Поломанные Константы

Крыховецкая Ирина

Твари разбежались, словно и не было их. Только черные вонючие лужицы остались там, где они толпились.

– Ну, пора дальше, – сам себе сказал Дилан и пошел к машине.

Виктория вышла из банка и огляделась по сторонам. Гул нарастал, а вместе с ним и странное беспокойство, тревога за дочь, но она верила – Анна справится. Люди на улицах метались, и город быстро превращался в подобие заброшенного каменного артефакта, по дорогам которого все реже и реже неслись автомобили, уступая запустению и крадущейся вслед темноте. Раздался звон стекла, видимо, витрина разлетелась вдребезги под руками мародера.

Виктория плотнее прижала к груди сумку с деньгами. Почему Анна так любит наличные деньги? И, немного поразмыслив, вернулась в банк, положив основную часть денег на свою карту, для безопасности. Она была единственной клиенткой банка в этот час, многие работники уже покинули свои места.

– А знаешь, дорогуша, – к ней подошла слегка качающаяся женщина с бокалом шампанского, – ты очень миленькая.

– Спасибо… Вероника Сергеевна! – прочитала Виктория имя женщины на приколотом к груди бейджике.

– Не стоит нам всем никуда торопиться, – Вероника взяла со стола второй бокал и протянула его Виктории, – пей, – подтолкнула она, – пей, говорю, не понимаешь, что это конец света?

Виктория нервно выпила содержимое бокала.

– Я пойду, – она направилась к выходу.

– Куда, – раздался хохот Вероники, – все двери я закрыла. У нас очень хорошие автоматические засовы! От неприятностей. – Она продолжала хохотать, а Вика подошла к окну, большому, светлому и теплому, за ним словно в ирреальном мире происходило невиданное кружение внезапной осени и порывов урагана. Может, это действительно конец? Какое чувство безысходности! Она машинально застегнула джинсовую куртку, словно боясь холода.

– А зачем ты застегиваешься, девочка? – раздался нетрезвый голос Вероники. – Сейчас все расстегиваться будем, – и дикий хохот, погружая во мрак, сопровождающийся треском и выключением ламп дневного света, заставил Викторию оглянуться и влипнуть в пластиковую стену кассы. Представшая глазам картина поистине была апокалипсической и дьявольской: Вероника, пьяная и поливающая себя шампанским, сидела на столе совершенно обнаженная, а чудовищные тени, сгущавшиеся по мере того, как они шарили по ее телу, жадно и жутко занимались с ней сексом. Монстры, казалось, лезли из всех углов, как древние страшные чудовища, с вожделением набрасываясь на тело женщины. Вероника извивалась, стонала и кричала, ее глаза закатывались, она почти уже хрипела, но прогибалась дугой, подставляя себя под липкие касания монстров. Вероника вскоре замолчала и лишь билась в конвульсиях удовольствия, ее тело, все более погружаемое во мрак обступающих уплотнившихся теней, сжималось, серело и дряхлело прямо на глазах, пока совсем не остался скелет, а после и пыль, которую накрыла орда темных монстров.

Ника отступила в сторону, стараясь буквально слиться со стеной, когда кто-то дернул ее за руку, и она чуть не упала, но оказалась внутри… внутри машины Аннушки. За рулем сидел незнакомец, высокий, красивый, в белой шелковой рубашке и темных брюках. Его черные волосы были собраны в хвост. Он смотрел не на Нику, а лишь перед собой.

Виктория расплакалась от страха. Но незнакомец даже не обратил на это внимания, не поворачивая головы, он сказал:

– Перестань реветь!

Дилан Сомерсет оторвал руку от руля джипа, извлек из кармана платок и кинул его Виктории на колени.

– Отпусти меня! – попросила Виктория. – Отпусти, черт тебя побери!!!

– Ох! – Дилан широко улыбнулся и медленно обернулся

на Нику. Улыбка исчезла с его лица.

– Заряна… – прошептал он, – не может быть.

– Меня зовут Виктория! Я не Заряна, вы меня с кем-то перепутали.

– Эра, Виктория… и не Заряна?! – что-то раздражало незнакомца. – А ты уверена, что ты не Заряна??

– Меня зовут Виктория!

– Виктория значит, – глубоко вздохнул незнакомец, – а меня Дил, не помнишь?!

– Нет, Дил, извини. – Ника опять расплакалась.

– Еще Егора Торина мне не хватало, для полной картины.

– А при чем тут мой муж? – всхлипнула Ника.

– Кто? – Дил ошарашенно посмотрел на Нику. – Егор Торин – твой муж.

– Ну, сестрица, не бывает таких совпадений, – сам себе прошептал Дил, – что ж вы, решили проверить, есть ли у меня сердце? Есть! А где твой муж? – вкрадчиво спросил Дил.

– На фронте.

– Бедная моя, да Егор Торин погиб! Лет двадцать пять тому!

– Нет, он тогда родился, а погибли его родители, – всхлипнула Ника.

– Как интересно, – Дилан замер, взявшись за руль. – Ты знаешь, как звали его папу и маму?

– Нет, – дрожащими губами проговорила Ника, – маму, кажется, звали Венера.

– Вот как?! – Дилан откинулся в кресле. Нет, хватит, больше он на эту удочку не попадется. Перед ним была настоящая Заряна, и она любила того, с кем он вечно ратоборствовал! Его брата! Так вот почему тогда, давно, Егор показался ему таким знакомым, похожим на него самого. А вот интересно, их сестрица, Сова Полярная, личность беспристрастная, папенькина доча, кого она более любит, его или его брата? Что же она сокрыла еще, его сверхъестественная сестрица?! А братец.

– Безгрешный наш, – прошептал Сомерсет, – чужих женщин уводишь, значит.

– Я думаю, ты вспомнишь меня, дорогая, – вдруг заявил Дилан, я помогу тебе.

– Отпусти меня, ненормальный!!! – Закричала вдруг Виктория.

– А ты не так смиренна, как показалась. Не отпущу. Ты мне нужна, у меня важное дело.

– Какое? – по инерции спросила Виктория.

– Рассказать тебе? – Дилан даже удивился. – А собственно, почему бы и нет, может, ты рассудишь все иначе, не так, как мадам История…

– Итак, они тебя распяли, – проговорила Анна, – всегда меня интересовал вопрос, зачем тебе это было нужно? Оказывается, только так ты мог найти Люцифера и уничтожить его… но ты же не уничтожил его?..

– Ну не только Люка, еще кой-какую нечисть. Не уничтожить – согнать его с «насеста».

– С чего?

– Существуют пространственные переходы, по которым души умерших людей как бы переходят в другое состояние, воплощение. Эти переходы похожи на громадные круглые тоннели, если можно так сказать. Все тоннели крутятся, подобно гигантским колесам, раскинувшимся на все Мироздание. Но у всех переходов есть точка пересечения. Каждый человек попадает вначале в нее, а потом начинается путешествие по иным путям.

– Похоже на сказку о Сансаре… – заметила Анна.

– Не похоже, а именно это и есть колеса Сансары, – кивнул Егор, – точка пересечения является не только выходом в другие переходы, но и точкой соприкосновения всех миров. Проход на Небо. Только сейчас это место занято братцем и нечистью, вот мне и надо немного «посанитарить». А то. заторы в переходах, Аннушка.

– И как ты это собираешься сделать, Егор?

– Точка пересечения – это ваш городок, – ответил Егор, – Дил, брат, сейчас направил энергию всего живого на Земле в космос.