Польша против Российской империи: История противостояния

Малишевский Н. Н.

В продолжение 1863 г. в Виленский военный округ прибыли:

Звание частей войск …… Когда выбывали/прибывали из округа

Л.-гв. сводно-казачий полк …… в январе/в августе 1863 г.

2-я гвардейская пехотная дивизия …… в начале февраля / в начале июля 1863 г.

1-я гвардейская пехотная дивизия …… в июле / в ноябре и начале декабря 1863 г.

3-я гренадерская дивизия 1 2-я бригада …… в конце мая/в августе 1864 г.

1-я бригада …… в октябре

Л.-гв. драгунский полк …… в феврале/в октябре 1863 г.

Донской казачий № 5 полк …… в феврале/в октябре 1866 г.

Донской казачий № 13 полк …… в апреле/в октябре 1866 г.

Донской казачий № 17

полк …… в июне/в сентябре 1866 г.

Донской казачий № 32 полк …… в конце июля/в ноябре 1866 г.

Донской казачий № 40 полк …… во второй половине октября/ в декабре 1866 г.

Донской казачий № 41 полк …… в июне/в ноябре 1866 г.

Примечание: на смену казачьих полков №№ 5,13,17 прибывали полки №№ 50, 51 и 56.

Сверх означенных частей войск в продолжение 1863 г. прибывали резервные батальоны полков 2 и 3 резервных пехотных дивизий, которые в августе того же года поступили на формирование новых полков 26, 27, 28, 29, 30 и 31 пехотных дивизий, а именно:

Резервные части …… Когда прибывали — В какие новые дивизии поступили на формирование полков

26-й дивизии Эстляндский резервный …… в июле — Пермск[ий] пех[отный] полк

Либавский …… до января — Вятск[йй] пех[отный] полк

Нарвский …… — Петрозаводский пехотный полк

Великолукский …… в июле — Устюжск[ий] пех[отный]полк

27-й дивизии Олонецкий …… в конце января — Оренбургский] пех[отный] полк

Вологодский …… феврале — Уфимск[ий] пехотный полк

Костромской …… — Троицк[ий] пехотный полк

28-й дивизии Муромский …… в январе — Волжск[ий] пех[отный] полк

Нижегородский …… — Камск[ий] пехотный полк

Низовский …… — Донск[ой] пехотный полк

Галицкий …… в начале февраля — Уральск[ий] пехотный полк

29-й дивизии Черниговский …… в январе и феврале — Старорусск[ий] пехотный полк

Могилевский …… — Новоторжск[ий] пехотный полк

Брянский, Вяземск[ий] пехотный полк …… — Кременчугский, Малояросл[авский] пехотный полк

30-й дивизии Смоленский …… в феврале — Ярославск[ий] пех[отный] полк

Полтавский …… — Шуйск[ий] пехотный полк

Алексопольский …… — Коломенск[ий] пехотный полк

Полоцкий …… — Серпуховск[ий] пехотный полк

31-й дивизии Елецкий …… — Пензенск[ий] пехотный полк

Севский …… в феврале — Тамбовск[ий] пехотный полк

Витебский …… — Козловск[ий] пехотный полк

Орловский …… — Воронежский] пехотный полк

ЦГИА Лит. ССР, ф. 378, 00, 1868 г., д. 3079, лл. 126-127. Подлинник

^{Слева направо — рядовой регимента гвардии пешей литовской, рядовой 5-го пешего регимента, майор регимента гвардии конной ВКЛ. Рисунок А. Прибылова}

^{Почтовый 4-го полка Литовского авнгарда; офицер 3-го полка Литовского авнгарда. Рисунок А. Прибылова}

«МУРАВЬЕВ-ВЕШАТЕЛЬ» В ВОСПОМИНАНИЯХ СОВРЕМЕННИКОВ

Институт русской литературы в Санкт-Петербурге, рукописный отдел, ф. 265, оп. 2, д. 1711 л. 1-2.

Чумаков А. «Заметка по поводу прозвища Муравьев-вешатель»

«В 1867 г. на водах в Германии познакомился

я с г. С. служившим, если не ошибаюсь, чиновником по особым поручениям при М. Н. Муравьеве во время его Виленского генерал-губернаторства. Из его весьма интересных рассказов удержала моя память, между прочим, следующее объяснение прозвища вешатель. Весьма ошибаются те, сказал господин С. Муравьев, которые полагают, что меня впервые прозвали вешателем в «колоколе» Герцена. Задолго до того, еще во время моего губернаторства в Гродно (в 1831г.) это название придумали поляки за то, что я был вынужден повесить несколько их земляков. Эту меру употребил я для того, что паны перехватывали и вешали наших казаков, посылаемых мною с депешами по губерниям к подчиненным мною лицам. У меня было правило, — за каждого повешенного казака вешать одного из жителей (поляка) ближайшей к месту преступления деревни. Эта мера подействовала как нельзя лучше: вскоре вешание казаков совершенно прекратилось, и поляки прозвали меня вешателем.

Азиатское варварство! Воскликнут опять, — продолжает автор, гуманные порицатели деятельного усмирителя Северо-Западного края, вешать ни в чем неповинных мирных сельчан! А за какую провинность бунтовщики вздергивали на деревья наших казаков, спросим мы этих гуманистов? Не спорим, функции Муравьевых, Герцогов Альба и т.п. в некотором смысле совпадают иногда с обязанностями палача. Но как же быть, когда и в наш просвещенный век никакое благоустроенное государство пока еще не может обойтись без должности «заплечных дел мастера»? На государственную деятельность должно и смотреть с государственной точки зрения, а не с исключительно гуманитарной».

* * *

Институт русской литературы в Санкт-Петербурге, рукописный отдел, ф. 265, оп. 2, д. 1709, Мустафин В. «Граф М. Н. Муравьев в его письмах к Л. А. Валуеву (1859-1864).

Л. 22. «Слова его Государю, что «было бы бесчестно мне отказываться от исполнения возлагаемой ныне на меня Его Величеством обязанности; всякий русский должен жертвовать собою для пользы отечества, и потому я безприкословно принимаю на себя эту трудную обязанность генерал-губернатора», были не фразой в устах старика Муравьева. А вполне отвечали захватившему как его, так и все русское общество, чувству искреннего, горячего патриотизма».

Л. 27. «Описывая всю трудность своего положения в крае после того, как мерами, им принятыми, достиг почти полного прекращения открытого мятежа. Когда опасность миновала и правительство вышло из тяжелого состояния растерянности, Муравьев в своих записках говорит, что некоторые из ближайших Государя, особенно Валуев, князь Долгоруков и князь Горчаков начали прибегать к мерам снисхождения, уступчивости, мешали проводимой Муравьевым системы управления. Они настоятельно стали ему указывать на необходимость снятия военного положения, возвращения помещиков, ссыльных. Видя, что влияние их на государя поколебало и последнего в доверии к правильности принятой генерал-губернатором Северо-западного края системы, Муравьев счел себя вынужденным при личном представлении Государю просить об отозвании его из Вильно…. всякий русский человек скажет сердечное спасибо М. Н. Муравьеву за то, что он не только сохранил край за Россией, но и сделал все, что было в его силах, для возрождения в нем русской народности, искони им владевшим. Муравьев укрепил твердо в сознании русского общества идею, что Северо-Западный край — русский. Для проведения этой идеи ему приходилось вести неустанную борьбу с высшими петербургскими сферами, которые по словам Муравьева, не знали ни истории края, ни настоящего его положения, не знали и польского характера, а потому не могли понять мысли об окончательном слиянии того края с Россией, считая его польским, ставя ни во что все русское господствующее там население».