Полный дом смерти

Михальчук Владимир

– Нет, – пожал он плечами. – Боги миловали, н-да.

– Хорошо. Тогда другой вопрос. Кто-нибудь из слуг или семьи бель-ал Сепио принимал участие в боевых действиях?

– Кроме господина хват-лейтенанта Джувила – нет.

Вот и ответ. Почти все обитатели поместья – оборотни, а значит, обладают отличным нюхом. Но никто, кроме покойного сына Шамура никогда не видел демонов вблизи. И, конечно же, не мог его обнюхать. Откуда доморощенным перевертышам знать, как пахнет кровный враг? Это значит, что к ним можно без

особого труда внедрить шпиона из Княжества. Причем даже без магического прикрытия.

Демоны-молчуны невероятно тупы. Но умеют, как и морфоборотни, менять черты лица и структуру тела. Любой молчун – идеальный разведчик, способный превратиться в любое существо, примерно равное ему по весу. Впрочем, демонов-зеркальщиков, как их называют по-другому, почти не используют против Валибура. Какой толк от маскировки, если любой оборотень, хотя бы единожды унюхавший демона, незамедлительно разоблачит шпиона «в макияже»?

А вот поместье бель-ал Сепио, несмотря на мощную магическую защиту, оказалось безопасным полигоном, куда этих самых молчунов можно забрасывать пачками. И никто их не раскроет.

Бедная Сельвия. Я мог только представить, что сделали с настоящей кузиной бель-ал Сепио.

– Если не изменяет мне память, кузина Сельвия прибыла через несколько дней после смерти господина Джувила?

– У вас хорошая память, глубокоуважаемый. Вы не ошиблись.

Теперь, мой дорогой Лумиль, мы наведаемся в комнату господина Торли.

– Вы ничего не будете здесь осматривать? – удивился дворецкий.

– Зачем? Я все узнал.

– Даже в чемоданы не заглянете?

– Если вы не открывали их перед похоронами, то будете очень удивлены. Полагаю, там нет ничего интересного. Вообще ничего. Хотя, можете сами посмотреть, если уж неймется.

Леприкон немного подумал, колеблясь. Затем природное любопытство взяло верх, и он вытащил из-под кровати большой цветастый баул.

– Вы правы… – ошарашено пробормотал Лумиль, вываливая содержимое сундучка на ковер.

Раздался тихий шелест. Из баула посыпались газеты и какие-то справочники.

– Уверен, в других сумках вы обнаружите то же самое, – разулыбался я.

Так и оказалось.

– Но что же это, н-да?

Леприкон выглядел очень забавно. У него на лице одновременно блуждали выражение глубокого удивления и животного ужаса. Старичок понимал, что вокруг творятся немыслимые вещи. Но вот какие – пока не догадался.

– Идем? – я подтолкнул дворецкого к двери.

При жизни Торли обитал на первом этаже. Как и кузина Сельвия, торговец канцелярскими товарами внезапно вернулся в Дубльвилль точнехонько после кончины Джувила.

Комната негоцианта являлась абсолютной копией жилища Парто. Имелись только два отличия. Во-первых, отсутствовал старинный трельяж, а во-вторых, присутствовал начищенный до блеска доспех боевого оборотня.

За небольшой портьерой обнаружилась

богато обставленная ванная. Внутри драгоценная плитка с напылением из позолоченного драконьего зуба, никелированные (невероятно дорогое удовольствие!) краны, зеркало во всю стену и мраморная ванная. На длинной каменной полке лениво возлежали белоснежные полотенца, теснились баночки с одеколоном и разнообразными шампунями.

– Это вещи Торли? – спросил я слегка удивленно, указывая на флаконы.

Дворецкий подтвердил:

– Да, рушники его. И половина туалетных вод.

– Странно…

Я улавливал более четкий запах демона, чем в комнате Сельвии. Противник гостил здесь совсем недавно.

Но как он додумался притащить с собой личные вещи? Обычно зеркальщики не в силах придумать сколь-нибудь хитрое прикрытие. Вероятно, узнав, что первый молчун потерпел поражение, в Княжестве Хаоса вырядили более умного шпиона.

И ванна, и комната, казалось, впитали дурной запах. Мертвые демоны воняют куда похуже живых.

– Здесь тоже закончили, – я похлопал Лумиля по предплечью. – Можем идти в комнату детектива.

– Разрешите посмотреть чемоданы?

О, старичку понравилось рыться в чужих вещах! Когда-нибудь из него получится замечательный детектив. Или таможенник…

– Смотрите на здоровье.

Зашелестели бумаги. В сумках Торли обнаружился запасной комплект белья и уже знакомые газеты.

– Преступник явно не рассчитывал остаться в поместье надолго, – заключил я.

– Но что же он здесь делал, этот демон, н-да?

– Искал заветную марку, конечно.

– А кто его убил?

– Если бы я знал ответ на этот вопрос – давно бы катил по направлению к Валибуру с десятью тысячами валлов в карманах.

– А я догадываюсь, – для усиления произведенного эффекта леприкон приподнял указательный палец и ткнул им в потолок.

– Могу предложить половину гонорара, – развел я руками. – Ведь мне удалось найти убийц Джувила. Кроме того…

– Мне деньги не нужны! – возмутился леприкон. – Я – за идею, н-да.

– Все бы так… Но поведайте, кто же этот демонский негодяй, лишающий жизней и оборотней, и соучастников-демонов.

– Уверен – это господин Шамур. Вспомните: перед каждым убийством хозяину становилось плохо. Перед каждым! А что, если из него вылезает злой дух, и давит обидчиков? Потом фантом возвращается в тело дорогого господина и стирает ему воспоминания.

– Но… – я осекся и призадумался.

Слова дворецкого имели смысл. Ведь и меня, чуть раньше, посещали подобные мысли. Что, если подброшенная Джувилом жидкость пробудила в папаше бель-ал Сепио какие-то демонские штучки?

«Самоубийства» начались после гибели хозяйского сына, к смерти которого Шамур не имел отношения. Приступы неведомой психической болезни, после чего непременно умирал один из обитателей дома.