Полное собрание стихотворений

Северянин Игорь Васильевич

НАПЕРЕКОР

Опять себя вообрази

Такой, какой всегда была ты.

И в дни, когда блестят булаты,

Ищи цветочные стези.

Вообрази опять себя

Эстеткой, а не грубой бабой,

Жизнь, ставшую болотной жабой,

В мечтах, как фею, голубя.

Пусть мир – вперед, а ты – все вспять:

Не поддавайся прозным бредням…

Цветком поэзии последним

Вообрази себя опять!..

ЛИЛОВАЯ ЦВЕТУНЬЯ

Стремись

поймать эола,

Дитя, в цветной сачок.

Дурманит матиола.

Стрекочет ручеек.

И в обоянье гвозди

Сирень, безбольно вбив.

Пылает на погосте,

Вся – фьолевый порыв.

В цветение июня

Кусты свои накрень,

Певучая цветунья,

Крылатая сирень!

НОНА

О среброголубые кружева

Уснувшей снежной улицы – аллеи!

Какие подыскать для вас слова,

Чтоб в них изобразить мне вас милее?

В декабрьской летаргии, чуть жива,

Природа спит. Сон – ландыша белее.

Безмужняя зима, ты – как вдова.

Я прохожу в лазури среброкружев,

Во всем симптомы спячки обнаружив.

СЕКСТИНА XI

Каких-нибудь пять лет, – и что за перемена!

Какой разительный с умчавшимся контраст!

Взамен изысканных деликатесов – сено,

И братоненависть взамен и сект, и каст,

Картофель – тысяча рублей мешок!.. Полено

В продаже на фунты!.. Выбрасывай балласт!

Умчаться от земли мешает нам балласт -

Земная наша жизнь. Но манит перемена:

Самоубийством ли покончить? взять полено

И голову разбить? – ведь жизнь и смерть контраст:

Не лучше ль умереть, чем жить средь зверских каст,

И вместо хлеба – есть овес, солому, сено?

Нет, сена есть нельзя. Однажды ели сено

В “Пенатах” Репина, на мясо, как балласт

К возвышенным мечтам, смотря… Но “сенных каст”

Судьба плачевная: такая перемена

Ускоривает смерть, – трава и вол – контраст,

Как дева и мечта, как скрипка и полено.

Убийственные дни! не время, а – полено!..

И не цветы цивилизации, а – сено!..

В Гармонию ножом вонзившийся контраст…

И жизнь – нескидываемый во век балласт…

И с каждым новым днем угрозней перемена

Средь политических противоречных каст…

Нам не на чем уплыть от голода, от каст,

От драговизны: вместо корабля – полено,

Нам некуда уйти: едят повсюду сено;

И нечего нам ждать: какая перемена

Нам участь облегчит? Весь выброшен балласт,

А шар не высится: его влечет контраст…

Живя в поленный век, где царствует контраст

Утонка с грубостью; устав от всяких каст

Разбойных и тупых; на жизнь, как на балласт,

С унынием смотря; в душе людской полено

Невольно усмотрев, – ложимся

мы на сено

И пробуем уснуть: сон – все же перемена…

СЕКСТИНА XII

Любовь и страсть! Страсть и любовь!

Валерий Брюсов

Страсть без любви – лишь похоть, а не страсть.

Любовь без страсти просто безлюбовье.

Как в страстный бред без нежности упасть?

Без чувства как озноить хладнокровье?

Как власть любви сменить на страсти власть

Без огневзорья и без огнесловья?

Горячими тропами огнесловья

Идет всегда безразумная страсть.

Сладка ее мучительная власть,

И перед ней, в испуге, безлюбовье

Шарахнется, и, съежась, хладнокровье

Сторонится, чтоб, в страхе, не упасть.

Как счастлив тот, кто может в страсть упасть,

Скользя в нее лавиной огнесловья,

В зной претворяя сердца хладнокровье,

В нее, в засасывающую страсть.

А перед тем бессильно безлюбовье:

Власть безлюбовья – призрачная власть.

Лишь власть любви есть истинная власть,

И этой власти вечно не упасть,

Пусть временно и тленно безлюбовье,

Но где цветет кострами огнесловье,

Где соловьем руладящая страсть,

Там кровь жарка, – пусть мертвым хладнокровье.

Эмблема смерти – это хладнокровье,

И ледовита хладнокровья власть.

Как на катке, опасно там упасть.

Тех не вернет живительная страсть

Вновь к жизни эликсиром огнесловья,

Нелюбящему – ледник безлюбовья.

Будь скопческое клято безлюбовье

И ты, его наперсник, хладнокровье!

Будь жизненное славно огнесловье!

Прославься ты, единственная власть,

Под игом чьим отрадно мне упасть,-

Страсть и любовь! и вновь – любовь и страсть!

СЕКСТИНА XIII

Блажен познавший власть твою и гнет,

Любовью вызываемая ревность!

В тебе огонь, биенье и полет.

Вся новь в тебе, и мировая древность.

Ах, кто, ах, кто тебя не воспоет?

Ты – музыка! ты нега! ты напевность!

И что ни разновидность, то напевность

Иная каждый раз, и разный гнет…

Кто все твои оттенки воспоет,

Хамелеон! фатаморгана! – ревность!

Одной тобой благоухает древность,

Одной тобой крылат любви полет.

Однако обескрылен тот полет,

Однако безнапевна та напевность,

Тот аромат не истончает древность,

И тягостен, как всякий гнет, тот гнет,

Когда не от любви возникнет ревность,

А от тщеславья, – ту кто воспоет?…

Никто, никто ее не воспоет,