Полный трындец, или Феникса вызывали?
Шрифт:
Ах, так вот, почему каменные монстры пропустили меня? Значит, они не просто поверхностные мысли читают, а видят гораздо глубже! Самую суть!
— Но ведь речь не только о том, что ты спрятал девушку под личиной мальчишки? — Дейривон подался к Марциусу, ловя его взгляд. — Что ты задумал?
Тот вздохнул с напускным смирением:
— От тебя ничего не скроешь.
— Особенно Феникса. Думаешь, я не почувствовал? Марц! Да от нее за милю магией жизни фонит! Даже альфин ее чувствует, потому и привязался! Ему ведь и недели нет, а вон какой вымахал и готов ее защищать! Удивляюсь, как вам вообще
— Вот поэтому она здесь! — перебил анимаг с неожиданной твердостью.
Дейривон замолчал так резко, будто захлебнулся словами. И вновь уставился на меня.
— Феникс избрал ее, и не нам судить, почему и зачем. Ты сам видишь, что девочка обладает магией, — продолжил Марциус. — У нее огромный потенциал, но она не умеет контролировать свои силы. Суть Феникса проявляется интуитивно, с каждым днем все больше и больше. Если мы не научим Злату управлять магией, то в конце концов магия будет управлять ею. Чтобы этого не случилось, чтобы она могла противостоять всем желающим использовать ее дар, девочка должна освоить нужные знания.
С минуту я и Дейривон играли в гляделки. Причем я старалась смотреть невинно и даже с мольбой. Боялась, что он передумает брать меня в академию. Или еще хуже — сообщит тем самым королевским семьям. Даже представлять не хочу, что будет потом. Марциус мне доходчиво объяснил еще в самом начале, что ничего хорошего.
Даже Паштет, чувствуя важность момента, вздыбил перышки на загривке.
Наконец, ректор выдохнул и откинулся на спинку кресла. Взял со стола стальное перо, покрутил, а потом хмуро сказал:
— Так, а теперь рассказывайте все с самого начала. Какой такой катаклизм приключился и кто призвал Вечного Феникса?
В кабинете ректора мы пробыли не долго. Весь рассказ о моих мытарствах занял десять минут, поскольку Марциус не вдавался в подробности. Но вот имена счастливцев-вызыванцев назвал. И мне стоило большого труда сохранить печальную физиономию, пока моя душа злорадствовала и веселилась, глядя на то, как меняется лицо Дейривона. Ниар ректор, наверное, и в страшном сне представить не мог, на что способны его подопечные.
— Убью! — выдохнул он с таким вдохновением, что даже Паштет поджал хвост. — В карцер! Всех! На хлеб и воду!
— Тише, Руфус, не кипятись, — урезонил его Марциус. — Поздно уже парней наказывать. Теперь нужно Злату от них защитить, а не то, не ровен час, и в самом деле решат замести следы, жизни ее лишить. Феникс этого не простит, может навсегда наш мир покинуть.
— Ты прав. — Ректор вытер побагровевшее лицо кружевным платочком и призадумался. — Но все равно, Феникса нельзя призвать просто так, по щелчку пальцев. Нужны пять стихий и пять амулетов, символизирующих эти стихии. Амулеты, насколько мне известно, еще с прошлого призыва хранились в сокровищницах королевских Домов. И я сомневаюсь, что кто-то из правителей добровольно отдал амулеты своим чадам. Эти поганцы их выкрали! Как и перо Феникса. Святой Алестериум! И это творится в моей академии! Я должен обо всем
Он со стоном вцепился в собственные волосы.
— Ну, это тебе решать. Только помоги Злате. Ты же можешь, я знаю.
Дейривон бросил на меня тяжелый взгляд. Видимо, считает меня причиной всех своих бед, прошлых и будущих.
Что ж, я его понимаю, даже сочувствую. Принцы и правда заслужили хорошую трепку. Мало того, что выдернули меня из моего уютного маленького мирка, так еще ограбили собственные сокровищницы!
Я вспомнила те красные камни, что светились по углам пентаграммы. Еще тогда они показались мне странными. Значит, это и были символы стихий?
Пять принцев — пять стихий.
Кроме Ариана и дроу я других и вспомнить-то не могла. Слишком скоротечным оказалось наше знакомство, а продолжать его нет у меня никакого желания.
Вроде был наг, а еще красноволосый парень с вертлявым хвостом и точеными рожками. И, если не ошибаюсь, эльф. Полный набор из любовного фэнтези. Но кто из них кто?
Я уже догадалась, что магия Ариана как-то связана со льдом и морозом, а у дроу? Брилл, кажется так его зовут…
При случайной встрече на постоялом дворе я почувствовала в нем нечто темное, холодное и непостижимое для человеческого разума. Словно внутри этого парня зияла сквозная дыра в бесконечность.
Нет, в нем не было зла. Но спеси хоть отбавляй. И я только обрадуюсь, если ниар ректор настучит на него куда следует. А нечего маленьких обижать!
— Что ж, — обронил Дейривон, поднимаясь. — Есть у меня кое-что для нее.
Я сидела на краешке стула, сложив ручки на коленях и потупив очи, как и положено пай-девочке. Паштет пристроился рядом, всем своим видом показывая, что он очень воспитанный альфин. Еще чуть-чуть — и хвостиком завиляет.
Окинув нас сумрачным взглядом, ректор подошел к дальней стене. Несколько минут он возился там, закрыв обзор широкой спиной. Я услышала, как что-то щелкнуло, потом зашипело. Потом снова раздался щелчок, и ректор неспешным шагом вернулся к нам. Только теперь он нес в руках небольшую шкатулку.
Поставив ее на край стола, Дейривон проговорил:
— Эта штука стоит целого состояния. Она единственная в своем роде. Когда-то ее создал сам Феникс, вернее, одно из его воплощений. Носи осторожно и береги. С ней никто из ныне живущих не сможет увидеть истинную тебя. Суть Феникса будет надежно скрыта, пока ты сама не научишься ее контролировать. А вот иллюзию Марциуса я немного подправлю. Сделаю универсальной, чтобы не только на вид, но даже на ощупь ты казалась парнем. Только знаешь что…
Он замолчал и неодобрительно уставился на мою грудь. Потом вынес вердикт:
— Здесь никакая иллюзия не поможет. Грудь придется перетянуть, если не хочешь при случайном контакте выдать себя.
— К-каком контакте?
У меня аж руки вспотели, когда я представила, что за контакт такой может быть, чтобы мою грудь кто-то щупал.
— Тренировочном, например. Ты же на боевой пришла поступать, я не ошибся? А там, знаешь ли, одни парни, и все приемы отрабатывают в спарринге.
Теперь уже я задумалась. Перспективка вырисовывалась так себе, и в самом деле грудь придется перетянуть, пока мой четвертый размер не ввел кого-нибудь в ступор.