Полное собрание стихотворений
Шрифт:
235. ЭПИГРАММА{*}
«Завидна, — я сказал, — Терситова судьбина:
Чин знатный, и что год, то дочь ему иль сына!»
— «Да, он не без друзей, — ответствовали мне, —
И при дворе и при жене».
<1795>
236. ЭПИТАФИЯ{*}
Когда и дружество струило слез потоки,
Что ж должны чувствовать, увы, отец и мать?..
О небо!.. и детей ужасно нам желать!
<1795>
237. ЭПИГРАММА{*}
«Дамон! Кто бытию всевышнего не верит,
Тот, верно, лицемерит».
— «Нет, случай Рифмина лишь произвесть возмог,
А Локка и Боннета — бог».
<1795>
238. СТИХИ {*}
ПО ПРОСЬБЕ ОДНОЙ МАТЕРИ НА ДВУХ ЕЕ ДЕТЕЙ
Прочь, затеи стихотворства!
Я уж вас не призову,
Ныне вижу без притворства
Двух амуров наяву.
Больше милы, чем прекрасны,
Точно их любезна мать,
И, что лучше, не опасны,
Можно их расцеловать.
О Филлида! утешайся
Даром сим благих небес
И отнюдь не огорчайся,
Что уже твой май исчез.
И природой, и судьбою
Столько быв награждена,
Будь довольна, и с тобою
Будет вечная весна.
<1795>
239. СИЛА ЛЮБВИ{*}
Кто в страсти не ревнив? И можно ли дивиться,
Что сердце, пленное тобой, всего страшится
И думает, что ты, душа души моей,
Не меньше, как и мне, мила природе всей?
Так! всё в природе дух мой ревностью смущает:
И солнце, кажется, ярчей к тебе пылает;
Нежнее, чем других, и резвый ветерок
Касается тебя сквозь флеровой платок;
И даже воздух тот, пускай всю слабость знаешь,
Который ты с своим дыханием мешаешь,
И воздух... словом всё, мне кажется, со мной
<1795>
240. ПЕСНЯ{*}
Настроив томну лиру,
Я песенку играл
И милую Эльвиру
Игрою утешал.
Она с улыбкой нежной
Глядела на меня.
Взор ангельский любезной!..
Смутился сердцем я.
Потом она запела —
Умолк и соловей!
Душа моя горела
Любовью страстной к ней.
Под кустиком скрываясь,
Амур, резвясь, шумел;
К нам тихо приближаясь,
Пустить стрелу хотел.
«Напрасно, бог вселенной,
Ты хочешь грудь пронзать, —
Сказал я, восхищенный, —
Напрасно сердце рвать!
Оно покорно милой,
Одной покорно ей,
Оно горит Эльвирой,
Не в власти я твоей».
<1795>
241. К ГОЛУБКУ{*}
Голубочек сизокрылый,
Голубочек нежный, милый!
Отчего ты так уныл,
Легки крылья опустил?
Отчего ты всё вздыхаешь,
Плачешь, стонешь, иссыхаешь?
Где девался твой покой,
Век счастливый, золотой?
Прежде с милой пред зарею
Ты с голубкою своею
Страстно-страстно ворковал,
Не томился, не вздыхал.
Где теперь твоя любезна?
Видно, часть постигла слезна!
Не о том ли ты грустишь?
Ах! ее не оживишь.
Не один ты, друг мой, стонешь,
Не один в печали тонешь;
Злую грусть и я терплю...
Я — жестокую люблю.
<1795>