Полное собрание стихотворений

Лермонтов Михаил Юрьевич

Эпитафия

Простосердечный сын свободы,Для чувств он жизни не щадил;И верные черты природыОн часто списывать любил.Он верил темным предсказаньям,И талисманам, и любви,И неестественным желаньямОн отдал в жертву дни свои.И в нем душа запас хранилаБлаженства, муки и страстей.Он умер. Здесь его могила.Он не был создан для людей.

Sentenz[3]

Когда бы мог весь свет узнать,Что жизнь с надеждами, мечтамиНе что иное – как тетрадьС давно известными стихами.

Гроб Оссиана

Под

занавесою тумана,Под небом бурь, среди степей,Стоит могила ОссианаВ горах Шотландии моей.Летит к ней дух мой усыпленныйРодимым ветром подышатьИ от могилы сей забвеннойВторично жизнь свою занять!..

Посвящение

Прими, прими мой грустный трудИ, если можешь, плачь над ним;Я много плакал – не придутВновь эти слезы – вечно имНе освежать моих очей.Когда катилися они,Я думал, думал всё об ней.Жалел и ждал другие дни!Уж нет ее, и слез уж нет —И нет надежд – передо мнойБлестит надменный, глупый светС своей красивой пустотой!Ужель я для него писал?Ужели важному шутуЯ вдохновенье посвящал,Являя сердца полноту?Ценить он только злато могИ гордых дум не постигал;Мой гений сплел себе венокВ ущелинах кавказских скал.Одним высоким увлеченОн только жертвует любви:Принесть тебе лишь может онЛюбимые труды свои.

Кладбище

Вчера до самой ночи просиделЯ на кладбище, всё смотрел, смотрелВокруг себя; – полстертые словаЯ разбирал. Невольно головаНаполнилась мечтами; – вновь очейЯ не был в силах оторвать с камней.Один ушел уж в землю, и на немВсё стерлося; там крест к кресту челомНагнулся, будто любит, будто сонЗемных страстей узнал в сем месте он…Вкруг тихо, сладко все, как мысль о ней;Краснеючи волнуется пырейНа солнце вечера. Над головойЖужжа со днем прощаются игройТолпящиеся мошки, как народСуществ с душой, уставших от работ!..Стократ велик, кто создал мир! велик!..Сих мелких тварей надмогильный крикТворца не больше ль славит иногда,Чем в пепел обращенные стада?Чем человек, сей царь над общим злом,С коварным сердцем, с ложным языком?..

Посвящение

Тебе я некогда вверялДуши взволнованной мечты;Я беден был – ты это знал —И бедняка не кинул ты.Ты примирил меня с судьбой,С мятежной властию страстей:Тобой, единственно тобой,Я стал, чем был с давнишних дней.И муза по моей мольбеСошла опять с святой горы. —Но верь, принадлежат тебеЕе венок, ее дары!..

Моя мольба

Да охранюся я от мушек,От дев, не знающих любви,От дружбы слишком нежной и —От романтических старушек.

К Су<шковой>

Вблизи тебя до этих порЯ не слыхал в груди огня.Встречал ли твой прелестный взор —Не билось сердце у меня.И что ж? – разлуки первый звукМеня заставил трепетать;Нет, нет, он не предвестник мук;Я не люблю – зачем скрывать!Однако же хоть день, хоть часЕще желал бы здесь пробыть,Чтоб блеском этих чудных глазДуши тревоги усмирить.

Гость

Как прошлец иноплеменныйВ облаках луна скользит.Колокольчик отдаленныйТо замолкнет, то звенит.«Что за гость в ночи морозной?»Мужу говорит жена,Сидя рядом, в вечер поздныйВозле тусклого окна…Вот кибитка подъезжает…На высокое крыльцоИз кибитки вылезаетНезнакомое лицо.И слуга вошел с свечою,Бедный вслед за ним монах:Ныне позднею пороюЗаплутался он в лесах.И ему ночлег дается —Что ж стоишь, отшельник, ты?Свечки

луч печально льетсяНа печальные черты.Чудным взор огнем светился,Он хозяйку вдруг узнал,Он дрожит – и вот забылсяИ к ногам ее упал.Муж ушел тогда. О! преждеЖил чернец лишь для нее,Обманулся он в надежде,Погубил он с нею всё.Но промчалось исступленье;Путник в комнате своей,Чтоб рыданья и мученьеСхоронить от глаз людей.Но рыдания звучалиВплоть до белыя зари,Наконец и замолчали.Поутру к нему вошли:На полу он посинелыйКак замученный лежал;И бесчувственное телоПлащ печальный покрывал!..

1830. Маия. 16 число

Боюсь не смерти я. О нет!Боюсь исчезнуть совершенно.Хочу, чтоб труд мой вдохновенныйКогда-нибудь увидел свет;Хочу – и снова затрудненье!Зачем? что пользы будет мне?Мое свершится разрушеньеВ чужой, неведомой стране.Я не хочу бродить меж вамиПо разрушении! – Творец,На то ли я звучал струнами,На то ли создан был певец?На то ли вдохновенье, страстиМеня к могиле привели?И нет в душе довольно власти —Люблю мучения земли.И этот образ, он за мноюВ могилу силится бежать,Туда, где обещал мне датьТы место к вечному покою.Но чувствую: покоя нет:И там, и там его не будет;Тех длинных, тех жестоких летСтрадалец вечно не забудет!..

К *** (Не думай, чтоб я был достоин сожаленья…)

Не думай, чтоб я был достоин сожаленья,Хотя теперь слова мои печальны; – нет;Нет! все мои жестокие мученья —Одно предчувствие гораздо больших бед.Я молод; но кипят на сердце звуки,И Байрона достигнуть я б хотел;У нас одна душа, одни и те же муки;О если б одинаков был удел!..Как он, ищу забвенья и свободы,Как он, в ребячестве пылал уж я душой,Любил закат в горах, пенящиеся воды,И бурь земных и бурь небесных вой.Как он, ищу спокойствия напрасно,Гоним повсюду мыслию одной.Гляжу назад – прошедшее ужасно;Гляжу вперед – там нет души родной!

Эпитафия

(Утонувшему игроку)

Кто яму для других копать трудился,Тот сам в нее упал – гласит писанье так.Ты это оправдал, бостонный мой чудак,Топил людей – и утопился.

Дереву

Давно ли с зеленью радушнойПередо мной стояло ты,И я коре твоей послушнойВверял любимые мечты;Лишь год назад, два талисманаСветилися в тени твоей,И ниже замысла обманаНе скрылося в душе детей!..Детей! – о! да, я был ребенок! —Промчался легкой страсти сон;Дремоты флёр был слишком тонок —В единый миг прорвался он.И деревцо с моей любовьюПогибло, чтобы вновь не цвесть;Я жизнь его купил бы кровью, —Но как переменить, что есть?Ужели также вдохновеньеУмрет невозвратимо с ним?Иль шуму светского волненьяБороться с сердцем молодым?Нет, нет, – мой дух бессмертен силой,Мой гений веки пролетит;И эти ветви над могилойПевца-страдальца освятит.

Предсказание

Настанет год, России черный год,Когда царей корона упадет;Забудет чернь к ним прежнюю любовь,И пища многих будет смерть и кровь;Когда детей, когда невинных женНизвергнутый не защитит закон;Когда чума от смрадных, мертвых телНачнет бродить среди печальных сел,Чтобы платком из хижин вызывать,И станет глад сей бедный край терзать;И зарево окрасит волны рек:В тот день явится мощный человек,И ты его узнаешь – и поймешь,Зачем в руке его булатный нож:И горе для тебя! – твой плач, твой стонЕму тогда покажется смешон;И будет всё ужасно, мрачно в нем,Как плащ его с возвышенным челом.