Полукровка
Шрифт:
Вопрос сбил меня с толку.
— Да... мне нужно бороться с даймонами. Я должна.
Эйден кивнул.
— И тебе еще нужно это? Даже зная, что твоя мать - одна из них?
Я задумалась на мгновение.
— Да. Они все еще убивают. Они... должны быть остановлены. Мне все еще нужно это, хотя мама одна из них.
Легкая улыбка играла на его губах.
— Значит, есть надежда.
— Надежда на что?
— Надежда для тебя.
Я смотрела, как он уходит, сбитая с толку его словами. Надежда для меня? Надеяться, что люди забудут, что моя мать одна из даймонов,
Позже ночью, я почувствовала взгляды в общей гостиной. Слова не убедили меня. Некоторые из них - и чистокровные и полукровки - не думают, что мне можно доверять. Не с мамой такой близкой и смертельной.
Это было глупо. Но стало еще хуже. Теперь люди спрашивали, почему мы уехали три года назад, и почему я не вернулась в Ковенант в течение этого времени. Слухи распространялись. Мой любимый? Мама стала даймоном задолго до той ужасной ночи в Майами. И некоторые верили в это.
Шли дни, и только несколько полукровок разговаривали со мной. Но не один чистокровный. Сет тоже не помогал мне с вопросами, и черт, он лишил меня возможности избегать его. Он был всюду: во внутреннем дворе после практики, едя обед с Калебом и Люком. Он даже находился рядом во время практики, всегда спокойно посматривая на меня. Это было раздражающим и жутким.
Определенный взгляд появлялся на лице Эйдена всякий раз, когда Сет заходил. Мне он понравился, это была смесь неприязни и защищённости. Хотя сегодня мы практиковались без появления Сета, так что я не получила дальнейшего изучения взгляда. Какая жалость.
Я смотрела, как Эйден захватил один из манекенов, с которым мы практиковались, и потянул его к стене. Вещь весила тонну, но он перемещал её так, будто она ничего не весила.
— Нужна помощь? — так или иначе, предложила я.
Он покачал головой и встал напротив стены.
— Иди сюда.
— Что случилось?
— Ты видишь это? — Он указал на грудь манекена.
Было несколько вмятин в материале. Когда я кивнула, он провел пальцами над ними.
— Эти от твоих ударов сегодня. — Его голос был полон гордости, и это было лучше, чем любой взгляд Сета. — Видишь, насколько сильными стали твои удары. Замечательно.
Я просияла.
— Вау. У меня пальцы смерти.
Он усмехнулся.
— И это твои удары ногами. — Он указал на бедра манекена.
Часть материала была пробита. Часть меня завидовала манекену. Я хотела, чтобы его пальцы коснулись меня так.
— Студенты твоего возраста, которые уже прошли годы обучения, и то не могут нанести такой ущерб.
— Я кунг-фу мастер. Так что ты скажешь? Готова ли я играть с взрослыми игрушками?
Эйден посмотрел на стену, единственное, к чему я ужасно хотела прикоснуться.
— Возможно.
Мысль о тренировках с ножами заставила меня захотеть станцевать, но также напомнила мне о том, какие ножи будут использованы.
— Могу я задать тебе личный вопрос?
Он только выглядел немного усталым.
— Да.
— Если бы... твои родители обратились, что бы ты делал?
Эйден помолчал, прежде чем ответить.
— Я бы охотился на них. Алекс, они бы не хотели такой жизни, потеряв
Я сглотнула, мои глаза были по-прежнему прикованы к стене.
— Но они... были твоими родителями
— Они были моими родителями, но не после того, как их обратили. — Эйден шагнул ко мне, и я почувствовала на себе его взгляд. — В какой-то момент мы должны отпустить привязанность. Если не твоя... мать, это может быть любое другое лицо, которое ты знаешь и любишь. Если этот день придет, ты встретишься с ним, но они не те, кем были раньше.
Я рассеянно кивнул. Эйден технически прав, но, в конце концов, его родители не обратились. Их убили, так что он никогда по-настоящему не сталкивался с чем-то подобным. Он повел меня прочь от стены.
— Ты сильнее, чем думаешь, Алекс. Стать Стражем это образ жизни для тебя, а не просто лучший вариант, как для некоторых других.
Снова от его слов стало тепло.
— Как ты думаешь, я сильная?
Он одарил меня странным взглядом, но покачал головой.
— Нет. Ты всегда... такая живая, даже когда проходишь через что-то, что могло бы затемнить души большинства. — Тут он остановился, осознав, что сказал. Его щеки порозовели. — В любом случае ты невероятно решительная. Ты не должна останавливаться. Алекс, ты знаешь, что правильно, а что нет. Я не беспокоюсь, что ты не сильная. Я беспокоюсь, что ты слишком сильная.
Моё сердце заволновалось. Он... заботится обо мне, и колебался, прежде чем ответить на вопрос о своих родителях. Почему-то это заставило меня чувствовать себя лучше.
Не имеет значения, с кем я столкнусь там, если они даймоны, мой долг убить их. Именно поэтому я тренируюсь сейчас. То есть, на самом деле я тренируюсь, чтобы убить ее.
Я глубоко вздохнула.
— Знаешь... я ненавижу, когда ты прав.
Он рассмеялся, когда я состроила ему рожицу.
— Но ты была права, даже не осознавая это.
— А?
— Когда ты сказала, что я не знаю, как получить удовольствие в день солнцестояния? Ты была права. После смерти моих родителей, я должен был расти очень быстро. Леон говорит, что моя индивидуальность осталась где-то позади. — Он сделал паузу, тихо посмеиваясь. — Думаю, он тоже был прав.
— Откуда Леону знать? В любом случае ты смешной, когда хочешь быть. И красивый, и умный, очень умный. У тебя есть индивидуальность…
— Хорошо. — Смеясь, он поднял руки. — Я понял, я забавный. Тренировать тебя забавно и, конечно, не скучно.
Я пробормотала что-то бессвязное, потому что моя грудь, ну, снова заволновалась. Практика закончилась, и хотя я хотела остаться с ним, других причин задерживаться у меня не было. Я направилась к двери.
— Алекс?
В животе у меня сжалось.
— Да?
Он стоял в нескольких футах от меня.
— Я думаю, что будет хорошо... если ты больше не будешь так одеваться на тренировку.
Ох. Я уже забыла, что было надето на мне. Это были сомнительные шорты, которые Калеб выбрал для меня. Я даже не думала, что он заметит. Глядя на Эйдена, я поняла, что он заметил. Я уставилась на него невинным взглядом.