Полный нокаут

Мади Скайла

— Ты думаешь, я не знала об этом? — лгу я, чувствуя, что моя душа раздавлена глубоко внутри меня. — Конечно, знала.

Неуверенная улыбка на лице Дона — это единственное, что удерживает меня в здравом уме. Я бросаю взгляд на Селену и Сета. От вида их широко раскрытых испуганных глаз мое сердце сжимается. Как они могли? Почему Селена не сказала мне?

— Я знала, верно?

Они оба кивают, не сводя с меня глаз.

— Верно, — заявляет Сет, его печальные глаза, наконец, опускаются в пол.

Я позволяю телефону Дона выскользнуть из моих пальцев, и он разбивается о бетон, покрывая мои розовые туфли без каблука кусочками пластика и стекла.

— Упс, — улыбаюсь я, поворачиваясь

в направлении коридора.

Нужно выбраться отсюда. Если я этого не сделаю, думаю, что расплачусь перед всеми этими людьми. Перед Доном. И буду выглядеть так глупо, как себя и чувствую. Когда иду, я прижимаю язык к небу, чтобы остановить знакомое чувство. Чувство надвигающегося взрыва слез. Я ожидала чего-то подобного от Сета, знала, что то, что он собирался мне сказать, скорее всего и было бы примерно таким… Но я понятия не имела, что это будет связано с Селеной. Я думаю, это то, что причиняет мне боль больше всего. Она моя лучшая подруга, девушка, которая раньше рассказывала мне все. Девушка, которая случайно сказала Блейду, что я не встречаюсь с Сетом, когда я сказала ему, что у меня есть парень. Девушка, которая сказала моей матери, что я беременна, без моего разрешения. И девушка, которая рассказывает всем о моей личной жизни, но не может признаться в чем-то столь серьезном, как поцелуи с моим мужем. Неужели мы действительно настолько отдалились друг от друга? Я чувствую, что больше не знаю ее. И после этого могу ли я действительно называть ее своей лучшей подругой? Лучшая подруга рассказала бы мне в ту же секунду, как это случилось, и муж тоже. Но Сет, по крайней мере, пообещал мне сделать это.

Я толкаю дверь в комнату Сета и захлопываю ее за собой. Когда оказываюсь одна, все это обрушивается на меня, и я, блядь, понятия не имею, что делать. Я хочу, чтобы мой папа… Хочу, чтобы мой папа обнял меня и сказал, что все будет хорошо, что все это часть MMAC и что не из-за чего так волноваться. Пока меня рвало в полном одиночестве, Сет был в казино «Ария» и целовался с Селеной, чтобы добраться до Дона. Неудивительно, что эти двое были так напряжены последнюю неделю, они что-то скрывали от меня. Я низко приседаю, закрывая лицо руками… Но не могу плакать. Мне хочется, но слезы отказываются литься. Я чувствую себя разбитой и преданной, но мое тело отказывается плакать. Мне знакомо это чувство, и я приучила себя не делать из мухи слона в подобных ситуациях. Насколько я в дерьме? Меня предавали так много раз, что я даже не могу плакать из-за этого? Я подпрыгиваю, когда дверь открывается, и Сет входит, быстро закрывая за собой дверь и запирая ее. Он бросает на меня многозначительный взгляд, говорящий: «Я не позволю тебе бросить меня». Сначала я вижу его пронзительные карие глаза, и мое сердце замирает. Глупая девчонка. Ты уже простила его. Я игнорирую слова разума, витающие в голове, и выпрямляюсь. Сет с любопытством смотрит на меня, явно удивляясь, почему я не плачу.

Я нервно смеюсь, и он, очевидно, испытывает неловкость.

— Итак… Селена, да? Не могу сказать, что предвидела это.

— Я знаю, как это выглядит, но мне пришлось сделать что-то масштабное, чтобы Мэтт оставил меня в покое. Я сделал это для нас, чтобы мы могли быть вместе наедине.

— Вместе наедине? — Я усмехаюсь. — Я не могу сказать, что слышала такое оправдание раньше.

Он решительно шагает вперед, толкая меня назад, пока я не оказываюсь прижатой к стене. Его сильные руки опираются на бетон по обе стороны от моей головы, а его колено толкается между моих ног.

— Это не оправдание. Я не ищу оправданий своему поступку.

— Но ты хочешь прощения?

— Просить прощения за то, что я решил сделать за твоей спиной, было бы эгоистично с моей стороны. Если бы я хотел, чтобы ты смирилась с этим, я бы спросил твоего разрешения до

того, как это произошло. Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь прощала меня за то, что я сделал.

Но я уже…

— Простить тебя легко, Сет. Я простила тебя в ту же секунду, как увидела видео. — Он хмурится, и я продолжаю: — Хочешь знать, что для меня самое худшее во всем этом?

Сет кивает.

— Скажи, чтобы я мог это исправить.

— Я хочу плакать, но не могу. Я чувствую, как ком нарастает и сжимает мое горло, но ничего не происходит. Мое тело реагирует на это, как на нормальное явление. Его почти не беспокоит вся эта ситуация.

— Может, твое тело знает, что то, что я сделал, было во благо… Может быть, твое сердце знает, что я твой.

— А может мое сердце просто настолько глупое. — Я выдыхаю, закрывая глаза на долгую секунду. — Что я должна сделать? Чего ты хочешь?

— То, чего я всегда хотел… тебя. — Он целует уголок моего рта. — Я захотел тебя в ту же секунду, как увидел. Я хотел тебя в ту ночь, когда ты бросилась мне на шею. Хотел тебя, когда попросил выйти за меня замуж. С тех пор я хотел тебя каждую секунду.

Я слушала его слова, будто была загипнотизированной маленькой девочкой, ловящей каждое сладкое, приторное слово, слетающее с его розовых губ.

— Даже когда ты…

— Особенно тогда. — Он прерывает меня, словно слыша слова до того, как я их произношу. — В тот день я хотел тебя больше, чем когда-либо. Я хотел сказать тебе. И собирался это сделать, когда вернулся домой, но ты сказала, что беременна. И все это завертелось так быстро. Я вышел из себя. Я не должен был этого делать, но сделал. — Его руки соскальзывают со стены и хватают меня за лицо. Он удерживает меня, чтобы я не могла пошевелить головой. — Это казалось механическим, Оливия. Я ничего не чувствовал, когда целовал девушек. — Сет проводит руками по моему лицу и зарывается в волосы. Он тянет за них, и у меня перехватывает дыхание. — Ты же знаешь, я предпочитаю брюнеток, а твоя грудь намного лучше, чем у них обеих вместе взятых.

Несмотря на его несносность, я хихикаю и прижимаю руки к его упругому животу. Прерывая смех, я пытаюсь затолкать его поглубже. Дело не в том, что я привлекаю его больше, чем кто-либо другой. Дело даже не в том, что у меня есть, а у них нет. Речь идет об уважении и любви… Речь о том, чтобы доверять друг другу и всегда говорить правду, несмотря ни на что. Мне нужна уверенность в том, что Сет ценит то, что у нас есть выше всего остального.

— Я собираюсь бросить все это, О. Ради тебя. Ради нас. — Он опускает руки и осторожно прижимает их к моему животу. — Я бы никогда не хотел намеренно ставить это под угрозу. Ты и ребенок… Вы теперь моя жизнь. Меня больше ничего не волнует.

— Допустим, нам удастся уйти из мира боев… Куда мы двинемся дальше?

Его губы дергаются в улыбке, согревая мое сердце.

— Куда захочешь. Я слышал, Париж прекрасен в это время года.

Я смеюсь, и он прижимается своим лбом к моему. Тогда мне приходит в голову, что просто так он выигрывает бой.

И как всегда говорит моя мама: «Если кто-то может внести свет в мутную ситуацию, никогда не отпускай его».

— Таити? — спрашиваю я. — Я предпочитаю ананасы улиткам.

Сет смеется и кивает, прижимаясь губами к моей щеке.

— Договорились.

Наконец, я поднимаю руки и обнимаю его. Он не чувствуется иначе. Все мое тело расслабляется от осознания этого. Я боялась, что, если прикоснусь к нему, он больше не будет ощущаться моим. Я сильнее прижимаю его к себе. Он чувствует то же самое. Он все еще чувствует себя моим.

Он опускает голову, зарываясь лицом в мои волосы. Его дыхание согревает мое ухо и касается каждой пряди волос на голове, вызывая у меня головокружение.