Полукровка
Шрифт:
— Все это слишком похоже на нашу ситуацию на Навернии. Наши команды тоже сообщали об объектах, однако они сразу классифицировали их, как ракеты. Нужно попытаться запросить данные с радаров и спутников навернийской стороны в обмен на наши.
— Ситуация крайне щекотливая. Полак вообще не хочет говорить на эту тему.
— Либо ему есть, что скрывать, либо он заинтересован в осложнении отношений.
— Зачем Императору Навернии новая война? Разве борьбы с повстанцами ему мало?
— Ты никогда не задумывалась, почему они стали
— Раньше они просто притесняли олманцев, обосновывая это тем, что Наверния для навернийцев. Каких мер ты ожидала от "высшей" расы?
— Мы начали первую войну, потому что не только права наших граждан притеснялись, на Навернии, их просто стали убивать. Межгалактический Совет тогда воздержался от комментариев, предпочитая не вмешиваться. Затем трон на Навернии унаследовал Парис, который, кстати, женившись на двоюродной сестре наших матерей, заключил с нами мир. Но спокойная жизнь длилась недолго. Его предал собственный брат и убил вместе с женой. Тогда Олмания все еще надеясь сохранить шаткий мир. И здесь мы опять ошиблись. Начало второй войны снова спровоцировали они, когда "случайно" зачистили три наших поселения. Мирный договор действует по сей день, однако Полак за последние двадцать лет умудрился запретить смешанные браки. На это мы закрыли глаза, предложив этим гражданам убежище на Олмании. Но полукровки — это уже слишком. Это же дети!
— У тебя нет доказательств, которые можно было бы предоставить Межгалактическому Совету.
— Ты права. Да и вряд ли они когда-нибудь появятся. А теперь эти корабли. Ну почему они нас так ненавидят?! На их планете проживает более сорока народностей, а они ненавидят именно нас!
— Могу предположить, что и сами невернийцы не смогут ответить на твой вопрос.
— Ты обращала когда-нибудь внимание, что среди полукровок мало детей с нашим даром?
— Но это ведь "наш дар", как ты говоришь.
— Да, и у меня он есть, но дефектный, насколько ты помнишь.
— Я не понимаю, к чему ты клонишь?
— Назефри, силовые поля находились недалеко от лагерей, в которых скрывались полукровки. Что, если не для меня они были расставлены?
— Хочешь сказать, что сначала агенты устанавливают "ловушки", и если группа фиксирует по колебанию энергии, что в них кто-то попался, в данном районе устраивают зачистку?
— Возможно, я не берусь утверждать. Чтобы прояснить ситуацию, нужно обстоятельно пообщаться с Викешей и Аликеном.
— Попроси их разузнать что-нибудь о навернийских кораблях. Возможно, их люди смогут добыть хоть какую-нибудь информацию.
— Ладно, пора возвращаться, Назефри. Ты на чем сюда приехала?
— На том же, на чем и ты.
Девушки молча разошлись в разные стороны, а через несколько секунд бесшумно вылетели на авиамотоциклах, каждый из которых был спрятан в ближайших зарослях орешника.
— Ну что, наперегонки, как обычно? — крикнула сестре Назефри.
— Я подожду тебя у своего
Сестры летели с такой скоростью, что обычный человеческий глаз едва успевал бы заметить очередное препятствие в виде дерева или куста. А если учитывать, что они мчались по лесу, трудно представить себе, насколько превосходно они умели управлять своим транспортом.
Глава 15
— Мы прилетим через три часа, Урджин.
— Спасибо, Камилли, я и так в курсе.
— Ты чем-то обеспокоен?
— Что, так заметно?
— Да ты весь на нервах. Даже Сафелия тебя избегает. В чем дело?
— У меня плохое предчувствие, вот и все.
Урджин не мог сказать брату напрямую, что его буквально "колотит" от непонятного внутреннего холода, который он стал испытывать еще ночью. Когда утром Стефан за завтраком объявил, что он ощущает негативные всплески энергии, и это ничего хорошего не сулит, Урджину стало совсем худо. Все его мысли были сконцентрированы вокруг одного имени, но предположить, во что впутается на этот раз его малыш, он не мог.
— Когда мы сможем выйти на связь с Олманией?
— Стефан сказал, что не раньше, чем через полтора часа. Слушай, да перестань ты так кипятиться. Ничего с твоей Эстой не случится.
— Мне остается только надеяться на это.
Камилли засмеялся.
— Ты с ней спал?
— Что? — не понял Урджин.
— Точно, ты спал с ней! Сафелия сказала, но я не поверил. Семь дней. Тебе хватило семи дней, чтобы предъявить на нее свои права?
— Камилли, ты говоришь о моей жене, и если сейчас же не заткнешься, я пересчитаю все твои зубы.
— Не кипятись. Я бы выразился по-другому: ей хватило семи дней, чтобы не только затащить тебя в постель, но и заставить оставить там свои мозги.
Урджин в бешенстве вскочил со стула и ринулся на брата. Но Камилли с улыбкой на устах ловко увернулся от нападения.
— Успокойся, не нужно настолько серьезно относиться к моим словам.
— Я повторяю, если ты не заткнешься, на Олманию явишься весь синий! — кричал Урджин.
— Немедленно прекратите эту перепалку! — разозлилась Сафелия, которая вошла в столовую и увидела бегающего от Урджина кузена и орущего на него брата.
— Я буду у себя, — ответил Урджин и вылетел из помещения.
— Зачем ты его провоцируешь, Камилли?
— Я не хотел. Просто сказал правду. Эта женщина его погубит.
— Это будет самое лучшее, что с ним может случиться.
— Что я слышу? Ты настолько доверяешь олманке?
— Как самой себе, Камилли.
— Объясни, почему?
— Она спасла мне жизнь, и чуть было не погибла сама.
— А что ей оставалось делать?
— Скинуть балласт в моем лице и спокойно уйти от преследования.