Половецкий Хан
Шрифт:
При виде отца Свобода вскочила и бросилась к нему.
– Папа! Папа!
Она радостно к нему подбежала и прыгнула на руки.
– И я тебя рад видеть дочка. – ласково сказал Кончак, держа маленькую Свободу на руках.
Он подошел в Тарталле и сел возле нее, посадив дочку рядом.
– У тебя очень серьезный взгляд. – сказала она мужу.
– Есть много беспокойств… – уклончиво ответил Кончак.
– Ты думаешь об русских племенах? Или про орды на востоке и юге? – с интересом просила Тарталла.
– Обо всем. Каждое из этих дел важно.
Она внимательно посмотрела на мужа, после чего перевела взгляд на маленькую дочку.
– Ты так
– Не зря она носит такое имя, – с улыбкой сказал Кончак.
– Надеюсь, что ее жизнь будет соответствовать имени…
– Не беспокойся, мы обеспечим ей достойное и обеспеченное будущее. Она будет жить так, как подобает принцессе.
– Значит ее мужем станет русский князь? – с долей тоски спросила Тарталла.
– Это богатые и обеспеченные люди. Их держава очень сильна, и если они перестанут сориться меж собой и объединят свои силы под одним начальником, то уже никто не будет им страшен, ни кочевники вокруг, ни Византия, никто либо иной. Я уверен, что Свобода будет там жить в полном достатке и благополучии, я обещаю тебе. – Кончак поцеловал жену в губы, после чего поцеловал дочку в лоб.
– Я надеюсь, что это будет так. – с грустью в голосе сказала Тарталла.
– Не переживай, когда придет время, я ей выберу достойного мужа.
– Папа, папа, а спой мне песню! – радостным голоском попросила Свобода.
Кончак посмотрел на дочь мягким, нежным взглядом и спросил:
– И какую песню ты хочешь услышать?
– Спой песню о родине! – громко сказала Свобода ярким взглядом смотря на отца.
– Ну, хорошо, спою. – улыбнувшись ответил Кончак.
«Где-то там вдалеке, край наш родной,
Там, где мальвы на поляне растут.
Где бескрайний горизонт,
И у птиц бесконечный полет.
Там, где родились наши отцы,
Где объединились наши роды.
Вот наш край родной,
Это наша жизнь.
Окутанная свободой,
В бескрайней степи.
Это наш стан, это наш мир,
В землях что Тенгри нам подарил.
Это наш край родной,
Где мы окутаны бескрайней свободой.
Это наш дом родной,
Окруженный бесконечной свободой.»
– Спасибо папа, мне так нравится, когда ты поешь эту песню! – с восторгом сказала Свобода.
– Мне тоже очень нравится слышать ее, ты всегда поешь эту песню от души. – Тарталла наклонилась к мужу и нежно поцеловала его в щеку.
– Папа, спой еще! – попросила юная Свобода.
– Давай немного позже, мне нужно вернуться к моим людям. Их тоже нужно поддерживать во время пути. Иначе они устанут и не смогут идти. Хорошо? – Кончак с нежностью посмотрел на свою дочь.
– Да, папа, хорошо. – Она крепко обняла отца.
Кончак с любовью посмотрел на жену и дочь. Нежно обняв своих любимых женщин, он посмотрел куда-то вперед, глядя в одну точку. После нескольких минут молчания, он поцеловал жену и дочь, вышел к открытой части повозки. Подманив к себе своего коня, он на ходу вскочил в седло и отошел от повозки. Его взгляд продолжал оставаться сосредоточенным и твердым, было ясно что ему в голову пришла какая-то идея, которую ему нужно было хорошо обдумать.
Глава 2
«Тот, кто один – подобен листку,
Тот, кто с другом – подобен дереву»
«Степная
Зима выдалась не очень снежной, однако непривычно холодной. Мало кто желал покидать теплые юрты или хижины, которых было множество в небольшом городе Бурхань, построенном еще Атраком. Этот город находился возле большой извилистой реки Тора. Он был окружен невысокой бревенчатой стеной, в которых были встроены дубовые башни. Этот город хотя и был основан кыпчаками, ужа давно стал прибежищем для людей разных родов. Тут были русичи, были также и беглые рабы из Византии, а также поляки, булгары и венгры. Но во время зимы город наполнялся своими хозяевами, ордой Кончака. Правда лишь часть всех его людей могли вместиться в самом городе. Это была высшая знать: кошевые, военачальники, их семьи и слуги. Простые воины и их семьи, колодники и челядь довольствовались хижинами и небольшими юртами вне города.
Кончак расположился в большой и вместительной юрте, обустроенной специально для приема важных гостей. Посреди горел очаг, а по сторонам располагались золотые светильники и канделябры, украшенные серебряными гранатами и изображениями пальм. Их привезли из очень далекой земли, расположенной за Великим Средиземным морем, из страны которую купцы назвали настоящей колыбелью человечества – Израиля. На входе в юрту, снаружи, стояла вооруженная стража, а внутри было несколько телохранителей. Персона хана по положению была столь высока, что в народе он приравнивался к божеству, но никогда не стоило пренебрегать услугами личной охраны, как говорил когда-то дядя Кончака, Сырчан.
День выдался светлый и яркий, даже теплый, поскольку мороз не сильно ощущался. Кончак сидел на своем ложе, внутри юрты, ожидая важного гостя, о котором его известили слуги.
– Великий хан! – молодой стражник, стройный и статный, как и полагалось для такого положения, громко вскричал войдя в юрту, – к тебе прибыл правитель лукоморской орды, хан Кобяк!
Кончак молча кивнул. Он с нетерпением ожидал этого визита уже несколько месяцев, поскольку надеялся найти в этом человеке необходимую поддержку и помощь. Стражник исчез, и уже через несколько мгновений внутрь вошел довольно крупный, крепко сложенный человек, высокий и широкоплечий, одетый в богатую и дорогую одежду. На его голове сидел крупный тюрбан, сшитый из белой и алой тканей. На нем была теплая накидка из шерсти, а под ней виднелось длинное платье из шелка, окрашенное в багровые тона с ромбовидным узором. Его карие глаза источали уверенность и целеустремленность, а прямое и грубое лицо не боялось ничего и было готово посмотреть в лицо даже смерти. Темные волосы были аккуратно убраны в тюрбан, и лишь небольшая их часть виднелась у его висков.
– Приветствую тебя, хан Кончак, внук великого Шарукана! Долгих дней жизни тебе и твоей семье! – громко сказал Кобяк глядя на молодого хана отеческим взглядом.
– И тебе долгих дней жизни хан Кобяк, – встав на ноги поприветствовал в ответ своего гостя Кончак.
Он провел рукой и показал на подготовленное для важного гостя ложе. Кобяк сел в предложенное ему место, напротив Кончака. За спиной гостя показалось несколько человек, по внешнему виду которых было понятно, что это важные персоны при дворе великого хана лукоморской орды. Их было 6 человек, каждый из них был представителем своего рода, главой семьи, патриархом своего племени. Свита Кончака располагалась по обе стороны от него, а вошедшая вслед за своим правителем аристократия лукоморской орды разместилась немного позади их хана, Кобяка.