Полное собрание стихотворений
Шрифт:
А сверх того судья правленья не боится,
90 А хоть боится он, так вот судья чем льстится:
«Не скоро-де меня правленье обличит
И в взыскиваемой неправде обвинит»,
Все зная плутни скрыть свои с своим причетом,
Чтобы не быть за них в улике под ответом
И места своего чтобы не потерять,
А если да грехом с ним это и случится,
Что в плутнях по делам своим он обличится
И на него донос какой да подадут, —
100 Товарищи его уж дело так сведут,
Что правым по суду, конечно, он найдется,
А тот, кто доносил, в беду сам попадется.
Когда ж никак его не можно оправдить
И истину вины его никак затмить,
И хитрости его судящих все напрасны,
И доказательства вины его уж ясны, —
Так много, что его от места отрешат,
А он, накравшися, тому еще и рад
И мыслит: «Пусть другой на месте сем хоть будет,
110 А у меня что есть, в кармане не убудет.
Не будет мне зачем впредь более тужить;
Довольно, уж пора и про себя пожить;
Пора мне по трудах к покою приютиться.
Мне, слава богу, есть теперь чем прокормиться».
А слава богу-то что значит у него?
Ведь не иное что, как воровство его,
Чем так искусно он умел обогащаться
И, плутом первым быв, честнейшим называться
И даже говорить, что пользы сделал он
120 Казне, при бытности при деньгах, миллион.
Да только он один про тот прибыток знает,
А более никто, хоть как он ни считает.
Я из числа судей такого сам знавал,
Кой, вором первым быв, ворами всех считал;
Кой, если строить что казенного случится,
Украсть с подрядчиком он первый согласится.
Что строить было год, — он строит десять лет,
А деньги в рост меж тем казенны отдает.
«Изрядно, — скажут мне, — сатирствовать ведь можно,
130 Однако доказать, что прямо вор он, должно».
Что я не клевещу и что взношу не ложь.
Не вор ли он, когда с пятнадцатью душами
Он службу стал служить, а кончил с пятьюстами?
Сочтите, сколько он брал жалованья в год,
Что он не пил, не ел и не держал в расход,
А отдавал на рост, и рост сей умножая
И все рекамбии на рост сей прилагая,
И тут возможности никак не может быть,
140 Чтоб он без воровства пятьсот мог душ нажить,
Да тысяч сто иметь еще рублей лежачих,
Не ассигнациев — червонцев всё ходячих.
Да чуть было еще я то и позабыл,
Что скажут: «Ведь-де он за службу получил
Всё, что имеет он достатку, в награжденье».
Великое мне здесь встречается сомненье:
Награждену когда за службу быть хотеть,
Потребно, чтоб друзей предстателей иметь,
А он не мог ни с кем в согласии ужиться,
150 С кем ни сойдется он, со всяким побранится.
Иных же он затем друзьями не имел,
Что с ними в воровстве делиться не хотел.
Других опять за то имел себе врагами,
Что вешать всех хотел, зовя их всех ворами;
Еще иных за то ругал и поносил,
Что в лентах те, а он один без ленты был.
Да полно, слов его всех описать не станет,
А он от воровства и плутней не отстанет:
Вор прежде воровал и после будет красть,—
160 Врожденная ничем неистребима страсть.
Сатирствуй на него, его тем не исправишь
И на хороший путь с худого не направишь.
Хоть сколько про него ни станешь говорить,
Он будет всё-таки по-своему творить.
Оставим мы судью мошенника и злого,
А скажем что-нибудь еще и про такого,
Который с знанием и с честною душей —
Без пользы тож в суде от лености своей.
При эдаком судье секретари — большими,