Полный набор. Тетралогия
Шрифт:
А почему она готова на всё, чтоб не уступить мне, а часто даже опередить? Вот это вопрос. Не могла же эта светлая дать такую же клятву. Точно не могла. А уж получить при этом в исполнители того же человека что и я — тем более. Таких совпадений просто не бывает. Боги, конечно, любят пошутить, а этот в особенности, но и ему не осилить такую комбинацию.
Дим. Попаданец.
После недели нашего вынужденного отдыха, где-то поздним утром со стороны разбойников обнаружилось шевеление. С кем-то они там дрались. Первой среагировала Эль, и с десяток забывших об осторожности врагов, повскакивавших на своей стене, да ещё и к нам спиной, получили по стреле. Я на
И что мы имеем? Десяток разбойников бегают вокруг полностью закованного в доспехи рыцаря. Несколько уже лежат убитыми. Я сказал десяток? Уже нет, Эль не стала ждать, пока рыцарь справится с оставшимся десятком, или наоборот, и просто их перестреляла. Выходим знакомиться со спасителем, хотя не вмешайся мы сами, то у этого самого спасителя не было бы никаких шансов. Странный какой-то рыцарь, нападать в одиночку на целую банду, ну не мог же он знать, что и мы присоединимся.
Знакомство приходится отложить по уважительным причинам — с противоположной стороны нашей ловушки появляется другая часть банды, все конные, но всего четырнадцать всадников. По ту сторону выход был не так удобен для быстрого бегства и его охраняло меньше бандитов. Наш рыцарь и не подумал договариваться о согласованных действиях, а просто помчался навстречу врагу. Надеть на него испанский доспех, со шлемом в виде тарелки, и выдать вместо меча копьё, и Дон Кихот получится точно. К тому времени, как рыцарь столкнулся с конными разбойниками, тех осталось всего четверо. Эль постаралась, причём хитро так постаралась, била в первую очередь задних и крайних, чтоб не посеять в их рядах панику раньше времени. Но везение всё равно покинуло нашего нового знакомого, одного противника он зарубил, а другой проткнул его коня. Оставшаяся троица недолго праздновала победу, ровно столько, чтоб понять, что их всего трое и осталось. Я сказал трое? Нет, двое, в смысле только один. Вот ему-то и было предложено бросать оружие и сдаваться. Странно, но разбойник оказался не дурак и понял, что шансов убежать у него никаких, и сдался. Мы подошли и по-быстрому его связали, после чего подняли нашего Дон Кихота, чтоб повторить попытку познакомиться. Рыцарь оказался совсем не Дон Кихотом, а Сэром Элеокадосаминосиомаром. Да, строчка из песни про рыцарей, «которых странными дарили именами», как раз про него.
— Можно просто Сэр Элиок, — говорит он, видя выражение моего лица при звуках его полного имени.
Ну мы тоже представляемся. А рыцарь действительно со странностями, его даже не удивляет наличие двух эльфиек в нашей компании, и то, что одна из них немножко тёмная, а другая совсем чуть-чуть светлая. Когда же верхом на осле подъехал его оруженосец, я заподозрил, что Сэр Элиок явно наврал нам по поводу своего настоящего имени, так как тот был ну просто вылитый Санчо Панса. А когда рыцарь поведал нам свою печальную историю, то я окончательно в этом убедился.
Дим. Попаданец.
История разумеется была о любви и бедности. Всё имущество Сэра Элиока составляли фамильные доспехи и оружие, фамильный же замок представлял из себя развалины старой башни с единственной условно-жилой комнаткой, а кормящая этот замок, деревня из одного дома была заселена единственным, к тому же бессемейным крестьянином и оруженосцем по совместительству. Да и земельный надел, на котором всё это находилось, был по сути непригодным для сельского хозяйства ущельем. Естественно никто из окрестных феодалов не торопился выдавать своих дочерей за единственного представителя
— Спасение от разбойников двух эльфийских принцесс будет достаточным подвигом? — спрашиваю я.
— Нет, — отвечает он, — во-первых, никто не поверит, а во-вторых, тут ещё большой вопрос, кто кого спас.
Странно, рассуждает рыцарь вполне здраво, чего никак нельзя сказать о его манере сражаться. Надо бы его как-нибудь отблагодарить, а то получается, что он нас зря спасал.
— А убить несколько жрецов-сликовников с десятком охраны?
— При наличии амулетов это подтверждающих, вполне приличный подвиг, не выдающийся конечно, но достаточный для гордости, — говоря это рыцарь с сожалением вздыхает. — Были бы деньги, я бы сам прикупил парочку таких амулетов у перекупающих их купцов и всем показывал по возвращении.
А Дон Кихот-то оказывается не такой дурак, каким выглядит. Мне же легче, не придётся его убеждать, что в моём предложении нет ничего, что может отразиться на его чести.
— Тогда меняемся подвигами, — предлагаю я.
— Это как?
— Ты нас не спасал, а подъехал к тому времени, когда мы сами со всеми разбойниками справились.
Рыцарь смотрит в недоумении. Спутники, которые слушают нашу беседу, и кое-кто из которых (самый бородатый), уже что-то жуёт из разбойничьих припасов, тоже.
— Потому, что задержался в дороге, — продолжаю я, — на тебя напали жрецы-сликовники с охраной и ты, как и любой благородный рыцарь, был вынужден с оружием в руках очистить землю от этой скверны.
Прошу всё ещё недоумевающего рыцаря подождать, и иду за нашими вещами, а заодно и Зару зову с собой. Возвращаюсь и вытаскиваю мешочек с амулетами сликовников. Даю рыцарю полюбоваться невероятным количеством, потом вытаскиваю один серебряный и два медных.
— Зара, дай, пожалуйста, десяток амулетов охранников, я тебе потом возмещу.
Зара достаёт требуемое.
— Ну как, — спрашиваю я Сэра Элиока, — достаточный подвиг?
— Очень приличный, должен честно признать, что обмен получается не в вашу пользу.
— Ничего страшного, — говорю я, потряхивая мешочком, — парой больше или меньше — нам без разницы.
Спутники, оголодавшие за неделю сидения в ловушке, не возражают против такой моей щедрости.
— Мы бы и с этими разбойниками сами справились, не поймай они нас в свою ловушку — сам видел: стоило нам оттуда вырваться, так большую часть сразу же и перебили.
Рыцарь согласно кивает — оспаривать боевые возможности обладателя такого мешочка не считает возможным.
— Нак! — кричит он. — Прекрати собирать чужие трофеи, нас тут во время боя вообще не было.
— Прошу извинить меня за недостойное поведение моего оруженосца, поскольку он не из благородного сословия, с ним иногда случаются такие ошибки.
Таким резким переходом он удивил нас всех. А уж как удивился Санчо Панса, который Нак, и который уже успел оприходовать всех рыцарских покойников (как только определил, кто чей?). Можно сказать, что он оскорбился во всех лучших чувствах и потерял веру в человечество.
— Ничего страшного, — отвечаю я, — нам всё равно всего не унести, да и тебе, Сэр Элиок, новый боевой конь понадобится.
Рыцарь согласно кивает, очень практичный попался, смущает только его готовность кидаться в схватку сломя голову. А оруженосец несказанно обрадовался, я теперь в его глазах стал лучшим другом и самым благородным из всех возможных рыцарей. Пока я разводил дипломатию, а местный Санчо Панса обшаривал трупы, друзья успели отыскать запасы провизии разбойников и уже готовили обед. А после того, как поели и собрали трофеи, то вспомнили и о пленнике. Сэр Элиок предлагал просто повесить его на ближайшем дереве, но я был за то, что сначала стоит допросить.