Полукровка
Шрифт:
– Бедное дитя. Разве ты не понимаешь, что эльфы и люди несовместимы? Мать Природа против такого союза!
Алиста знала, что зеркало говорило искренне. Из-за охранного заклятья оно никогда не сможет обмануть её.
– Высшие силы не отвечают на мои просьбы и мольбы. Поэтому мы обратимся к иным, не менее могущественным, – Алиста выдержала паузу, глядя, как красные угольки удивленно расширяются. – С твоей помощью я призову на службу демона и заставлю его исполнить мою волю.
– Госпожа, демоны не подчиняются, они заключают сделки только на выгодных для них условиях. Любой из них потребует большую плату за подобные услуги. Посмотри на меня. Я – результат собственного тщеславия! Да, я обрёл
Алиста задумалась о цене, которую придётся заплатить. Из записей Гроция, чернокнижника, она знала, что обмануть демона и выйти сухой из воды, как говорят северяне, ни у кого до сих пор не получалось. Стремясь обрести мощь и власть, Гроций призвал демона, отчего сам превратился в ему подобное существо – уже не эльф, но ещё не демон. Его обрекли на заточение в междумирье – в пустом пространстве между измерениями, где новообретённые силы ничего не значили.
Принцесса понимала риск, заказывая зеркало из живодрева – единственного растения, наделённого разумом и, самое главное, магической силой. Предмет перед ней – портал. Сообщение через него отправлялось в обе стороны, что сулило опасность. Чернокнижник не сможет попасть в измерение демонов, поскольку его обитателям он не интересен, и никто из них не создаст портал в междумирье. А вот попасть в её мир сквозь зеркало Гроций мог. Если бы не охранные заклятья, заранее наложенные на оправу, он вышел бы из своей темницы и стал бы новым богом. Грозным и беспощадным. Он требовал бы абсолютного почитания и подчинения. Никто не воспротивится его воле, ведь он может уничтожить материки, лишь пожелав этого.
– Я осознаю риск и готова к нему.
– Воля твоя, госпожа. Для проведения ритуала у тебя уже всё есть: кинжал и собственная кровь.
– А заклинание?
– Повторяй за мной.
Алиста надрезала ладонь и наполнила пиалу кровью, а затем принялась говорить за зеркалом слово в слово.
Она вновь и вновь произносила заклятье и в один миг почувствовала, что в зеркале появился кто-то ещё. Красные угольки Гроция исчезли. Тьма сменилась багряным небом, пепельным снегом, опускающимся на светло-жёлтый туман.
Клубы тумана, что вытекал из зеркала, постепенно заполнили полкомнаты, и вскоре Алиста услышала голос. Она отчётливо осознала его природу и сосредоточилась. Приятный тембр ничего не требовал, не рычал в неистовстве, не проклинал, не нашептывал злодейства. Только поинтересовался, чего она хочет больше всего на свете. И так ласково он говорил, так сладко стало на душе от его слов, что на мгновение Алиста забылась. Она осмотрела комнату и увидела, что за окном бушует метель.
«Снег, – подумала королева, – как кожа Раймонда. А кровь на моих ладонях? Если к этой благородной бледности добавить немного румянца? И волосы, чтобы волосы были, как у Раймонда – чёрные, словно рама зеркала? Какой бы дивный получился ребёночек. Наш любимый ребёночек».
Алиста не произнесла ни слова, только подумала, как её скрутила жуткая судорога. Королеву лихорадило и било об пол под хохот, раздающийся в ушах. Трудно было различить, кто смеялся: Зеркальник или демон, что так лихо её обманул. Алисту знобило, из её уст текли струйки крови, а внутренности дико отплясывали. Миниатюрные аристократические груди надулись и сильно болели. Казалось, они вот-вот лопнут. Живот то раздувался до немыслимых размеров, то сдувался. Она слышала, как ломались ребра и кости таза, чувствовала, как они мгновенно сращивались. Эльфийка то теряла сознание, то приходила в себя.
В один миг всё закончилось.
Королева открыла глаза. За маленьким окошком среди ночной темноты продолжала бушевать метель. Алиста приподнялась на локтях и взглянула в зеркало. Сейчас оно выглядело совершенно обычно. Отголосок
Алиста быстро встала, накрыла зеркало простыней, умылась, оделась и вышла из комнаты, не забыв запереть дверь на магический символ. Она поспешила в покои. Муж спал на кровати. Эльфийка скинула одежду и прильнула к нему. Раймонд очнулся. Они поцеловались и сплелись в один клубок.
***
– Дедушка? – Ивар растолкал уснувшего деда. – Она призвала демона? Ритуал удался? Что было дальше?
Ярре встрепенулся и потёр глаза:
– Ах, да. Ритуал удался, а потом Алиста забеременела. Среди злопыхателей пошла новая волна недовольства, мол, эльфийка сама на себя непохожа. Хоть Раймонд об этом не ведал, Алиста умалчивала подробности, он успокоил вельмож новостью о скором рождении наследника. Постепенно всё забылось, а странности объяснили положением королевы. Это было легко, поскольку беременных эльфиек никто никогда не видывал. Так и прожили до родов, но вот потом… не заладилось. Алиста, родив дочь, скончалась, так и не рассказав о зеркале и злом духе, заточенном в нём.
Раймонд очень горевал по жене. Он ни разу не зашёл в их покои, а про тайную комнату знал мало. Алиста и от него утаивала, где та находится и что именно она там делала. Король имел отдалённое представление об артефактах, хранящихся там. Он посчитал, что если те скрыты, то не навредят. А если бы он пригласил другого колдуна в замок, чтобы тот разыскал комнату, это бы означало, что он врал. И огонь инквизиции настиг бы его молниеносно, хоть он и король. Так в самом центре замка и поселилось зло, внучок.
Когда траур по жене закончился, король осознал, что план покойной жены неосуществим. Наследника нет, Алисты, единственной к чьим словам эльфы могли прислушаться, тоже нет, и величия северной империи никто не увидит. Раймонда обуревали противоречивые чувства к новорожденной, будто она виновна во всём, но со временем он стал замечать черты Алисты в милом личике дочери. Её наивный открытый миру взгляд растопил сердце короля, как когда-то это сделала эльфийская принцесса.
Прошло три года. Раймонд радовался подрастающей дочери и тратил всё свободное время только на неё. Вскоре он женился вновь на дворянке из одного из самых влиятельных домов королевства – Елизавете. Та, в силу юного возраста и романтичной натуры, полюбила короля и его дочку. А вот Раймонд не испытывал к ней пылких чувств. Он не забыл почившую супругу, и не хотел свадьбы, но был вынужден так поступить.
Дворяне давили на короля, поскольку не желали допустить междоусобиц за престол из-за отсутствия наследника мужского пола. Знать любила Раймонда за то, что он отличный полководец и смог разбить, казалось, неуязвимого врага, но история с Алистой разделила благородных на два лагеря: одни ненавидели его за связь с эльфийкой, по сути – врагом, другие завидовали этому и относились к королеве как к трофею, которым можно было хвастаться перед другими державами.
Шли годы. Государственные дела отнимали все силы Раймонда. Отношения с бывшей роднёй на юге – эльфами – стали накаляться. Иногда на границах разгорались конфликты. Раймонд пытался разрешать их без насилия, но время было не на его стороне. Среди эльфов ходили разговоры об убийстве Алисты, а Маргариту они отказывались признавать дочерью эльфийской принцессы. Во как!