

1885

Изображение на щите Ахиллеса

(Отрывок)

На взморье голубом, как спящие дельфины,Качают корабли изогнутые спины.Под звуки нежных флейт в блестящий храм ведутТелицу белую, венчанную цветами;И старцы кроткие, любимые богами,В свободном агора свершают мирный суд.В толпе кудрявых дев, волнистый лен мотая,У светлых очагов шумят веретена,И юноши поют, в точиле выжимаяИз гроздий наливных багряный сок вина.И дискос, брошенный искусною рукою,В палестре мраморной на плитах прозвенел;И в мягком воздухе божественной красоюСверкают мускулы нагих, могучих тел.……………………………………………

1885

Смерть Клитемнестры

По закону родовой мести Орест и Электра, дети Клитемнестры, должны убить свою мать, чтобы отомстить за своего отца Агамемнона, умерщвленного Клитемнестрой.

(Мотив из Эврипида)

Хор

Вот оно, роковое возмездие:Налетит ураган, пошатнется чертог!Ты погиб, Агамемнон, мой царь —В тихий сладостный час омовенияТам, под мраморным сводом дворца...Не своей ли рукой, Клитемнестра-изменница,Занесла ты секиру преступнуюНад безвинным супругом твоим,Возвращенным под стены Микенские.Ты свершила над жертвоюЗлодеянье кровавое!

Клитемнестра(из глубины дома)

О сжальтесь, дети, сжальтесь вы над матерью!..

Хор

Зловещий крик!

Клитемнестра

О горе, горе мне!

Хор

Погибнешь ты от рук детей своих:Ужасны боги в гневе праведном,И ты заплатишь мукой смертноюЗа смертный час тобой убитого.Идут, идут они из дома скорбного,Обрызганы горячей кровью матери.Нет в мире горя –

больше горя вашего,Многострадальные потомки Тантала!

Электра

Плачь, брат мой, плачь! во всем моя вина:С какою злобой надругалась яНад беззащитной матерью!Убитая, несчастная,Так вот чего дождалась тыОт нас, от рук детей своих,Так вот, чего он требовал,Закон возмездья праведный!

Орест

Жестокий Бог, свершилось то,Чего вовеки не было,О чем подумать страшно мне:Одним дыханиемТы стер с лица землиВесь род наш царственный.О кто же, кто мне даст убежище,Кто взглянет мне в лицо, убийце матери,Без ужаса, без трепета?..

Электра

Увы, мой брат, куда бежать,Куда склонить нам голову?Войдем ли мы на светлый пир, —Толпа гостей бежит от нас,Войдем ли мы под мирный кров, —Внесем с собой проклятие!

Орест

Еще за миг с безумной яростьюСама меня толкала тыНа это дело мрачное, —И вот теперь рыдаешь в ужасе!Смотри, несчастная,Смотри, как мать твоя,Пред нами падая,С груди одежды рвет...О тяжко, тяжко мне! Сестра, ты помнишь ли,Как эти члены жалкие, бессильные,Дрожа, влачились по земле у ног моих?Меня душили слезы жгучие;Она ланит моихКоснулась пальцами холодными,И тихим голосомРодная молвила:«О сын, мой милый сын!»И обвила мне шею ласково,И выпал меч из рук моих.Закрыв глаза, набросив плащ на голову,Я вновь схватил оружие,Потом мне только помнится,Как под рукой неверноюКлинок вонзался медленноВо что-то трепетное, нежное...Сестра, сестра, то было тело матери!

Электра

Тебе шептала я,Чтоб ты скорей кончал,И твой дрожащий мечСама направила,Сама рукой своей!

Орест

Молчи, молчи... Нет больше силВнимать напрасным жалобам.Возьмем же труп страдалицы,Вскормившей нас, убийц своих,Чтобы кровь из ран зияющихОмыть слезами жгучими...Так вот, чего он требовал,Закон возмездья праведный!

1885

Смерть Надсона

(читано на литературном вечере в память С. Я. Надсона)

Поэты на Руси не любят долго жить:Они проносятся мгновенным метеором,Они торопятся свой факел потушить,Подавленные тьмой, и рабством, и позором.Их участь – умирать в отчаянье немом,Им гибнуть суждено, едва они блеснули,От злобной клеветы, изменнической пулиИли в изгнании глухом.И вот еще один, – его до боли жалко:Он страстно жить хотел и умер в двадцать лет.Как ранняя звезда, как нежная фиалка,Угас наш мученик-поэт!Свободы он молил, живой в гробу метался,И все мы видели – как будто тень леглаНа мрамор бледного, прекрасного чела;В нем медленный недуг горел и разгорался,И смерть он призывал – и смерть к нему пришла.Кто виноват? К чему обманывать друг друга!Мы, виноваты – мы. Зачем не сбереглиПевца для родины, когда еще моглиСпасти его от страшного недуга.Мы все, на торжество пришедшие сюда,Чтобы почтить талант обычною слезою, —В те дни, когда он гас, измученный борьбою,И жаждал знания, свободы и труда,И нас на помощь звал с безумною тоскою,Друзья, поклонники, где были мы тогда?..Бесцельный шум газет и славы голос вещий, —Теперь, когда он мертв, – и поздний лавр певца,И жалкие цветы могильного венца —Как это все полно иронии зловещей!..Поймите же, друзья, он не услышит нас:В гробу, в немом гробу он спит теперь глубоко,И между тем как здесь все нежит слух и глаз,И льется музыка, и блещет яркий газ, —На тихом кладбище он дремлет одинокоВ глухой, полночный час...Уста его навек сомкнулись без ответа...Страдальческая тень погибшего поэта,Прости, прости!..