Полосатый Эргени (сборник)
Шрифт:
заботливо подзывали их, когда те пробовали отойти в сторону. Матери
попискивали при этом тоненькими, скрипучими голосами, похожими на слабый
поросячий визг. И странно было слышать, что такие звуки исходили от этих
колоссальных и неповоротливых животных. На обильных летних кормах мамонты
сильно жирели, спинные горбы их превращались в мешки, туго набитые салом.
Теперь же горбы не были так высоки, как осенью.
Охотники жадно смотрели на мохнатых великанов.
сверкали, как у голодного волка. Он облизывался и часто глотал набегавшую
слюну.
Вдоволь насмотревшись, он толкнул тихонько локтем сначала одного,
потом другого соседа и знаками показал, чтобы они шли за ним. Осторожно,
низко пригибаясь, они почти доползли до края оврага и спустились вниз, к
реке.
Охотники решили гнать мамонтов к селению Красных Лисиц, где для них
давно приготовлена ловушка — ямы.
Погнать мамонтов! Три человека, одетые в меховые мешки, говорили об
этом так просто, как будто это было стадо косуль.
Большерогие олени в ужасе шарахались в чащу, когда на лесной тропе
показывалась гигантская фигура вожака мамонтов. Могучие зубры уступали им
дорогу. Огромный серый пещерный и бурый лесной медведи не решались
вступать в бой со взрослым мамонтом. Даже свирепый северный носорог, при
всей злобности своего характера, предпочитал не встречаться с чудовищными
бивнями хуммов.
Откуда же эта непомерная дерзость? Неужели эти голые двуногие,
которые выучились таскать с собой палки с каменными наконечниками, сильнее
медведей, зубров и злобных шерстистых носорогов?
Охотники направились вверх по оврагу, чтобы оттуда пробраться в тыл
мохнатому стаду. Но прежде чем начать действовать, нужно было призвать на
помощь силу Матери матерей. Правда, заклинание покровительницы племени уже
произнесено, но сейчас предстояло выполнить самую трудную задачу: надо
было заставить мамонтов идти туда, куда было нужно.
Белую статуэтку снова вытащили из беличьего мешка. Все три охотника
тихо шептали ей в уши ласковые слова и деловито рассказывали все
обстоятельства охоты. Времени терять нельзя: нужно было только объяснить
поскорее, куда должна быть направлена неодолимая сила заклинания.
Пошептав, охотники вскочили на ноги. Ао взял в руки статуэтку, быстро
поднялся по крутому склону и осторожно высунул голову из-за края оврага.
Хуммы по-прежнему мирно паслись среди кустов на том же месте. Ао
поднял белую фигурку Матери матерей. Она должна была сама хорошенько
осмотреть и стадо и поляну, чтобы не вышло ошибки.
Через несколько мгновений Ао сбежал вниз. Надо
впереди еще много. Охотники быстро зашагали в обход спокойно пасущихся
мамонтов.
Чего боялись хуммы
Солнце уже спускалось, тени от кустов и деревьев росли.
Мамонты все еще продолжали неторопливо набивать пищей свои необъятные
желудки. Лесная поляна, богатая кормами, была для них настоящим раздольем.
Густая трава, пестреющая весенними цветами, сочные лозы ивняка и
жимолости, вяжущие язык, ветки молодых осинок и берез — все это было для
них лакомым блюдом. Взрослые хуммы держались ближе к опушке, и можно было
видеть, как они с треском ломали древесные сучья. Их чудовищные коренные
зубы, тяжелые, как жернова, растирали не только траву и листья, но и
крепкую кору и древесину. Мамонты так были заняты едой, что, казалось, ни
на что не обращали внимания. Вдруг один из вожаков тревожно насторожил
уши. Как два огромных кожаных лоскута, они поднялись и оттопырились по
сторонам головы. Хобот вытянулся вперед, хумма шумно вдохнул в себя свежую
струю холодеющего воздуха.
С запада тянул ветерок. Вместе с ним доносился ни с чем не сравнимый
запах, который наводил страх даже на сильнейшего из зверей. Это был едкий,
горьковатый запах лесного дыма. К нему примешивался тот особенный дух
двуногих существ, которого боятся и звери и птицы.
Маленькие глаза хуммы беспокойно осматривали край поляны, и вот
голубоватая струйка дыма зазмеилась с той стороны, откуда восходит солнце.
Ветер доносил потрескивание сухих ветвей, душистый запах горящего
можжевельника и еловой смолы.
Вожак поднял хобот и протрубил сигнал тревоги. Все стадо разом
зашевелилось. Головы гигантов повернулись к востоку, и слонихи беспокойным
визгом начали подзывать рассыпавшихся по кустам детенышей.
На несколько мгновений взрослые мамонты застыли в немом ожидании. В
это самое время от опушки леса отделились три странные фигуры, не похожие
ни на одного из жителей леса. Они были густо обвязаны сухими ветками елок.
Каждая из них держала в руках по огромному пылающему, как факел,
смолистому суку.
Странные существа размахивали огнем и медленно приближались к стаду.
Все горбатые самцы подняли свои огромные хоботы, и отрывистые звуки
раздались на лесной поляне. Слонихи первые начали отступление. Слонята
рысью затрусили за ними. Сзади замыкали шествие, тяжело ступая, самцы,
растопырив, как крылья, необъятные уши. Самый старый и самый крупный из