Полное собрание творений. Том 2.

Брянчанинов Святитель Игнатий

«Когда крещаемся, — говорит святой Иоанн Златоуст, — тогда душа, очищаемая Духом, сияет светлее солнца, и не только зрим Славу Божию, но и из нее заимствуем некоторое сияние. Как чистое серебро, положенное против солнечных лучей, само также испущает лучи, не только по своему естеству, но и от сияния солнечного, таким же образом душа, будучи очищена и соделана светлее серебра, приемлет от Духа луч славы и взаимно испущает его» [1099].

В книге Деяний Апостольских хотя и нет прямого, фактического изложения о том изменении, которое производилось в крещаемых Таинством Святого Крещения — потому что в первенствующей Церкви всем было известно изменение, производимое Крещением, для всех было явным это изменение по плодам Святого Духа, большею частию открывавшимся немедленно по крещении, однако описаны случаи, сохранившие для потомства доказательство об этом изменении. Так, когда крестился евнух эфиопской царицы и вышел из воды, немедленно снизошел на него Святой Дух; евнух, уже не нуждаясь в наставнике — удовлетворительным его наставником соделался Дух, — отправился с радостию в свой дальний путь, хотя только что узнал о Господе Иисусе Христе из самой краткой беседы с апостолом Филиппом [1100]. На Корнилия сотника, язычника, и других язычников, бывших с ним и уверовавших в Господа, еще прежде крещения снизошел Святой Дух, и они начали говорить на иностранных, доселе вовсе им не известных языках, возвещая величие Божие, которого они до сей минуты вовсе не понимали [1101]. Несмотря на то, что уже нисшел на них Дух, святой апостол Петр повелел крестить их в воде, по неотложному требованию Таинства. Церковная история сохранила {стр. 366} для нас следующее величайшей важности событие. Римский император Диоклитиан, при котором было воздвигнуто самое жестокое гонение на христиан, провел большую часть 304-го года по Рождестве Христовом в Риме. Он прибыл в столицу для празднования своих побед над персами. В числе прочих увеселений, которым предавался император, было и посещение театра. Некто Генесий, комический актер, очень забавлял публику импровизациями. Однажды, играя в театре в присутствии императора и многочисленного народного собрания, он, представясь больным, лег на постель и сказал: «Ах, друзья мои! чувствую себя очень тяжело, мне бы хотелось, чтоб вы утешили меня». Другие актеры отвечали: «Как нам утешить тебя? Хочешь ли, погладим тебя скоблем [1102], чтоб тебе сделалось легче?» «Безумные! — отвечал он. — Я хочу умереть христианином». «Для чего?» — сказали они. «Для того, чтоб в этот

великий день Бог принял меня, как блудного сына». Тотчас послано за священником и заклинателем. Они, то есть представлявшие их актеры, пришли, сели возле кровати, на которой лежал Генесий, и сказали ему: «Сын наш, для чего ты призвал нас?» Он отвечал: «Потому что я хочу получить милость от Иисуса Христа, и возродиться для освобождения от грехов моих». Они исполнили над ним весь обряд Святого Таинства, потом облачили его, по обычаю новокрещенных, в белую одежду. Тогда воины, продолжая игру, взяли его и представили императору, как бы для допроса, подобно мученикам. Генесий сказал: «Император и весь двор его! мудрецы сего города! выслушайте меня. Когда только ни случалось мне слышать имя христианина, я ощущал к этому имени ужасное отвращение, я осыпал ругательствами тех, которые пребывали в исповедании этого имени, я ненавидел даже моих родственников и близких по причине имени христианина, я презирал эту веру до такой степени, что с точностию изучил ее Таинства, чтоб забавлять вас представлениями их. Но когда меня, обнаженного, прикоснулась вода, когда я, спрошенный, отвечал, что верую, я увидел руку, нисходящую с неба; окружая ее, снизошли на меня Ангелы светозрачные. Они в некоей книге прочитали все согрешения, соделанные мною с детства, смыли их тою самою водою, в которой я крестился в присутствии вашем, и потом показали мне книгу, которая оказалась чистою (неисписанною), подобно сне{стр. 367}гу. Итак, великий император и народ, вы, осыпавшие насмешками христианские Таинства, уверуйте, как уверовал я, что Иисус Христос есть истинный Господь, что Он — Свет Истины и что, при посредстве Его, вы можете получить прощение». Диоклитиан, приведенный в крайнее негодование этими словами, приказал жестоко бить Генесия палками, потом его предали префекту Плавциану, чтоб принудить к жертвоприношению идолам. В продолжение значительного времени его драли железными ногтями и жгли горящими факелами. Среди этих мучений он восклицал: «Нет другого царя, кроме Того, Которого я видел! Чту Его и служу Ему! и если б тысячекратно лишили меня жизни за служение Ему — я всегда буду принадлежать Ему! мучения не исторгнут Иисуса Христа ни из уст моих, ни из сердца. Крайне сожалею о моем заблуждении, о том отвращении, которое я имел к Его святому Имени, и о том, что я так поздно сделался поклонником Его». Генесию отрубили голову [1103]. Святой Григорий Богослов в надгробном слове по отцу своему по плоти, Григорию, епископу Назианза, принявшему Святое Крещение уже в преклонных летах, говорит нижеследующее: «Родитель приступает к возрождению водою и Духом, чрез которое, как исповедуем пред Богом, образуется и совершается человек Христов, земное прелагается в дух и воссозидается. Приступает же к омовению с пламенным желанием, с светлою надеждою, предочистив себя, сколько мог, став по душе и по телу гораздо чище готовившихся принять скрижали от Моисея. Их очищение простиралось на одни одежды, состояло в кратковременном целомудрии и в том, чтоб обуздать несколько чрево; а для него вся протекшая жизнь была приготовлением к просвещению и очищению до очищения, ограждающим дар, чтоб совершенство вверено было чистоте и даруемое благо не подверглось опасности от навыков, противоборствующих благодати. При выходе из воды осиявает его свет и слава, достойные того расположения, с каким он приступил к дарованию веры. Это явственно было и для других. Хотя они сохранили тогда чудо в молчании, не осмеливаясь разглашать, потому что каждый почитал себя одного видевшим, однако же {стр. 368} вскоре сообщили о том друг другу. Но тому, кто крестил и совершил его Таинством, видение было весьма ясно и вразумительно, и он не мог сохранить его втайне, но всенародно возвестил, что помазал Духом своего преемника» [1104]. Здесь святой Григорий Богослов называет Святое Крещение возрождением водою и духом, просвещением, очищением, даром, совершенством, даруемым благом, дарованием веры, Таинством. В Слове о Крещении Богослов говорит так: «Этот дар, как и Податель его, Христос, называется многими и различными именами, и происходит это или от того, что он очень приятен для нас — обыкновенно питающий к чему-либо сильную любовь с удовольствием слышит и имена любимого — или от того, что многообразие заключающихся в нем благодеяний произвело у нас и наименования. Мы именуем его даром, благодатию, крещением, помазанием, просвещением, одеждою нетления, банею пакибытия, печатию — всем, что для нас досточестно» [1105]. В этом же Слове святой Григорий восклицает: «Познать силу этого Таинства есть уже просвещение!» Так понимал Святое Крещение Григорий Богослов, крестившийся в зрелом возрасте, узнавший из собственного опыта и из опыта других, современных ему святых мужей, то неизреченное изменение, то совершенное перерождение, ту новую жизнь, которые ощущаются от Таинства Крещения крестившимися достойно, приуготовившимися к Крещению должным образом, и потому ощутившими и познавшими всю его силу. Как мы видели, Григорий Богослов упоминает об осиянии дивным Светом его родителя, исшедшего из купели. Друг Богослова, святой Василий Великий, архиепископ Кесарии Каппадокийской, подвергся также весьма ощутительному действию Таинства. Повествуется это в житии его [1106].

Необходимо тщательное приготовление пред принятием Святого Крещения. В тщательном приготовлении заключается неотъемлемое условие того, чтоб великое Таинство принесло обильно плод свой, чтоб оно послужило во спасение, а не в большее осуждение. Это говорится для объяснения Таинства и в особенности для приступающих к нему не в младенческом возрасте, в котором по обстоятельствам настоящего времени почти все мы принимаем Крещение. Приготовление к Святому Крещению есть истинное покаяние. Истинное покаяние {стр. 369} есть неотъемлемое условие для того, чтоб Святое Крещение было принято достойным образом, во спасение души. Такое покаяние состоит в признании своих грехов грехами, в сожалении о них, в исповедании их, в оставлении греховной жизни. Иначе: покаяние есть сознание падения, сознание необходимости в Искупителе, покаяние есть осуждение своего падшего естества и отречение от него для естества обновленного. Необходимо, чтоб наш сосуд — сосудом называю ум, сердце и тело человеческие по отношению к Божественной благодати — был предочищен для принятия и сохранения Духовного Дара, преподаваемого Святым Крещением. Необходимо, чтоб этот сосуд не только был очищен, но и осмотрен прилежно; необходимо, чтоб имеющиеся в нем повреждения, особенно скважины, были тщательно исправлены; если же они останутся неисправленными, то живая вода [1107], вливаемая в сосуд Святым Крещением, не удержится в сосуде: она изольется из него, к величайшему его бедствию. Скважинами называю греховные навыки. Необходимо, чтоб наш Иерусалим был отвсюду обнесен, как стенами, благими нравами и обычаями: тогда только может быть принесено в жертву и всесожжение, в купели Крещения, наше падшее естество, а естество обновленное, доставляемое Крещением, сделаться алтарем благопотребным для принесения жертв и всесожжения, благоугодных Богу [1108]. Без такого приготовления какая может быть польза от Крещения? Какая может быть польза от Крещения, когда мы, принимая его в возрасте, нисколько не понимаем его значения? Какая может быть польза от Крещения, когда мы, принимая его в младенчестве, остаемся впоследствии в полном неведении о том, что мы приняли? Между тем, мы приняли неоцененный Дар, приняли на себя страшное обязательство; ответственность по этому обязательству так же неизмерима и бесконечна, как неизмерим и бесконечен Дар. Какая может быть польза от Крещения, когда мы не понимаем нашего падения, даже не признаем, что наше естество находится в состоянии горестнейшего падения? когда мы считаем изящным и благоугодным добром непотребное добро падшего естества? когда мы стремимся с упорством делать это добро, не примечая того, что оно только питает и растит в нас наше самолюбие, только удаляет нас более и более от Бога, только {стр. 370} упрочивает, печатлеет наше падение и отпадение? Какая может быть польза от Крещения, когда мы не считаем грехами даже смертные грехи, например: прелюбодеяние со всеми его отраслями, а называем их наслаждением жизнию? когда мы не знаем, что наше естество обновлено Крещением? когда вполне пренебрегаем деятельностию по законам обновленного естества, осыпаем ее хулами и насмешками?

Иоанн, Предтеча Господень, которого крещение было только крещением, вводящим в покаяние, а не доставляющим Небесное Царство, требовал от приходивших к нему креститься исповедания грехов, не сам имея нужду в этом исповедании, как замечает Иоанн Лествичник [1109], но заботясь о душевной пользе крестившихся у него. В самом деле: как может человек вступить в поприще покаяния, не исповедав грехов своих? как узнает он степень важности различных грехов и способ покаяния в них, если не скажет ему того и другого опытный, духовный наставник? как ознакомится он без наставника с оружиями духовными, с употреблением их против греховных помыслов и ощущений, против греховных навыков, против страстей, укоренившихся от долгого времени? Исповедание грехов необходимо нужно и для того, чтоб раскаяться надлежащим образом в преждесодеянных грехах, и для того, чтоб предохраниться на будущее время от впадения в грехи. Исповедание грехов всегда признавалось в Церкви Христовой неотъемлемою принадлежностию покаяния. Его требовали от всех намеревающихся креститься с тою целию, чтоб преподанное Святое Крещение было принято и сохранено так, как подобает быть принятым и сохраненным великому, неповторяемому Таинству. Наконец, покаяние есть установление Божие и Дар Божий падшему человечеству.

Покайтеся, приближибося Царствие Небесное [1110], возвещал святой Предтеча приходившим к нему и принимавшим от него Крещение покаяния. Небесным Царством, как далее объяснял Предтеча, знаменовалось в проповеди его Святое Новозаветное Таинство Крещения [1111]. Чтоб принять Небесное Царство, нужно покаяние. Покаяния требовал от человеков Спаситель мира, чтоб даровать человекам дар спасения посредством Святого Крещения, чтоб сделать человеков способными к принятию {стр. 371} небесного духовного Дара. Покайтеся, говорил он, приближися бо Царство Небесное [1112]; покайтеся и веруйте во Евангелие [1113]. Для вас уже сделано все, от вас не ищется никакого труда, никакого подвига, никакого приложения к дару! от вас ищется одно очищение покаянием, потому что нечистым и не намеревающимся быть чистыми невозможно вверить бесценное, всесвятое, духовное сокровище. Посылая учеников на проповедь, Богочеловек повелевает им возвещать человечеству покаяние по причине приблизившегося Небесного Царства [1114]. Апостол Павел говорит о себе, что он, странствуя по вселенной, возвещал всем, и иудеям и еллинам, покаяние, обращение к Богу и веру в Господа нашего Иисуса Христа [1115]. Когда в Иерусалиме тысячи иудеев уверовали в Спасителя вследствие проповеди святого апостола Петра и спросили его и прочих Апостолов: что сотворим, мужие, братие? Тогда апостол Петр сказал: покайтеся, и да крестится кийждо вас во имя Иисуса Христа во оставление грехов: и приимете дар Святаго Духа [1116]. Повсюду видим покаяние, как единственный вход, единственную лествицу, единственное преддверие пред Верою, Евангелием, Царством Небесным, пред Богом, пред всеми Христианскими Таинствами, пред Святым Крещением — этим рождением человека в христианство. Необходимо отвержение прежней греховной жизни и решимость проводить жизнь по евангельским заповедям, чтоб достойно принять и иметь возможность достойно сохранять в себе Дар Святого Духа, получаемый при Крещении. Церковные пастыри христианской Церкви первых веков принимали всевозможное попечение о том, чтоб Святое Крещение, которое принималось тогда почти исключительно в зрелом возрасте, было принимаемо принимающими его с полным понятием о принимаемом Духовном Даре [1117].

И на современных пастырях лежит священная, непременная обязанность доставлять точное и подробное понятие о Святом Крещении тем, которые приняли

Таинство в младенчестве и потому не имеют о Таинстве никакого опытного знания. Дар получен ими: отчет в употреблении Дара неминуем. Благовременное {стр. 372} приготовление к отчету нужно, крайне нужно! Небрежное и невежественное владение Даром влечет за собою самые бедственные последствия. Кто не употребит Дара по желанию и повелению Дародателя, кто не разовьет в себе благодати Крещения деятельностию по евангельским заповедям, но скроет врученный ему талант в земле — то есть закопает, похоронит благодать Крещения, уничтожит в себе всякое ее действие, всецело предавшись земным попечениям и наслаждениям — у того отнимется благодать Крещения на суде Христовом. Недостойный владетель ее ввергнется во тму кромешную: ту будет плач и скрежет зубов [1118]. Чтоб иметь должное понятие о важном значении Святого Крещения, надо проводить жизнь богоугодную, евангельскую: одна она с должною ясностию и удовлетворительностию открывает христианину тайны христианства [1119].

Крещение — неповторяемое Таинство. Исповедую едино Крещение во оставление грехов, возвещает православный Символ Веры. Как рождение в бытие может совершиться однажды, так и рождение в пакибытие — Крещение — может совершиться однажды. Как различные недуги, приключающиеся человеку по рождении, наветующие, потрясающие, разрушающие его бытие, врачуются различными лекарствами, находящими свою опору в жизненной силе, сообщенной с бытием, так и различные согрешения, совершенные после Крещения, наветующие и расстраивающие духовную жизнь человека, врачуются покаянием, которого действительность основывается на благодати Святого Духа, насажденной в человека Святым Крещением, и заключается в развитии этой благодати, подавленной и заглушённой согрешениями. «Христос, — говорит преподобный Марк Подвижник, — как совершенный Бог даровал крестившимся совершенную благодать Святого Духа, которая не приемлет от нас приложения, но открывается нам и является по мере делания заповедей, и подает нам приложение, чтоб все мы достигли в соединение веры, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова» [1120]. Под соединением веры разумеется здесь поглощение всей деятельности христианина верою, причем вся деятельность служит выражением духовного {стр. 373} разума или Евангелия. «Итак, что ни приносим Ему (Христу), по нашем возрождении (Крещением), все уже от Него и Им было насаждено в нас (при Таинстве Крещения)» [1121].

6. Об обновлении искупленного естества, в случае его повреждения, покаянием

Желающие стяжать опытное познание Святого Крещения, желающие открыть сокровенное Таинство и бесценный Духовный Дар, вложенный неизреченною благостию Божиею в душевную сокровищницу, желающие узреть свое естество в состоянии обновления и пакибытия, желающие ощутить и узреть в себе Христа, могут достичь всего этого покаянием. Образ покаяния, приличествующий и подобающий христианину, соответствен тому Дару, который он желает раскрыть в себе: истинное покаяние соответствует Таинству Крещения. Крещением, единственно, по неизреченной благости Божией, сообщается человеку Дар Божий; и при покаянии христианина, допустившего себе по Крещении деятельность и жизнь падшего естества, оживившего в себе смерть, убившего в себе жизнь, возвращается Дар единственно благостию Божиею. При Крещении мы рождаемся водою и Духом; при покаянии возрождаемся слезами и Духом. Покаяние есть младенческий, неумолкающий плач пред Богом о потере Дара, при надежде снова получить Дар. Винограда моего не сохраних! вопиет в страшной скорби душа, нисшедшая от естества, обновленного Крещением, в область естества падшего, потерявшая свободу, насилуемая грехом; пасу козлища мои! нет во мне ощущений и помыслов духовных! все стада чувствований и мыслей моих непотребны! они козлища, как составляющие смешение добра со злом! они — мои, потому что рождаются из моего падшего естества! [1122] свойства естества обновленного мною утрачены! Святой Исаак Сирский, будучи спрошен, какими размышлениями должен постоянно заниматься подвижник Христов в своем уединении, отвечал: «Ты вопрошаешь о размышлении и о той мысли, которая должна непрестанно занимать человека в его келлии, чтоб соделать его мертвым? (для мира, то есть для греха)? Рачительный и трезвящийся человек нуждается ли спрашивать, как ему вести себя, когда он один, сам с собою?

{стр. 374}

Что другое может быть мысленным занятием монаха в его келлии, как не плач? Плач оставляет ли ему возможность обратиться к другим каким помышлениям? Какое другое мысленное занятие может быть лучше этого? Самое местопребывание инока, его уединение, его жительство, подобно жительству во гробе, чуждое радости человеческой, учит его, что плач есть его делание. Самое значение имени его призывает и побуждает его к плачу; он именуется сетующим, то есть преисполненным горести в сердце. Все святые отошли из здешней жизни в плаче. Если святые плакали, и очи их непрестанно исполнялись слез до самого переселения из сей жизни, то кому не плакать? Утешение для монаха рождается из его плача. Если совершенные и победоносные плакали здесь, то как стерпит престать от плача исполненный язв? Имеющий мертвеца своего лежащим пред собою и видящий самого себя умерщвленным грехами, нуждается ли в учении — при каком роде мыслей ему проливать слезы? Душа твоя умерщвлена грехами, повержена мертвою пред тобою та, которая для тебя дороже всего мира: неужели она не нуждается быть оплаканною? Если мы вступим в безмолвие и в нем пребудем с терпением, то непременно можем пребывать в плаче. По этой причине будем непрестанно молиться умом Господу, чтоб Он подал плач. Если будет дарован нам этот дар благодати, лучший и превосходнейший прочих даров, то мы, при посредстве его, войдем в чистоту. Когда приобретем чистоту, тогда чистота эта не отнимется от нас до исшествия нашего из этой жизни» [1123]. Очевидно, что такой плач может родиться только в том, кто имеет ясное понятие о состояниях естества падшего и естества, обновленного Крещением. Только тот может восплакать горько и плакать постоянно, кто понимает цену утраченного Дара. «Плач по Боге, — сказал святой Иоанн Лествичник, — есть постоянное чувство болезнующего сердца, ему усвоившееся, — с исступлением непрестанно ищущее того, чего оно жаждет, с напряжением гонящееся за тем, чего оно лишено, и сильно рыдающее во след его» [1124]. Страдальческое ощущение плача должно составлять характер кающегося христианина. Оставление плача есть признак самообольщения и заблуждения. Одно христоподражательное смирение может успокоить плачущего; одна любовь во Христе может утешить его, может отереть слезы его, может {стр. 375} озарить светом небесного радования лицо его и сердце. Жертвы и всесожжения от падшего естества не приемлются; одна жертва от этого естества, благоугодная Богу: дух сокрушен [1125].

Как уклонение от состояния, принадлежащего естеству обновленному, и ниспадение в состояние, принадлежащее естеству падшему, совершается при посредстве оставления деятельности, принадлежащей естеству обновленному, иначе, от оставления жительства по евангельским заповедям, и посредством уклонения в деятельность, принадлежащую падшему естеству — так, наоборот, возвращение от состояния, принадлежащего естеству падшему, к состоянию, принадлежащему естеству обновленному, совершается посредством решительного и полного отвержения деятельности по разуму и воле падшего естества, посредством решительного и полного восприятия деятельности по учению и завещанию Богочеловека. При этом открывается внутренняя борьба в человеке, потому что предшествовавшая покаянию жизнь по собственной воле и разуму лишила человека духовной свободы, предала в плен греху и диаволу. Кающийся усиливается поступать по евангельским заповедям, а грех и диавол, получившие власть, произвольно им переданную предшествовавшим жительством, стараются удержать пленника в плену, в оковах, в темнице! Опытное познание плена чрез ощущения плена и насилия, опытное познание душевной смерти чрез ощущение смерти, усиливают и упрочивают плач кающегося. «Борьба эта, — говорит преподобный Марк Подвижник, — междоусобная. Она не извне, и не с братией нашей мы должны бороться. Она внутри нас, и никто из человеков не может вспомоществовать нам в ней. Одного имеем мы помощника: таинственно сокровенного в нас Крещением Христа, непобедимого и не могущего быть подавленным (уничтоженным). Он будет укреплять нас, если мы по силе будем исполнять Его заповеди» [1126]. Здесь Преподобный подвижник не отвергает руководства советами и наставлениями духовных и опытных человеков нет! он советует непременно и тщательно прибегать к совету духовных Отцов и братий! [1127] Здесь он хочет показать, что невидимое торжество наше во внутренней брани зависит единственно от воли и действия благодати, насажденной в нас Крещением, действующей сообразно нашему произволению, явля{стр. 376}емому и доказываемому исполнением евангельских заповедей, и сообразно непостижимому изволению Божию о человеке. По этой причине одни, при обильном и постоянном человеческом руководстве, приносят самый скудный плод; другие, услышав самое краткое наставление, в краткое время обнаруживают быстрый успех духовными дарованиями своими. «Знай наверно, — сказал святой Исаак Сирский, — что всякого блага, действующего в тебе мысленно и втайне, были ходатаями Крещение и Вера, которыми ты призван Господом нашим Иисусом Христом на благие дела Его» [1128], — а не на мнимые благие дела падшего естества.

Кающемуся таким образом вспомоществуют судьбы Божии, как сказал святой пророк Давид: Судьбы Твоя помогут мне [1129]. Промыслом Божиим попускаются кающемуся многоразличные скорби: егоже бо любит Господь, говорит Апостол, наказует: биет же всякого сына, егоже приемлет [1130]. Терпение скорбей с благодарением Богу, с признанием себя достойным скорби, с признанием попущенной скорби именно тем спасительным врачевством, в котором нуждаемся для исцеления, есть знамение истинного покаяния. «Не познающий Судеб Божиих, — говорит преподобный Марк, — идет умом по пути, пролегающему между стремнин, и от всякого ветра удобно низлагается. Кто противится постигающим его скорбям, тот, сам не зная того, противится повелению Божию, а кто принимает их с истинным разумом, тот, по Писанию, терпит Господа [1131]. Познавший истину не противится скорбным приключениям: знает, что они приводят человека к страху Божию. Прежние грехи, будучи воспоминаемы по виду, приносят вред имеющему благую надежду: если возникнет это воспоминание в соединении с печалию, то им отнимается упование; если же возникнет без печали, то обновляет внутри прежнюю скверну. Когда ум чрез отречение от самого себя, простотою (несложностию) мысли приобретет надежду, тогда враг, под предлогом исповедания, изображает (в памяти) преждесодеянные согрешения, чтоб возобновить страсти, которые благодать Божия изгладила забвением, чтоб таким образом неприметно причинить вред человеку. Тогда и твердый, ненавидящий страсти (ум) по необходимости помра{стр. 377}чится, смутившись воспоминанием соделанных грехов. Если он еще темен и сластолюбив, то непременно умедлит в воспоминании и будет страстно беседовать с приходящими помыслами, так что такое воспоминание соделается не исповеданием, а мысленным обновлением в себе преждесоделанных грехов [1132]. Если хочешь приносить Богу неосужденное исповедание, не вспоминай греховных поползновений по виду, но мужественно терпи наводимые за них скорби. Скорби приходят (в возмездие) за прежние грехи, принося всякому согрешению сродное (соответствующее) возмездие. Разумный и ведущий истину исповедуется Богу не воспоминанием соделанных грехов, но терпением приключающихся скорбей. Отвергнув страдания и бесчестие, не обещайся принести покаяния при посредстве других добродетелей; тщеславие и безболезненность умеют служить греху и при посредстве правых дел» [1133]. «Путь Божий есть повседневный крест. Человек, состоящий под особенным Промыслом Божиим, познается по тому, когда постоянно посылаются ему Богом скорби» [1134]. Сила Божия совершается в немощи [1135] естества падшего, когда это естество стирается в прах Крестом Христовым [1136]. Напротив того, падшее естество может развиваться только при обилии пособий, доставляемых падшим человеческим обществом: при учености, при богатстве, при почестях. Таковы основания и вместе признаки развития падшего естества. В таком развитии своем падшее естество приемлет, как апокалипсическая жена, поклонение [1137] от ослепленного, несчастного человечества, и вступает с ним в блудное сочетание при отречении его от Христа и Святого Духа — может быть, без слов отречения — при отречении существенном, деятельностию, жизнию. По обновлении нашего естества Богочеловеком возвращение человека к своему естеству падшему есть в отношении к Богу прелюбодеяние.