Полное собрание стихотворений
Шрифт:
Трепещут “Сети” Кузмина…
_
13
А вот и сфера “нежной страсти”,
Цыганских песенок запас.
Улыбка Вяльцевой (жанр Насти!)
И Паниной непанин бас…
Звезда счастливая Плевицкой
И маг оркестра Кусевицкий,
И (валерьянки дай, Феррейн!)
Вы, авантюры Ольги Штейн.
Процесс comtesse [42] O'Pypк-Тарновской
Два стиля – comte'a Роникер
И (до свиданья, хроникер
42
Графиня (фр.).
Судебный!)
Где знать на матовом стекле
И Северянин в том числе!
14
В тот день и гордый стал орабен,
Когда в костре своих страстей
Раздался в гулких залах Скрябин -
Во фраке модном – Прометей.
И пред “Поэмою Экстаза”
Неувядающая ваза
С тех пор поставлена. Огонь
Антонов, тех цветов не тронь,
Как тронул гения! И по льду
Исканий жадная толпа
Скользит (о, шаткая тропа!)
К Евреинову, Мейерхольду
И даже… к Карпову. Тихи,
Евтихий, о тебе стихи…
15
А вот и Вагнер на престоле.
И “Нибелунгово кольцо”,
В России тусклое дотоле,
Бросает жар толпе в лицо.
Но я описывать не стану,
Как к “Парсифалю” и “Тристану”
Под гром Ершова и Литвин,
Спешат гурманы нот и вин…
А вот и ты в фаворе, Римский,
Великий эпик и чарун!
Волнуют переплески струн
Твоих, как день цветущий крымский,
И я готов сто верст пешком
Идти для встречи с ““Петушком”…
16
А Бенуа? а Добужинский?
А Бакст? а Сомов? а Серов?
Утесы на низине финской,
Огни нас греющих костров.
И с ними ты, гремящий в прерьих
Краях, универсальный Рерих,
И офортисты (ecoutez)! [43]
Рундальцов и старик Матэ.
Вершина горных кряжей Врубель,
Кем падший ангел уловим,
Ты заплатил умом своим
За Дерзость! Необъятна убыль
С твоею смертью, и сама
С тех пор Россия без ума…
43
Послушайте! (фр.).
17
Уж маска сдернута с Гапона,
Уж пойман Бурцовым Азеф,
И – к революции препона -
Оскален вновь жандармский зев.
Уже пята грядущих хамов,
Врагов искусств, святынь и храмов,
Порой слышна издалека,
И горьковского босяка
Удел для молодежи ярок
(Получше драгоценность прячь!)
Уж кается в записках врач,
Уже скитальческий огарок
Затеплен в молодых сердцах
На трепет ужаса в отцах…
18
Неугомонный Пуришкевич
Вздувал годами в Думе гам,
И в “Русском слове” Дорошевич
Рулил к заморским берегам…
Друг именинниц и театров,
Гиппопотам Амфитеатров,
Большой любитель алых жал,
Господ Обмановых рожал.
И Витте делал миллионы
На государственном вине,
И пьяный луч блестел извне
От императорской короны,
И, под правительственный шик,
Свой разум пропивал мужик.
19
В пылу забот о нем и спора
Учащийся впадал впросак:
Вблизи Казанского собора
Нагайкой жег его казак.
Хотя в те дни и были ходки
Везде студенческие сходки,
Но мысль о мыльном
Нас оставляла при царе,
Как царь оставлен близ придворных,
При всех советниках своих -
Льстецах злоумных и лихих,
Среди коварных и проворных,
И обречен давать ответ
За то, чего и в мыслях нет.
20
Беду вия над царским домом
В еще незримые венки,
Вхрипь “Колокол” зовет к погромам
Под “Русским знаменем” шинки.
И “Пауком” ползя, Дубровин,
Уже от злобы полнокровен,
К евреям ненависть сосет,
Навозом “Земщина” несет,
И за “оседлости чертою”
Растет антироссийский дух,
И, чем плотней перинный пух,
Тем больше мстительной мечтою,
Закрыв в тоске бесправный рот,
Томится “презренный” народ.
21
Россия, Ибсеном обрандясь,
Об “еgо” вспомнила своем
(Прошу отметку эту, Брандес,
Внести в очередной свой том!)
Уайльда, Шоу, Метерлинка -
У каждого своя тропинка
В душе к дороге столбовой,
У каждого художник свой.
Эстетность, мистика, сатира
И индивидность – из частиц
Всех этих русских, с сердцем птиц,
Плоть автора “Войны и мира”,
Уже формировался, но
Сформироваться не дано…
22
В те дни, когда сверкала Больска,
Как златоиглый Cordon rouge [44]
Иллиодором из Тобольска
Зло ископаем некий муж.
И у Игнатьевой в салоне,
Как солнышко на небосклоне,
Взошел сибирский мужичок.
И сразу невских женских щек
Цвет блеклый сделался пунцовым,
Затем, что было нечто в нем,
Что просто мы не назовем,
Не пользуясь клише готовым,
И – родине моей на зло -
Гипнотизеру повезло…
44
Красный шнурок (фр.).
23
И как бы женщине ни биться,
Его не свергнуть нипочем:
К несчастью ключ ей дан Вербицкой
И назван счастия ключом!..
И что скрывать, друзья-собратья:
Мы помогали с женщин платья
Самцам разнузданным срывать,
В стихах внебрачную кровать
С восторгом блудным водружали
И славословили грехи,-
Чего ж дивиться, что стихи -
Для почитателей скрижали,-
Взяв целомудрия редут,
К фокстротным далям нас ведут?
24
И привели уже, как роту,
Как неисчисленную рать
К международному fox-trott'y
На вертикальную кровать!..
Нас держит в пакостном режиме
Похабный танец моды – Shimmi,
От негритянских дикарей
Воспринятый вселенной всей:
В маразм впадающей Европой
И заатлантным “сухарем”,
В наш век финансовым царем,
Кто счел индейца антилопой,
Его преследуя, как дичь,
Чего я не могу постичь…
25
Америка! злой край, в котором
Машина вытеснила дух,
Ты выглядишь сплошным монтером,
И свет души твоей потух.
Твой “обеспеченный” рабочий,
Не знающие грезы очи
Раскрыв, считает барыши.
В его запросах – для души
Запроса нет. В тебе поэтом
Родиться попросту нельзя.
Куда ведет тебя стезя?
Чем ты оправдана пред светом?
В марионетковой стране
Нет дела солнцу и луне.