Полный цикл мести

Вначале была тьма. Липкая тьма окутывала все видимое пространство. Шелест дождя стирал звуки ночи. Казалось, с давних пор ничего не изменилось. Тьма и дождь. Они царили повсюду. Единственным светлым пятном в этом и заброшенном месте были проблесковые маячки, да развеселые желтые ленточки, ограждающие место преступления. Словно ярморочные клоуны, они приглашали пройти за ограждение и посмотреть на шоу. Основным гвоздем которого, было тело молодого парня на дне недостроенного бассейна, над которым склонился человек. На нем был коричневый плащ, который придавал ему сходство с заглавным персонажем фильма «Бегущий по лезвию». В общем-то, это одна из причин, почему за ним закрепилось прозвище «Форд». Второй причиной был темно-зеленый

Форд Фалкон семьдесят третьего года выпуска, в здешних местах доселе невиданный. Этот человек в коричневом плаще не так давно получил звание лейтенанта и служил в органах охраны общественного порядка. Лейтенант, засунув руки в карманы брюк, внимательно изучал лицо жертвы: зрачки сужены, рот раскрыт в беззвучном крике. Форд был в смятении: поведение подчиненных и начальства намекало на жестокое убийство, а здесь… Впрочем, однозначного ответа о том, что здесь произошло он дать так же не мог. Поначалу он подумал о самоубийстве. Что сложного? Разбежался-прыгнул. Но самоубийцы вроде так не поступают, они обычно просто шагают в неизвестность. Да и вызвали его «на место убийства». Именно это словосочетание он услышал по телефону, когда его подняли ни свет, ни заря. Убийство, но как? До края платформы было не менее пяти метров. Это какой же силищей надо обладать, чтоб так зашвырнуть человека, тем более живого? Форд упорно цеплялся за мысль, что человек лежащий перед ним разбился, упав с высоты. Ничего другого в голову не приходило. Интересно было послушать альтернативные версии. Форд увидел отличную возможность поиздеваться над патрульными, которые суетились по всему месту происшествия. Собственно, он и был причиной повышения их трудолюбия.

Утро началось прескверно – нос заложен, горло першит, температура выше некуда, холодильник пуст, и, конечно же, труп на дне еще недостроенного или уже разрушенного бассейна. Прибыв на место несколько минут назад, Форд застал праздно шатающуюся толпу в форме. Кто-то сетовал на промозглую погоду, кто-то флиртовал с коллегами противоположного пола, а кто-то просто шатался без дела. Мимо проплыл зажавший рот в рвотном позыве один из патрульных. На месте преступления царил откровенный бардак. Но терпение лейтенанта лопнуло, когда одна из сотрудниц на вопрос, что известно о жертве, ответила, что он красавчик… Врожденная ответственность, повышенная температура и буйный нрав быстро смотивировали окружающих на выполнение прямых обязанностей. По крайней мере, злость заставила сердце биться чаще и разгонять кровь интенсивнее – головная боль отступила. Сознание прояснилось, а вместе с этим рассеялась и тьма. После пятиминутного разноса, в который Форд вложил всю душу, остроумие и красноречие, на месте преступления закипела работа. Стражи правопорядка сновали взад-вперед, обменивались замечаниями и советами, одни что-то измеряли, другие что-то записывали, но все без исключения фотографировали. Каждый из них был снабжен фиксирующим статичные изображения устройством. Форд удивился и начал озираться в поисках эксперта-криминалиста, отвечающего за сбор, исследование и сохранность улик – именно он фиксирует помимо перечня улик их взаимное расположение.

«Неужели не явился? Всякое бывает… да нет, он здесь».

Эксперт, как и все, имитировал бурную деятельность: указывал куда приспособить желтые стикеры, которыми помечают улики, а также как лучше установить освещение. Подобных клоунов Форд встречал и на «Большой земле», только там объектами профессионального интереса были не трупы, а модели.

«Напыщенные пустозвоны фотографируют бездушные тела ради славы и утешения своего эго».

Довольный столь неожиданным сравнением Форд разулыбался, и тут его внимание привлек помощник эксперта. Он стоял в стороне от суетящейся толпы и разглядывал что-то на земле.

– Нашли что-нибудь?

– О! Лейтенант, извините, не заметил, как Вы подошли. Возможно… я, к сожалению, не знаю, что Вам уже известно.

Форд обернулся, на толпу людей в форме…

– Считайте, что ничего.

– Я всего лишь стажер…

Двое собеседников перевели взгляд на главного эксперта, который с красной

рожей, то ли от гнева, то ли от натуги, возился с освещением. Помощников вокруг него уже не было.

– Что же, это Ваш звездный час.

– Эммм… хорошо… меня зовут Де…

– Очень приятно, продолжайте, прошу Вас.

– Кхм… Жертва – мужчина, около тридцати лет. Рост, примерно, метр восемьдесят пять, вес восемьдесят-девяносто килограмм. Спортивного телосложения. Одет в кожаную куртку, черную шелковую рубашку и черные брюки. На ногах туфли сорок третьего размера…

– Я так понимаю, документов в карманах не обнаружили?

Уже дважды, за столь непродолжительную беседу, лейтенант прервал бедного помощника. И второй уже начал понимать, за что первого все недолюбливают.

– Нет… не знаю… к осмотру тела меня не допустили. Но взгляните вот на что, – стажер увлек лейтенанта в сторону и указал на следы в грязи. – Именно поэтому я обратил внимание на одежду. Две пары отпечатков обуви, мужской и женской. Судя по направлению следообразования, они пришли вместе. Мужской принадлежит жертве.

– Отличная работа! – выпалил Форд, готовый устроить разнос, за то, что никто не занялся поисками свидетеля.

– Но это еще не все, – потупился стажер. – есть еще отпечаток. Левого полуботинка сорок четвертого размера.

– Это может быть старый отпечаток?

– Нет. Иначе бы его смыло дождем.

– Третий попутчик?

– Не попутчик. Первая пара пришла со стороны южных ворот. А человек оставивший этот отпечаток двигался со стороны забора, что располагается на западной стороне, – за время объяснения, Форд успел дать распоряжение нескольким патрульным обследовать территорию вдоль всего периметра спортивного комплекса. А затем вернулся к эксперту.

– Вам снова везет, друг мой! Я допускаю Вас до тела. Только захватим проводника.

Проводником оказался молодой сержант. Выбор пал на него за «зачатки разума во взгляде», как выразился Форд. Изучив, более-менее внимательно, лицо жертвы и обстановку Форд приступил к рутинной работе оперуполномоченного – сбору информации.

– Сержант, что не так с местом преступления?

– Не могу знать…

– Ясно… Итак, по порядку. На пути сюда я встретил патрульного, едва сдерживающего рвотные массы. Другой поведал, что «один чувак сбросил второго на дно недостроенного бассейна». И вот я здесь и у меня вопрос: где покалеченное тело, лежащее в луже кровищи?

– Так сказала свидетельница…

– Да неужели! Оказывается, есть свидетель! И когда же вы собирались мне об этом рассказать? Ну да ладно, продолжаем. Что мы знаем о жертве, за исключением того, что «он симпатичный»?

Молчание.

– Ау! Вы чем тут занимались все это время?! Со свидетелем хоть работали? Кто она, что здесь делала?

– Она работает в местном кафе официанткой, где, собственно, и познакомилась с нашей жертвой. А потом, они пришли сюда… Вот только ни имени, ни кто он, она не знает…

– Великолепно! Она, не зная даже его имени, притащилась с ним из кафе на заброшенную стройку. А теперь еще утверждает, что его сбросили на бетонную стяжку, что, как мы видим, действительности не соответствует. Да что с ней не так? Она бухая что ли? Не утруждайте себя ответом, сержант. На этот вопрос ответит товарищ эксперт.

Стажер оторвался от тела и выпрямился – это был его звездный час.

– Нет, она не пьяна. Следов наркотиков в слюне также не обнаружено. Хотя это предварительное заключение, более подробный анализ можно провести только в лаборатории. Медики уже этим занимаются. Как будет информация – сообщат. Возможно, все дело в привлекательности жертвы для противоположного пола. И обаянии. И феромонах. И? к сожалению, я не специалист в области человеческих отношений, – Форд жестом показал продолжать. – По поводу свидетельницы – все. Так вот, возвращаясь к жертве. Более подробно о причинах смерти можно сказать только после вскрытия. Видимых повреждений нет, зрачки расширены. Выглядит все так, что он умер от страха. Буквально. Точнее, смерть наступила в результате разрыва сердца. Но именно страх запускает этот процесс. Но, есть одна странность.