Полное собрание стихотворений
Шрифт:
Не только своего не принял века,-
Всех, – требовательный, как Дон-Жуан.
Британец, сам клеймящий англичан,
За грека биться, презирая грека,
Решил, поняв, что наилучший лекарь
От жизни – смерть, и стал на грани ран.
Среди аристократок и торговок
Искал внутри хорошеньких головок
Того, что делает людей людьми.
Но женщины для песнопевца воли
Объединились вплоть до Гвиччиоли
В угрозу леди Лэмб: “Remember me”. [56]
56
Помни
1927
6. БАЛЬЗАК
В пронизывающие холода
Людских сердец и снежных зим суровых
Мы ищем согревающих, здоровых
Старинных книг, кончая день труда.
У камелька, оттаяв ото льда,
Мы видим женщин, жизнь отдать готовых
За сон любви, и, сравнивая новых
С ушедшими, все ищем их следа.
Невероятных призраков не счесть…
Но “вероятная невероятность” есть
В глубинных книгах легкого француза,
Чей ласков дар, как вкрадчивый Барзак,
И это имя – Оноре Бальзак -
Напоминанье нежного союза…
1925
7. БЕТХОВЕН
Невоплощаемую воплотив
В серебряно-лунящихся сонатах,
Ты, одинокий, в непомерных тратах
Души, предвечный отыскал мотив.
И потому всегда ты будешь жив,
Окаменев в вспененностях девятых,
Как памятник воистину крылатых,
Чей дух – неумысляемый порыв.
Создатель Эгмонта и Леоноры,
Теперь тебя, свои покинув норы,
Готова славить даже Суета,
На светоч твой вперив слепые очи,
С тобой весь мир. В ответ на эту почесть -
Твоя презрительная глухота.
1927
8. БИЗЕ
Искателям жемчужин здесь простор:
Ведь что ни такт – троякий цвет жемчужин.
То розовым мой слух обезоружен,
То черный власть над слухом распростер.
То серым, что пронзительно остер,
Растроган слух и сладко онедужен,
Он греет нас, и потому нам нужен,
Таланта ветром взбодренный костер.
Был день – толпа шипела и свистала.
Стал день – влекла гранит для пьедестала.
Что автору до этих перемен!
Я верю в день, всех бывших мне дороже,
Когда сердца вселенской молодежи
Прельстит тысячелетняя Кармен!
1926
9. БЛОК
Красив, как Демон Врубеля для женщин,
Он лебедем казался, чье перо
Белей, чем облако и серебро,
Чей стан дружил, как то ни странно, с френчем…
Благожелательный к меньшим и меньшим,
Дерзал – поэтно видеть в зле добро.
Взлетел.
Любил Любовь и Смерть, двумя увенчан.
Он тщетно на земле любви искал:
Ее здесь нет. Когда же свой оскал
Явила Смерть, он понял: – Незнакомка…
У рая слышен легкий хруст шагов:
Подходит Блок. С ним – от его стихов
Лучащаяся – странничья котомка…
1925
10. БОДЛЕР
В туфле ли маленькой – “Les fleurs du mal”, [57]
В большом ли сердце – те же результаты:
Не злом, а добродетелью объяты
Земнившие небесную эмаль.
В днях юности – семи грехов скрижаль
И одуряющие ароматы.
Благочестивые придут закаты,
И целомудрия до боли жаль.
Ты в комнаты вечерний впустишь воздух,
О ледяных задумаешься звездах,
Утончишь слух, найдешь для тела тишь.
И выпрыгнут обиженно в окошки
57
“Цветы зла” (фр.)
Грехом наэлектриченные кошки,
Лишь пса раскаянья ты присвистишь.
1926
11. БОРАТЫНСКИЙ
Ложь радостей и непреложье зол
Наскучили взиравшему в сторонке
На жизнь земли и наложили пленки
На ясный взор, что к небу он возвел.
Душой метнулся к северу орел,
Где вздох крылатый теплится в ребенке,
Где влажный бог вкушает воздух тонкий,
И речи водопада внемлет дол.
Разочарованному обольщенья
Дней прежних не дадут отдохновенья
И горького не усладят питья.
С оливой мира смерть, а не с косою.
Так! в небе не смутит его земное,
Он землю отбывал без бытия…
1926
12. БРЮСОВ
Его воспламенял призывный клич,
Кто б ни кричал – новатор или Батый…
Не медля честолюбец суховатый,
Приемля бунт, спешил его постичь.
Взносился грозный над рутиной бич
В руке самоуверенно зажатой,
Оплачивал новинку щедрой платой
По-европейски скроенный москвич.
Родясь дельцом и стать сумев поэтом,
Как часто голос свой срывал фальцетом,
В ненасытимой страсти все губя!
Всю жизнь мечтая о себе, чугунном,
Готовый песни петь грядущих гуннам,
Не пощадил он – прежде всех – себя…
1926
13. ПОЛЬ БУРЖЕ
Как должного ему я не воздам,
Как я пройду своей душою мимо
Того, кем нежно, бережно хранима
Благая сущность девствуюших дам?