Полнолуние

Эллиот Лора

За ними мелькнули лица Аманды и Молли. А потом Лесли увидела лицо мужчины, которого одновременно и знала и не знала. Он смотрел на нее то с насмешкой, то с нежностью и как будто звал с собой. Но когда она протянула к нему руки, он исчез. Затем он снова появился, и Лесли напряженно пыталась узнать его. Но разум был бессилен, он ничего не знал. А сердце знало и молчало.

Потом Лесли услышала над собой мужской голос. Образы мгновенно рассеялись, а голос настойчиво продолжал повторять ее имя. Лесли лежала

с закрытыми глазами, прислушиваясь к голосу. Похоже, она продолжает бредить, только теперь ее бред стал слуховым.

Наконец она почувствовала, как чьи-то пальцы нежно коснулись ее лба. Лесли устало разомкнула веки.

Над ней, склонившись, стоял Фатих.

— Лесли? Что с тобой, милая?

Она слабо улыбнулась.

— Я, кажется, была в бреду.

— О, милая… — Он снова коснулся ее лба. — Ты горишь… — Потом заметил на подушке полотенце, сползшее с ее лба. — Я смочу полотенце. А потом узнаю у хозяйки, где найти доктора. А ты лежи спокойно.

— Ерунда, Фатих. Не беспокойся. — Она попыталась приподнять голову, но от слабости у нее перед глазами поплыли круги и заблистали звездочки. — Черт…

— Не вздумай вставать, Лесли. Аспирин у тебя есть?

— Да. Я уже пила его, только не помню, куда сунула.

— Ничего. Я принесу свой.

Он бросился к умывальной перегородке, смочил полотенце, уложил его на пылающий лоб Лесли и погладил ее по руке.

— Все будет хорошо, милая. Только ты не вставай. Я сначала принесу тебе аспирин, потом спущусь к хозяйке… А ты лежи, ладно? Я обо всем позабочусь.

— Спасибо, Фатих. Кстати… — Она удивленно приподняла брови. — А как… ты вошел ко мне?

Он усмехнулся.

— Не бойся, не через стену. Просто ты забыла закрыть дверь. Я сначала постучал, а потом… дверь сама открылась. Твое лицо было в поту, губы — пересохшими. И ты что-то шептала. Я догадался, что ты заболела.

— О, Фатих…

— Ничего, ты скоро поправишься. — Он снова погладил ее по руке. — Не скучай. Я сейчас вернусь.

Два следующих дня Лесли провалялась в постели. Местный доктор в первый же день осмотрел ее, но ничего серьезного не обнаружил. Перегрелась на солнце. Легкий солнечный удар. Прописал жаропонижающее и посоветовал принимать побольше жидкости. И впредь не торчать часами на солнце.

Жан-Поль и Фатих с утра до вечера суетились возле нее: приносили горячий чай и еду и чуть ли не из ложечки кормили. Кроме того, развлекали песнями и шутками. И оба купили ей по панамке.

— Но ведь у меня только одна голова, — сказала Лесли со смехом, по очереди примеривая их.

— Было бы лучше, если бы было две, — ответил ей Жан-Поль. — Не пришлось бы съесть полпачки аспирина.

Ее болезнь еще больше сблизила их всех. Пока она болела, Фатих ни разу не позволил себе загрустить,

а Жан-Поль просто превзошел себя: относился к ней как к сестре, а к Фатиху как к брату.

К концу второго дня, невзирая на возмущение своих нянек, Лесли выбралась из постели и под аккомпанемент гитары Жан-Поля устроила на террасе танцы.

А на утро третьего дня, проснувшись чуть свет, просто сбежала из дому, оставив им записку:

«Птичка упорхнула, чтобы размять крылышки. Встретимся к обеду в ресторане, где готовят лучшее рыбное кари, в час дня. Целую обоих. Лесли».

7

Она шла по тропинке через джунгли к своему бассейну.

Почему ей так хотелось туда вернуться? Надеялась, что снова встретит фокусника, который сначала одурачит ее, доведет до отчаяния, а потом накормит завтраком и исчезнет?

Нет. За два дня болезни она забыла о нем. Ну, если не забыла, то очень пыталась. Зачем помнить о мужчине, который легкомысленно переполошил ее чувства и сбежал к жене.

И все же, когда она увидела его сидящим на камне — на том же камне, где она в полной растерянности сидела после его ухода — ее сердце радостно затрепетало.

Похоже, она рада его видеть. Только к чему ей эта радость? Может, пока не поздно, повернуть в обратную сторону?

Но было поздно. Он повернул голову и увидел ее.

— Привет, Мария!

Лесли глубоко вздохнула, пытаясь унять неразумную радость.

— Привет, Адам! А тебе, я вижу, приглянулось мое озеро!

— Без тебя, Мария, эта лужа утратила для меня всякую привлекательность.

— Тогда что же ты здесь делаешь?

Он встал.

— Как что? Жду тебя. Вернее, ждал.

— И долго?

Он задумался, оглядывая ее. Лесли не терпелось услышать, что он сейчас соврет.

— Два дня. Два проклятых скучных дня, — ответил он.

Неужели он и в самом деле ждал ее здесь? Или просто угадал?

— А как же та, к которой ты в то утро спешил?

Он тяжело вздохнул.

— Она умерла. От злости.

— Подозреваю, что это ты ее довел.

— Послушай, Мария, — вдруг по-детски взмолился он, — может, не будем о ней? Я не для этого ждал здесь тебя.

— А для чего? — Лесли подозрительно прищурилась.

— Ну… например, для того, чтобы вместе искупаться.

— А одежду воровать ты не будешь?

— А ты что, собираешься купаться голой?

Лесли усмехнулась.

— Размечтался.

— Ну, мечтать ты не можешь мне запретить.

— Что ж, тогда мечтай.

Она отвернулась от него, сняла с себя блузку, развязала узелок юбки и, переступив через сброшенную одежду, стала закалывать волосы.