Полукровка 2 Белый Волк

Секан Мирра

– Он не пьет.
– заметила Эли.

– Так.
– я аккуратно взял его за головку и ткнул мордочкой в миску. Боже мой, его голова размером меньше ладони новорожденного!

– Она пьет!!!
– радостно запрыгала дочка.

– Голодная.
– я взглянул на время.
– А где хоть кто - нибудь?

– Не знаю. Обычно все здесь.
– она присела и аккуратно погладила котеночка.

– А у тебя нет телефона?

–

Есть! Мне деда дал, чтобы я звонила ему если что - то случится.

– А можешь его принести?

– Да.
– она мигом побежала на второй этаж, а потом обратно, и протянула мне простенький смартфончик. Я тут же набрал рафеля и позвонил.

– Ало? Эли, что случилось?

– Это я, Снер. А вы где все?

– Я в лаборатории, Джинни с Хели где - то в городе. Сам вчера нас всех отправил. Из тебя получится прекрасный рафель!

– А с кем мне оставить Эли?

– Так... Может, позвонишь Хели? У нее муж с ребенком сидит.

– Хорошо. А ее номер не подскажешь?

– Сейчас скину смс.

– Спасибо.
– я сбросил. Эли взяла котенка в руки и баюкала. А он мурлыкал как трактор. Я увидел смс и тут же позвонил Хеливин.

– - Алло?
– удивленно ответила она почти сразу же.

– Это Нейл, я хотел спросить, сможет ли Майк посидеть с Эли?

– Думаю, сможет. Я ему позвоню.

– Пусть тогда к нам приедет, я не хочу выпускать Эли из дома.

– Хорошо.
– она сбросила. У меня есть 40 минут.

– Пойдём помоем котенка.

– А можно?

– Я плохо разбираюсь в котах, но таким грязным не хочу оставлять ее.
– я пожал плечами и, взяв за руку дочку, пошел к ванне. Мы осторожно помыли котенка, закрывая ушки, и укутали в полотенце. Эли прижала его к себе, и мы спустились вниз. Я услышал звонок в дверь. Посмотрев в камеру видеонаблюдения, я убедился в том, что это Майк с ребенком.

Спустя 20 минут...

Я вошел внутрь квартиры музыкантишки и, сняв ботинки, прошел на кухню. Помню, как сидел тут с ним, пока отсыпалась птичка. Сейчас здесь сидели все всадники апокалипсиса.

– Вам Севел рассказал про Лейлу?

– Да.
– шатен поник.

– Нам нужно спасать её.
– констатировал я.

– Как? Мы хоть и всадники, но как пробраться к гончим?
– спросил Рен.

– Я думал об этом. На меня охотятся, и это можно перевести в плюс.
– все удивленно посмотрели на меня.
– Мы можем путешествовать в другие измерения: "В Ад, в Рай и в прочее".
– цитировал я Мора.
– Я полагаю, что укрытие гончих, где они прячут птичку, находится как раз - таки в "прочем".

– Мы можем там находится ограниченное время.
– напомнил шатен.

– Да, но мы обязаны

успеть. Мы только именно их убежище не найдем. Тут и сыграет в плюс охота за мной. Я буду наживкой. А вы отследите меня и тоже окажетесь там. Думаю, мы в состоянии сразиться с гончими.

– Но просто так тоже нельзя срываться.
– заметил Севел.
– Нам нужна подготовка, а особенно тебе. Ты только приехал из одного приключения и уже рвешься в бой.

– Я тронут заботой, но кто знает, что они могут сделать с Лейлой.

– Она сильная.
– прошептал шатен.

– Сильная, но мы должны ей помочь! Я не понимаю, в чем проблема?
– возмутился я.

– В том, что город будет находится абсолютно без защиты.
– сказал Севел.

– Хорошо. Мы защитим город. А после...
– я почувствовал какую - то странную боль в груди.

– Договорились.

Ранее...

От лица Колдена...

Я уже вторую неделю сидел возле нее. Или ее тела. Я ненавидел себя. И ненавижу. Она поцеловала меня... Она. Но виноват я. Виноват в том, что приволок ее сюда. В том, что стал гребанным гончим. Нет, логика и здравый смысл всеми способами пытались донести до меня то, что я делал все на ее благо. Но есть железный аргумент в мою пользу: я мог сказать ей об этом проклятье поцелуя. Раньше я даже и не предполагал, что она может меня поцеловать. Сама! Просто так, не ради спасения. Я осторожно поправил ее пряди смоляных волос, хотя они были неподвижны, как и их обладательница. Но мне хотелось к ней прикоснуться. И что мне не даёт? Я могу потрогать ее щеку, провести пальцем по губе, погладить брови. Могу взять за руку и погладить костяшки пальцев. Могу. Но не могу. Мне не позволяет что - то. Что? Воспитание? Манеры? Отголоски прошлого? Совесть? А есть ли у меня, сильнейшего гончего, совесть? Пожалуй. Может, и она сможет остаться собой. Я надеюсь на это. Я остался собой, только сильнее и более восприимчив к ненависти. Но я это я. Останься и ты собой. Прошу тебя.

Спустя несколько дней...

Она с каждым днём выглядела все хуже. А справится ли она? Бледная, измученная... Я заметил почерневшие веки, губы очень бледного цвета. Взяв ее ледяную руку, я начал шептать молитву. Я погрузился в другой мир, не слышал и не видел ничего, кроме нее. Справься, воронёнок!

– Как...?
– удивленно спросила Фейрон. Я не в силах был выдавить из себя звука, а потому медленно прошептал лишь губами: вот так.

– Не может быть...- она показалась мне очень растерянной.
– Она умерла?

– Не знаю.
– также произнес я губами. Она протянула указательный палец к щеке Лейлы, дотронулась и тут же оторвала его.

– Который день?

– Вторую неделю.
– я не мог говорить, но она понимала мои слова, сказанные лишь губами.

– Она... Она... Нет! Это слишком долго! Обычно требуется несколько часов. От силы дня два. Но неделю!
– она изумилась и...боялась? Но чего? Я на секунду отвел взгляд от Лейлы.

– Чего ты боишься?
– уже прошептал я.