Полосатые чудаки
Шрифт:
Яша, Гриша и Веня не жадничали. Миски оставались полными. Кирюша не позволял им даже ополовиниться — все подливал из пузатого прохладного кувшина. Пили «от пуза» — пользовались случаем. Они не услышали, как сон, мягкий и пушистый, завладел ими. Они перестали видеть и слышать — и вдруг уснули, свалившись на мягкую шубу, предупредительно разостланную Кирюшей у пня.
Нюрка, присев около них на корточки, тихонечко посмеялась от радости, что видит их живыми. Они сейчас казались ей ужасно милыми и беспомощными мальчишками. Она осторожно притронулась
Кирюша, склонив голову набок, задумался, а Витяша и Гришутка, огромные, бородатые, сидели под дубом на крепко сколоченной скамье и широко улыбались, глядя на уснувших.
И тут во двор ворвался с собакой младший сержант Снежко, потный, распаленный.
— Яша, Гриша и Веня здесь? — тяжело дыша, с ходу спросил Снежко.
Дед Кирюша приложил палец к губам:
— Тс-с! Они спят.
Альфа, высунув язык, села, с любопытством разглядывая Кирюшу, а Снежко тихо прошел в беседку. Разглядывал спящих, удивлялся их виду.
— Да они ли это? — растерянно пробормотал он. — Похожи на калмыков… И вроде бы выросли, что ли… Да неужели это Гриша и Веня! И все-таки остались живые… Вот огольцы!.. Мне Кривоплясов сказал, что они бегают по Старому лесу…
Поговорив с дедом и попив меду, Снежко ушел. Его ждала машина на окраине леса. Вернувшись в город, Снежко сообщил родителям радостную весть. Его миссия была выполнена успешно.
К вечеру «Волга» с красным крестом развернулась у избы лесников и, раскрыв крылья-дверцы, высыпала Изольду Марковну, Тихона Серафимовича, отца Яши и бабку Орестею. Они скопом ринулись во двор, но Кирюша перехватил их и, таинственно грозя пальцем и повторяя «Тс-с!.. Тс-с!», на цыпочках пошел к беседке. Гости тихонько последовали за ним, вытягивая шеи.
Яша, Гриша и Веня спали мертвым сном, богатырски раскинувшись на шубе. Родители как-то испуганно глядели на них. Они не узнавали своих сыновей.
Изольде Марковне показалось, что Веню подменили. Он вытянулся, стал тоньше и мужественнее. И почему-то лицом похож на калмыка. Впрочем, все они, неизвестно отчего, были похожи на калмыков.
Кирюша пояснил:
— Пчелки их покусали малость.
— Бедный ребенок, бедный ребенок! — заохала Изольда Марковна, собираясь заплакать.
— Не ребенок, но мужчина, — возразил Тихон Серафимович. — И успокойся, пожалуйста…
— Слабые тонут, сильные выплывают, — про себя сказал Яшин отец.
Бабка Орестея, проявляя необычный интерес к своему внуку, забралась в беседку, наклонилась над Гришей. Она увидела флакон и в нем Травяного Князя. И это не укрылось от Кирюши. Скрывая свою заинтересованность этой травкой перед ним, Орестея прощебетала игриво:
— То внук мой. Храброе чертеня, все в меня. И в огне не горит и в воде не тонет. Я тоже такая была в молодости…
Кирюша, с тревогой приглядываясь к Орестее, хотел что-то ответить, но тут Изольда Марковна воскликнула
— Сейчас же бери его в машину — и домой!
Кирюша петухом пошел на нее и строго шикнул.
— Нельзя трогать их. Они наелись медку и проснутся только завтра к обеду. Пусть побудут у нас, отдохнут, я их подкреплю медком. Никуда они не денутся теперь. Вернутся к вам живехоньки и здоровехоньки… Тут у них и подруга есть — Аннушка. А вы наезжайте проведывать.
— Пусть остаются, — сказал Яшин отец.
— Вы им тут подкрутите гайки, — посоветовала бабка Орестея.
Она была очень рада: Грише, родному ее внуку, дался в руки Травяной Князь.
Мама Вени поплакала и тоже согласилась оставить сына на попечение Кирюши.
С тем они и уехали.
Глава тринадцатая. Нюрка — член Звездного Содружества. Гриша делает ход конем. Неожиданное разоблачение
Яша, Гриша и Веня проснулись на следующий день в полдень. Опухоли на лицах уменьшились — этому способствовали и мази бабушки Феклуши.
Яша вдруг захохотал, толкнул Гришу и Веню, и они завозились друг с другом, крича от избытка чувств.
Нюрка, услышав шум, прибежала к ним и потащила обедать. Они съели втроем кастрюлю борща, курицу, огромную миску вареников со сметаной и выпили по кружке ароматного взвара с медом. Бабушка Феклуша не могла нарадоваться их аппетиту. А они были счастливы, что им позволили остаться в Старом лесу. Особенно радовался Гриша: он надеялся серьезно поговорить с дедом Кирюшей насчет Травяного Князя. Не может быть, чтобы такой старый человек да не знал о нем. Но перво-наперво, подумал он, надо посвятить Нюрку в тайну Звездного Содружества.
Он отозвал Яшу и Веню в сторону.
— Слушайте, — сказал он, — давайте примем Нюрку в Звездное Содружество… Она такая… — Гриша в волнении не находил нужных слов, способных выразить, какая Нюрка достойная.
Яша подумал, хмуря рыжие брови (может быть, сожалел, что не ему пришла мысль приобщить Нюрку к тайне Звездного Содружества), и сказал весело:
— Я не возражаю… Приобщай ты, Гриша.
— Почему я?
— Она же тебе пирожки в дорогу давала, а не нам, — подхватил Веня.
В их словах Гриша не слышал обычной насмешки.
— Ладно, — согласился он. — Кирюшку тоже надо приобщить.
— А его зачем? — удивился Яша.
Веня едко заметил:
— Ты готов всю Нюркину родню приобщить.
Гриша вспыхнул, покраснел и сжал кулаки.
— Вот как дам тебе сейчас!..
— Чего ты сердишься? — сказал Веня, отступая. — Пошутить нельзя.
— Знай, как шутить… Вы слышали, как Кирюша допытывался у меня, где я взял травку? Даже за флакон схватился. Вы думаете, это просто так? Он знает, где растет Травяной Князь! Я уверен.