Половина солнца
Шрифт:
– А. Да, видел.
Дэмиан лёг на кровать, глядя в потолок.
– Туманная зачем-то пришла в школу поговорить с Крозье и ещё парой учителей. Я хотел украсть записку с жалобой на меня, которую подложил директору один из парней, с которыми я подрался, но не успел сбежать. Пришлось спрятаться и слушать. А потом я подумал, что раз Туманная тут, а не сторожит башню, есть шанс сбежать…
Дрю сглотнул, поёжившись. Видимо, вспомнил ту ночь. Дэмиан, к счастью, этого не заметил. Иначе из-за боли его брата ему самому стало
– Но она оказалась проворнее. Однако я не хотел оставаться, в то время как подобное происходит в этой бесовской школе. Не хотел оставаться, чтобы быть псом на их цепях. Не хотел, чтобы я и Эндрю…
Он заткнулся, прикрыв глаза предплечьем.
Повисла тишина. Наконец Дрю пошевелился, подошёл к своей кровати, сел рядом с лежащим братом и положил свою ладонь на его навечно покрытую ожогами руку.
– Ты не виноват. Ты хотел как лучше. Прости меня…
Я смутно догадывался, почему Эндрю извиняется.
Если бы не он, Дэмиан не чувствовал бы своей вины за то, что случилось с Дрю. Своей вины за то, что он стал таким. Аномальным.
Я посмотрел на время. Они могли бы ещё поспать… Куин-младший явно не отдыхал со вчерашнего дня. А то и дольше.
– Мы все устали. Не выспались. Давайте немного отдохнем перед уроками, а потом решим, что делать дальше. Не всё так плохо. Хотя нет, всё отвратительно. Но вздремнуть не помешало бы.
Дэмиан махнул на прощание свободной рукой.
– Ага, валите.
Я встал, потрепал сидящего Дрю по голове и позвал Олеана. Он, убрав руку от лица, задумчиво посмотрел на меня чёрными глазами.
Я готов был поклясться, что они были светло-серыми всего пару дней назад.
Слухи в лицее, как и в любой другой школе, расползались быстро. А на первом уроке к нам зашёл Крозье и объявил, что к нам приезжает новый ученик.
Разумеется, для нас это было событием не меньшей важности, чем в обычной школе. Потому что бессмертных было не так много, как могло показаться.
И у каждого была своя история.
Я слухи не любил, и мне чаще всего было на них плевать. На то, что говорят другие, как шепчутся. Да и остальным со временем тоже стало немного всё равно – с бессмертием учишься быть умнее и заниматься своими делами.
Однако всё равно оставались такие личности, к примеру, как финн по имени Генри, которые вечно улыбались, смеялись на весь зал и рассказывали новейшие сенсации. Он раздражал Олеана, но мне, как обычно, было плевать. Но то, что раздражало Олеана, начинало и меня слегка раздражать со временем.
Впрочем, фиг с ним, с Генри. Проблема была другая.
Из головы не выходил кошмар. Как я, попав в ящик Пандоры…
А дальше я ничего не помнил. Помнил, что было жутко. Помнил, что умираю раз за разом.
А вот как именно…
Это убивало больше всего.
По-настоящему. Без восстановления.
Я
У меня это была память. Моя непроизвольная, вынужденная жертва.
Я начинал потихоньку забывать.
А потому мне пришлось вести дневник. Я записал в него всё самое важное – своё детство, коротко о том, кто я, кем был, кем стал. Моменты из новой жизни, о моих врагах и друзьях. Обо всем понемногу. Так, чтобы было понятно именно мне.
Это мешало учиться. Меня вызвали на физике, и я долго тупил у доски. Учитель подкалывал меня, хоть одноклассники и молчали: задача была сложной даже для меня, а для них это было просто призывом дьявола.
Из мыслей не выходил не только кошмар, которого я почти не помнил, но и слова Дэмиана. О том, что нас просто использовали. Что изобретение Гоголя – это способ выведать наши способности, проявив их в оружии.
Это всё равно было гениально.
Но подло. Гадко. Мне противно от одной мысли об этом, так что свои внутренние восхищения я подавлял.
И вот наконец наступил вечер. На обеде аппетит пропал, равно как и у Олеана, но я заставил себя и его выпить хотя бы чаю. А после, уже на ужине, к нам привели новенького.
Им оказался невысокого роста парень-шатен с карими глазами. У него были средней длины волосы, чуть короче, чем у Дэмиана, но более прямые, зато жутко растрёпанные, а убранная за ухо чёлка открывала бледноватое лицо. Одет в куртку, из рукавов которой торчали только кончики пальцев – это напомнило сегодняшний длинный свитер Дрю. Чемодана у него уже не было – по всей видимости, перед ужином он успел занести вещи в комнату.
Рядом стоял Крозье, убирающий наручники в карман своего пиджака. Он положил огромную ладонь на плечо парня, который выглядел примерно нашего с Олеаном возраста, и что-то шепнул ему на ухо.
– М-меня зовут Джонатан. Добрый вечер. – Он опустил взгляд в пол, и я проклял тот день, когда этот парень появился в школе.
Потому что, чёрт побери, с таким характером ему тут не выжить.
Ну не выжить. Морально.
VIII
Белый ворон в золе погибающего пламени
После ужина все вернулись в свои комнаты. Я сидел за столом, измеряя линейкой нужное расстояние на чертеже. Что-то не сходилось, и меня это слегка раздражало. Я старался держать себя в руках, но ненависть к самому себе и невозможность сделать то, что нужно, начинали доставать. Я чертыхнулся и бросил линейку на стол.
Олеан читал на своей половине комнаты. Я открыл рот: хотел было позвать его, но подумал, что это лишнее. Не стоит вечно выговариваться соседу о своих неудачах.