Полтора метра счастья
Шрифт:
— Да-да, обязательно! — похлопала в ладоши Джейда. — И, правда, почему четырнадцатое февраля вам кажется плохой датой для венчания? Это так романтично!
— Потому что к нам никто не придёт! — захохотал Санха. — Кому в День влюбленных хочется пялиться на других?
— Я приду, — безэмоционально выдала Сунён.
— Нет, это плохая идея, — покачал головой Санха. — Давай пятого, десятого, но не четырнадцатого!
— Хорошо, пятого, — наобум согласилась Джейда. — Шилла, всё, я завтра звоню тебе и спрашиваю насчет цвета!
— Я подумаю, — пообещала я. Для меня это будет уже вторая
— Поехали, — потянул меня Химчан. Я поняла, что задерживаться дольше уже некрасиво и странно. Обняв подругу и поцеловав её в щеку, я дотянулась до Санха, уже не спрашивая разрешения чмокнула Джело и, посмотрев на Тони с Сунён махнула им. Парень ответил, а девушка лишь кивнула и, развернувшись, побрела к стоянке такси.
* * *
Войдя в квартиру первым, Энтони положил ключи на тумбочку у входа. Стягивая с себя зимние ботинки, куртку и широкий шарф, он обернулся на молчаливых друзей, которые так и ехали в такси — без слов.
— Разогреть что-нибудь? Перекусим?
— Да, тащи к телеку, — согласился Джело, раздеваясь. — Надо что-нибудь глянуть зимнее. Может, «Один дома» идёт?
— Или «Гринч»! — они ткнули друг на друга указательными пальцами и, предвкушая продолжение выходного, такого плавного, светлого дня, полного отдыха, разошлись, Энтони в кухню, а младший в зал. Сунён прошла за ним, повесив куртку. Когда-то парни, с которыми она жила, ещё пытались быть джентльменами и ухаживать, принимая у неё одежду, но потом бросили эту затею, видя, что она не принимает этих жестов этикета.
Джело нажал на пульте кнопку включения. С кухни раздался шум воды и позвякивание посуды. Сунён села рядом с тем, кого терпеливо, скрытно, непоколебимо любила, не предпринимая ничего уже не первый год.
— Ты всё ещё её любишь, — зачем-то произнесла она. Джело дернул челюстью.
— И что дальше?
— Ты ведь не полезешь портить счастье моему брату?
— Нет, — юноша сделал погромче. Чтобы в соседней комнате не слышно было, о чем идёт речь. — Если они всегда будут счастливы, я не вмешаюсь.
— С чего бы им перестать ими быть?
— Всякое бывает… что угодно может убить чувства, разрушить их…
— Что ж на твои ничего не действует? — Джело притих. Противоречащий сам себе, он не анализировал и не сравнивал, он просто говорил, как думал. — Тебе следовало остаться в Сеуле. Ты напрасно себя мучаешь.
— А там бы я мучил Мэю. Я должен был улететь.
— Мэя вышла замуж, едва ты смылся, не так-то глубока была её любовь.
— Я знаю, и у неё уже дочка, и всё хорошо без меня… судьба сразу показывает, где человек был лишним.
— Ты питаешь надежду, потому что у них с Химом нет детей? Поэтому тебе кажется не преступным разрушить такую семью? — прищурилась Сунён. Она не была беспардонной и нарочито злой, но неумение быть деликатной и тактичной создавало то ощущение жестокости, что выходила на первый план в её образе. — У них детей и не будет.
— Ты знаешь? — посмотрел на неё Джело.
— Брат обмолвился. Он не бросит её из-за этого. Иногда общая беда способна сплотить сильнее. Да и… с тобой бы у неё их тоже не было. Проблема ведь в ней, я права?
— Откуда тебе знать?
— Химчан
— Ты тоже его дочь, но почему-то у тебя на личном вообще труба, и проблем дохерища, — как другу, привычно предъявил Джело. — Так и будешь отшельницей до старости? Сколько можно горевать по отцу? Да, я его не знал, но пусть он был даже самым лучшим и идеальным человеком на планете, твоя жизнь продолжается! Ты уговариваешь меня идти дальше, а сама завязла! Хочешь кого-то чему-то научить? Покажи пример, безумный лунатик, заживи полной жизнью, а? Слабо? — Сунён прищурилась, будто перестав дышать. Обычно, когда людей выводят на гнев или возмущение, они пыхтят, она же застывала коброй перед атакой.
— Давай заживём ей вместе, — однозначно изрекла девушка. Знал бы кто, чего ей стоило совершить этот подвиг и предложить такое, обличавшее её истинные чувства, наконец-то говорящее о тайне её души…
— Так и я об этом же! Давай покажем пример друг другу! — взял её за руку Джело, и близко не поняв намека. Нет, не поняв прямого текста, не воспринятого даже как намёк. — Я попытаюсь забыть Шиллу, а ты попытайся быть нормальной, найди себе парня. В наше время тебя скоро начнут дразнить старой девой, — улыбнулся молодой человек, потрепав её ладонь. Сунён посмотрела на стыковку их рук. Сердце бешено выпрыгивало к горлу, но внешне она не подала вида, что ноги стали ватными, а по спине бежали мурашки.
— Это не самое страшное, что может случиться, — пробормотала она. Потом забрала руку, прижав её к груди. Ещё немного, и переизбыток удовольствия от этого скромного касания лишил бы её голоса. — Я боюсь секса.
— Чего? — удивился Джело, сползя на пол с дивана вместе с подушкой и подложив её под спину. Сунён посмотрела на него сверху вниз. Все её самые прекрасные сны были наполнены этим молодым человеком, его высокой фигурой. Она и наяву готова была ползти по стенке от головокружения, стоило только вблизи посмотреть на его длинные ноги, на его высоченный рост, с которого он по-братски вечно тормошил её, плевав на нелюдимость и неиссякаемые страдания, прописавшиеся на её лице. Лунатиком её тоже прозвали не зря, иногда она вставала и ходила по ночам, чего потом не помнила. Парни не раз ловили её где-нибудь в прихожей или на подоконнике, пытающуюся открыть окно. Она была полна каких-то нелепостей, недоделок, собрание недостатков и странностей, но Джело никогда не относился к ней, как к сумасшедшей, хотя и мог мирно обзываться, повторяя за другими: Хисуи, Дэном, Санха. — Чего бояться-то его? Расслабься и получай удовольствие.
— Я же боюсь крови, — напомнила она. Джело хотел сказать «и что?», но до него дошло и ему стало неловко от того, что он понял. Ну разумеется, девственница — как ей быть? Она же потеряет сознание, если увидит или почует кровь.
— М-да, проблемка, — согласился парень. — Ну, я не знаю, напейся что ли для храбрости. Как-то же надо начать.
— Было бы с кем. — Сунён тоже сползла с дивана и приготовилась сделать вторую попытку. Сейчас она скажет ему точнее, о чем говорила. Попросит обратить на неё внимание, перестать воспринимать как пацанку. Она скажет, что хочет подарить свой первый раз ему.