Полный вперед назад, или Оттенки серого
Шрифт:
— Привет, Джейн. — Отец, видимо, больше не надеялся добиться ничего толкового от госпожи Гуммигут. Он скользнул взглядом по значкам «Вспыльчивая» и «Ненадежная» под ее серым кружком. — Не сделаете ли нам печенья? Скоро придут остальные префекты.
Та сделала книксен и собралась было покинуть нас, но Салли Гуммигут еще не закончила.
— Подожди, пока тебя не отпустят, — велела она и прибавила чуть приветливее: — Господин Бурый, ваш сын утверждает, что встречался с Джейн раньше и что она угрожала
Отец посмотрел на меня, потом на Джейн, потом на префектшу. Когда желтый начинает расследование, никогда не знаешь, чем оно закончится. Недонесение о чем-либо иногда оказывается хуже самого правонарушения. Но хотя Джейн и угрожала сломать мне челюсть, я не желал ей неприятностей. А неприятность вырисовывалась немалая. Угроза нападения приравнивалась к нападению: правила почти не делали различия между намерением и его реализацией.
— Ну так что, Эдди? — обратился ко мне отец. — Ты ее видел?
— В Гранате, — промямлил я, размышляя, как бы не потерять баллов за разбазаривание времени префекта посредством ложного обвинения. — Этим утром, перед отходом поезда.
— Значит, вы ошиблись, — сказала префектша. На лице Джейн отобразилось видимое облегчение. — Вы ее видели в поезде?
— Нет.
— Гранат в пятидесяти милях отсюда. Кроме того, этим утром она занималась полезной работой по приготовлению завтрака. В день у нас проходит только один поезд и направляется на север. Может быть, вы ошиблись, мастер Бурый.
— Да, — выдохнул я, словно камень с души свалился. — Да, это явно был кто-то другой.
— Отлично. Иди, девочка, — приказала Гуммигут.
Джейн без единого слова направилась на кухню.
— Главный префект скоро посетит вас, — продолжила она, обращаясь теперь к отцу, — а пока что не могли бы вы посмотреть кое-кого из серых? Они жалуются на здоровье. Если вы подпишете акт о симуляции, я смогу снять баллы с этих серых лодырей и поучить их уму-разуму. Это займет от силы минут десять.
— Гм… Я сделаю все, что смогу.
Отца явно покоробило такое отношения к собственным работникам. Желтые занимались распределением рабочей силы, то есть серых. Некоторые делали это хорошо, другие плохо. Госпожа Гуммигут, очевидно, принадлежала ко вторым.
Наконец префектша ушла. Я медленно побрел по коридору на кухню, где с равнодушным видом возилась Джейн. Я встал в дверях, но она не повернулась в мою сторону. А вдруг я и вправду ошибся? Разве можно проделать за утро сто с лишним миль, если не ехать на поезде? Однако, взглянув на девушку, я понял, что это была она — по знакомому холодку в груди, и потом, разве найдется второй такой же нос?
— Как это вам удалось? — спросил я. — Смотаться за одно утро в Гранат и обратно?
— Смотаться?
— Я
— А знакомо тебе слово «мудак»?
— Нет, еще нет. А что оно значит?
— Я не знаю. Но думаю, оно к тебе вполне подходит. И я вовсе не «смоталась» в Гранат — вы меня с кем-то спутали. Вы ведь смотрели на мой нос только что?
— Нет, — солгал я.
— Нет, смотрели.
— Ладно, — я испытал внезапный прилив храбрости, — смотрел. И что с того? Он похож на…
— Мой долг — предупредить вас.
— О чем?
— О том, что случится, если в моем присутствии говорить слова «нос» и «симпатичный».
Я принял это за шутку и рассмеялся.
— Да ладно тебе, Джейн!
В ее глазах снова сверкнуло бешенство. Та же самая девушка, без всяких сомнений.
— Я разве говорила, что ты можешь обращаться ко мне по имени?
— Нет.
— Вот что, красный. Выслушай меня. Нам не о чем говорить. Мы никогда не встречались, между нами нет ничего общего. Ясно? Через месяц ты вернешься к своей жалкой серой жизни в Гайморите или где там еще. Главное, чтобы подальше от меня.
И она вновь принялась отмеривать муку. Я стоял безмолвно, не зная, что сказать или сделать. Никогда мне еще не попадались такие прямолинейные люди: все равно что разговаривать с префектом в обличье двадцатилетней серой девушки.
— Есть ли пожелания насчет жира? — спросила Джейн, держа в руках два горшочка. — Растительный дороже, но восстановленный животный может содержать следы какого-нибудь гражданина. Не знаю, насколько вы брезгливы там, в центре Коллектива.
— Не особенно. А кем был тот самозванец-серый в магазине красок?
Знай я эту девушку лучше, я бы промолчал. После краткой паузы она схватила первое, что попалось под руку, — большую кулинарную вилку — и метнула в мою сторону. Вилка, звеня, вонзилась в косяк. Я уставился на дрожащую рукоятку дюймах в пяти от своего лица, потом взглянул на Джейн: та пришла в такое бешенство, что кровь бросилась ей в лицо. Хорошенький носик был у этой девушки или нет, но темпераментом она обладала бурным.
— Хорошо, хорошо, — успокоил я ее. — Мы никогда не встречались.
В дверь позвонили. Вообще-то Джейн, как служанка, должна была открыть, но она не шелохнулась.
— Я открою.
Джейн ничего не сказала. Я вышел, но тут же вернулся, показал на вилку, все еще торчавшую в косяке, и спросил:
— Ты ведь не собираешься убить меня?
— Нет.
— Рад это слышать.
— Не здесь. Слишком много свидетелей.
Вероятно, на лице моем отобразился шок, и Джейн позволила себе сухо улыбнуться.
— Это шутка? — продолжал допытываться я.