Полуброненосные фрегаты типа “Дмитрий Донской”. 1881-1905 гг.

Аллилуев Александр Александрович

Вскоре из-за вносившихся в проекты строившихся кораблей многочисленных изменений, причем у каждого своих, сравнение скорости постройки, действительно, потеряло всякий смысл. Уже в ноябре 1880 г., когда строился еще только один корабль на Новом Адмиралтействе, не столь давно одобренный проект начали “догружать”. Сначала МТК предложил, по примеру английских крейсеров, снабдить российские фрегаты-крейсера собственной миноноской — паровым катером с минным аппаратом для стрельбы самодвижущимися минами (то есть, торпедным паровым катером). Затем в декабре 1880 г. заведующий минной частью на флоте контр-адмирал К.П. Пилкин, выполняя указания

генерал-адмирала Константина Николаевича, потребовал, чтобы “на вновь строившемся броненосце… были установлены в жилой палубе 3 или 4 неподвижные трубы на стороне” (то есть, траверзные торпедные аппараты), а поскольку к “постройке означенного броненосца уже приступлено”, то главному строителю надлежало доработать эту идею совместно с минными специалистами Кронштадтского порта.

В январе 1881 г. управляющий Морским министерством вице-адмирал А.А. Пещуров предложил МТК обсудить вопрос об установке на пока еще безымянном корабле, вместо намеченных в проекте 203-мм орудий, новых облегченных 229-мм орудий, что противоречило уже выработанной МТК первоначальной концепции при обсуждении проекта: “Наши полуброненосные крейсеры, уступая английским как в весе артиллерии, так и в толщине броневого пояса, имеют перед ними преимущество в силе машин, площади парусности и количестве топлива, которое они могут брать” ^{1} .

Принятие предложения вице-адмирала А.А. Пещурова, неизбежно приводимого к перегрузке, уменьшило бы запас угля или сократило бы число 152-мм орудий с 12 до 8. Вместе с тем, по мнению специалистов Артиллерийского отдела МТК, оставшихся 152-мм орудий вполне хватило бы для действий “против торгового флота”, а установка более мощных 229-мм орудий позволила бы строившемуся кораблю “успешно действовать против тяжело вооруженных крейсеров, когда нельзя избежать встречи с ними”.

Но с мнением Артиллерийского отдела МТК решительно не согласилось Кораблестроительное отделение МТК, которое настаивало даже на замене части 152-мм орудий на значительно более легкие 107-мм орудия. Эти споры прекратил все тот же А.А. Пещуров, получивший сведения, что испытывавшаяся Обуховским заводом на Ржевском морском полигоне новая 203-мм пушка “обещала такую же разрушительную силу”, как и предложенная им в качестве главного калибра крейсера 229-мм пушка.

В январе 1881 г. главный инженер-механик флота Соколов обратил внимание на заложенный в проект уже строившегося корабля уклон линии гребного вала в нос (очевидно, из-за большого диаметра двухлопастного гребного винта, установленного в наклонной подъемной раме). После трехмесячного обсуждения, во время которого уже был начат строительством и второй корабль, “Владимир Мономах”, в апреле 1881 г. решили установить на обоих кораблях постоянные четырехлопастные винты меньшего диаметра, чем двухлопастный, и ликвидировать подъемную конструкцию гребного винта.

Но спустя неделю, 7 апреля 1881 г., изменили и установку главных паровых машин на строившихся кораблях. На “Дмитрии Донском” машины оставили, как и по утвержденному в свое время проекту (то есть две машины друг за другом работали на один гребной вал), а на “Владимире Мономахе” паровые машины решили расположить рядом, работающими на два гребных вала. Каждый вал приводил в движение свой гребной винт, и, соответственно, были внесены изменения в двигательно-рулевой комплекс и обводы кормы “Владимира Мономаха”.

В отчете по Морскому министерству за 1883

г. указывалось, что, устанавливая на строившихся кораблях разные винто-рулевые комплексы, рассчитывали "прийти к точному и безошибочному выводу относительно преимущества той или иной системы”. Но провести намеченные впоследствии испытания просто забыли! Не было проведено и каких-либо заводских испытаний тормозящего эффекта неподъемного гребного винта, который, как выяснилось в первых же плаваниях под парусами, когда корабли уже вошли в состав флота, делало имевшийся на них парусный рангоут не более, чем дорогим и даже опасным украшением. Совершив ряд длительных плаваний на рангоутно-винтовых кораблях, капитан I ранга С.О. Макаров в 1888 г. пришел к выводу, что эти корабли, фрегаты и корветы, хотя считаются способными плавать под парусами, в действительности являются “исключительно паровыми”.

7 апреля 1881 г. строившиеся корабли стали отличаться друг от друга и вооружением: на “Владимире Мономахе” решили установить четыре 203-мм орудия прежнего образца (“недальнобойных”) и двенадцать 152-мм орудий, а на “Дмитрии Донском” устанавливались только “дальнобойные” — два 203-мм орудия нового образца и четырнадцать 152-мм орудий.

Церемония официальной закладки “Дмитрия Донского” и “Владимира Мономаха” состоялась на обоих заводах в один день, 9 мая 1881 г., когда на левом и правом берегу Невы в присутствии генерал- адмирала великого князя Константина Николаевича, управляющего Морским министерством вице-адмирала А.А. Пещурова и других высших чинов флота на 43-й шпангоут обоих полуброненосных фрегатов была закреплена “серебряная закладная дощечка”.

Постройка “Владимира Мономаха” на Балтийском заводе велась без длительных задержек и переделок, каким подвергался “Дмитрий Донской” на Новом Адмиралтействе еще в стапельный период. 10 октября 1882 г. “Владимир Мономах” был спущен на воду, на год опередив своего собрата, хотя и на три месяца позже, чем планировал М.И. Кази. Начался достроечный период, когда корабль находился у стенки Балтийского завода то в Петербурге, то в Кронштадте. Командиром “Владимира Мономаха” назначили капитана I ранга П.П. Тыртова, впоследствии вице-адмирала, управляющего Морским министерством.

На “Владимире Мономахе” было два гребных вала, и поначалу предполагалось для поддержания длинных выступающих частей гребных валов установить носовой и кормовой кронштейны, которые, конечно, вызвали бы значительное дополнительное сопротивление воды движению корабля. Поэтому мастер механической мастерской Балтийского завода Я.С. Степанов на собственной небольшой парусно-паровой яхте, которую тоже назвал “Владимир Мономах”, провел ряд экспериментов и предложил, вместо носового кронштейна, установить мортиру гребного вала ^{2} .

Поэтому на полуброненосном фрегате “Владимир Мономах” оставили только кормовые кронштейны, заменив носовые медными отливками, в точности повторяющими форму наружных обводов корпуса. В результате сопротивление воды уменьшилось и скорость возросла — это усовершенствование вошло в конструкцию всех последующих кораблей.

Под руководством Я.С. Степанова выполнялись все работы по изготовлению, испытанию и монтажу механизмов “Владимира Мономаха”, он же исполнял должность гарантийного механика, длительное время плавая на крейсере. Впоследствии, вспоминая о первых плаваниях “Владимира Мономаха” в Финском заливе, Я.С. Степанов писал: