Полный дом смерти

Михальчук Владимир

На плечо со страшной силой упала серебристая клякса. Я пояснил птице, куда и где любили его мать. Потом перешел ко всему птичьему роду. Затем…

– И чтоб тебя всю жизнь твоим дерьмом кормили! – закончил я. И тут же дернулся от боли в щеке.

Мозги запоздало получили сигнал: мимо что-то просвистело. Брызнула кровь, смешалась с пометом на воротнике и плече. Тяжелый арбалетный болт намертво застрял в кирпичной кладке дома напротив. Древко еще подрагивало, объятое мелким облачком извести.

Меня хотели

убить!

Я тут же бросился лицом на брусчатку. Перекатился, показывая отработанную технику. И…

Никого не увидел.

На дальней бельевой веревке болтались чьи-то галифе. Они посматривали на меня внушительной дыркой на левой стороне… полупопия, или как еще назвать?

Стреляли сквозь белье. Возможно, вслепую. Но мне почему-то казалось: если бы я не шагнул в сторону, чтобы всласть поругаться на птицу – лежать бы здесь симпатичному трупу частного детектива, с продырявленным затылком.

Я поднялся и еще некоторое время прижимался к стене. «Каратель» успокаивающе вибрировал в ладони.

Ни шума, ни движения. Штаны-рубашки-платки насмешливо трепетали, то приближая свои края ко мне, то улетая подальше. Убийца сбежал мгновенно, даже не убедившись, что я погиб. Отличный стрелок? Был уверен, что не промахнется? Увидел кровь и, счастливо припевая, отправился в кабак. Или испугался ближнего боя? Если злоумышленник понял, что не прихлопнул «клиента», то надо ожидать следующих стычек.

Я вытащил стрелу из стены. Наконечник оказался серебряным и напрочь сплющился о камни. Кто-то всерьез намерился меня убить. Уже во второй раз. А я по-прежнему даже не догадывался, кто этот убийца.

Меня обуяли тяжелые думы.

Работающие в городе извозчики резко контрастировали с вокзальными таксистами. Во-первых, их было меньше. Всего-то три экипажа: вороноборотень на гигантском страусе, гном (по-моему, с вокзала) в ярко разрисованном спортивном фитильмобиле и тощий эльф с метлой в руках.

Я помнил недавнее приключение с птицами, потому страуса как средство передвижения безжалостно отбросил. Эльфийская метла выглядела не толще своего хозяина, а сквозь остроухого таксиста проглядывала улица. Потому он тоже отпал. Гном же показался мне вполне приличным. Но захотел слишком много.

– Восемь слитков серебра? Да за такие деньги можно съездить в Валибур и обратно. С вами я в машину не сяду.

Гном подавленно опустил голову и тронул фитильмобиль. Я остался в обществе эльфа и оборотня. Таксисты укоризненно смотрели на меня.

– Могу предложить поездку всего за пять бронзо-слитков, – предложил остроухий.

Я недоверчиво покосился на него.

– Еще метла сломается.

– Ни в коем случае!

– Нет, все же откажусь.

– А почему вам не нравятся горные страусы? – спросил вороноборотень.

– Потому что у них крылья, – ответил я ему. А сам подумал: «И задница

с пометом». Ненавижу птиц!

– Но он же не летает! – воскликнул извозчик. – Усаживаетесь ему на хвост и быстренько допрыгиваете до нужного места.

– На хвост… Ну да, поближе к заднице.

– М-м-м… Нет.

– А если за два слитка бронзы?

Моя прирожденная жадность была вознаграждена. Подумать только, пускай это птица, но за два бронзо-слитка даже не всякую буханку хлеба купишь. Очень дешево.

Оставалось согласиться.

Вороноборотень быстренько усадил меня на спину страуса. Затем полез ему на грудь и закрепился там в специальной люльке.

– Пожалуйста, пристегнитесь.

Это мне не очень понравилось. Что-то подсказывало: поездка вряд ли станет любимейшим воспоминанием жизни.

Я нащупал парочку толстых ремней и набросил их себе на пояс. Щелкнул замок.

– Трля-а-а! – завизжал таксист.

И птица понеслась.

13. Поместье

– Чтоб твой гроб так везли-и-и-и!

Я орал не своим голосом, совершенно не стесняясь редких прохожих.

Несколько мелких скачков – два громадных прыжка – короткая перебежка. Несколько мелких скачков – два громадных… И так до бесконечности.

Глупая птица не умела передвигаться иным способом. Она разгонялась, пробежавшись десяток метров, а затем мощно отталкивалась мускулистыми лапами и взмывала вверх. Во время скачка страус хлопал маленькими крылышками, словно взлетая. А вместе с ним хлопала моя нижняя челюсть.

Рывок, и печень, желудок, легкие, – все обрушилось в пятки. В копчик ударилось неимоверно твердое покрытие седла. Его из камней соорудили?!

Несколько секунд парения. Тогда становилось немного легче. В ушах почти не шумело, а глаза различали какие-то клочки горизонта.

И громкое «кр-р-ра», когда тупое пернатое убожище приземлялось на мостовую. Нет, падало! Пружинили когтистые лапы, безболезненно перенося соприкосновение с камнями. Пассажир же страдал, как прелюбодей средь суккубов.

Меня болтало, точно между двумя половинками многотонного пресса. Бац! – головой о твердый купол неба. Бряк! – задницей о седло. И еще, еще!..

К концу путешествия я даже перестал заикаться. Замолк и закрыл глаза, намереваясь больше никогда не смотреть на жестокий мир.

Вот оно – узилище жадности. Позарился на малые затраты, – и вот тебе. Хочешь ехать дешево – будешь ехать пло… ох-хо-хо.

В силу «комфортабельности» транспортного средства, я не сумел рассмотреть ни город, ни его окрестности. Заметил только, что городские стены пронеслись где-то с правой стороны. Начались плантации вишневой кукурузы и громкого гороха. За ними повстречались холмы, а там… Далее, кажется, сознание покинуло меня.