Полукровка

Черная Ева Л.

Не буду же я пугать своего сына перспективой частичного паралича у меня при неправильном изъятии блокиратора. Вероятность такого мала, так зачем его нервировать. Он у меня мальчик сильный - справится со своими эмоциями, я в этом уверена.

Я постаралась ободряюще улыбнуться. Видимо, не очень хорошо получилось, судя по тому, как он вздрогнул. Ладно, надо сделать себе зарубку - научиться улыбаться дружелюбно.

Перебравшись в дальний угол комнаты, подальше от спящей малышни, мы принялись за дело. Опустившись на колени на пол, повернулась лицом к стене и оперлась на нее лбом и, чуть пониже, руками. Волосы, заранее заплетенные в тугую

косу, подняла вверх и закрепила найденными мной в комнате двумя палочками, оголяя шею. Теперь наступила очередь Янке.

– Мам, если почувствуешь, что что-то не так...

– Сразу дам тебе знать. Все хорошо, сынок, я тебя люблю.

Вас когда-нибудь резали по живому? Малоприятные ощущения, скажу я вам. Когда-то в глубокой юности я видела по виовизору фильм с участием тогдашней звезды экрана в роли этакой неубиваемой боевой машины. Ну, то есть, его убивают-убивают, а он знай себе заберется в глухие пещеру-кусты-на дерево (нужное подчеркнуть) и штопает себя без обезболивания во-о-о-от такен-ной иголкой с ниткой. И самое главное - не кривится. Так вот, авторитетно заявляю - что там игла, тут от среднего, собственно, еще детского, коготка выть хочется. И это при том, что болевой порог у меня довольно высокий и я к этой самой боли отношусь спокойно.

Мы с Янке договорились заранее, что он будет комментировать в голос каждое свое действие, а я при необходимости, по ощущениям, буду его поправлять. И вот теперь Янке тихим, спокойным голосом говорил мне, что делает. И куда только подевались еще минуту назад терзавшие его страх и неуверенность?

– Ввел когти указательного и большого пальца в место сочленения седьмого шейного позвонка и верхнего позвоночного. Рядом с бороздой спинномозгового нерва установил месторасположение блокиратора, - он запнулся.

– Все в порядке, не нервничай, отдышись и продолжай, - стараясь не поскуливать от боли, промычала я.

– Осуществляю захват блокиратора, - продолжил он спокойным тоном, а потом уже менее уверенно.
– Мам, слишком много крови, я не могу его зацепить.

– Спокойно, попробуй еще раз, ты же понимаешь, что у нас все равно нет ничего достаточно чистого, чтобы промокнуть кровь. И, сынок, ты, главное, не волнуйся и не торопись, не получится в этот раз - попробуем в следующий.

Я, конечно, немного лукавила. Неизвестно, будет ли у нас возможность для этого следующего раза. Интуиция подсказывала мне, что даже если, не дай Вышний, исполнятся планы Нила, он не даст мне быть все время вместе с сыном и останусь я заблокированной.

– Успокоился?
– после минутного перерыва спросила я. Боль была жуткой - его когти так и находились в моей ране. И мне приходилось говорить сквозь сжатые зубы, чтобы не застонать.

– Да, мам, поехали дальше.

Дальше я слышала все, как через вату.

– Осуществляю повторный захват блокиратора. Захват блокиратора прошел успешно. Для укрепления захвата ввожу третий коготь.

– Угу, - все так же чувствуя себя ватным, бесформенным не-пойми-чем, подала звук я, давая знать, что со мной все в порядке.

– Все, мам, потерпи чуть-чуть, я его уже тяну, хорошо, что его только недавно внедрили и вокруг не образовалось мышечной капсулы, - уже более нормальным, не механическим тоном подбодрил меня Янке.

И тут началось. Ощущение было такое, как будто у меня из головы через шею все один такой сплошной нерв из дырочки вытаскивают. Чтобы не кричать и не пугать ребенка, укусила себя за кулак

и сжалась в комок. Через секунду почувствовала соленый привкус во рту и теплую струйку, стекающую по прокушенному до крови кулаку. А через секунду все закончилось. Это было настолько неожиданно, что я, резко расслабив мышцы, бочком, царапая лоб о камень, съехала на пол. Головой удариться мне не дал Янке, вовремя подхватив несчастную часть моего измученного организма у самого каменного пола.

– Мам, что с тобой?
– испугано, просипел будущий хирург.
– Тебе плохо?

– Нет, сына, мне хорошо, просто отдохнуть немного надо. Я полежу тут, хорошо?

– Мам, блокиратор я вытащил, но у тебя там все еще течет кровь. Ее и так уже из тебя слишком много натекло.

После перенапряжения я с трудом дотянулась непослушными пальцами до края выреза и вытащила мятый, припрятанный мной до лучших времен, оторванный еще в начале моего заключения кусок от подола пижамной курточки. Дальше говорить ничего не нужно было. Сын довольно быстро закрепил повязку у меня на голове, чтобы остановить кровь, и помог мне добраться до своей кровати. Потом прикрыл мусором лужу крови, что набежала с меня и, распустив косу, уложил волосы так, чтобы не было видно повязки. Сам же улегся рядом с Сарки.

Так, самое важное сейчас - немного отдохнуть, а дальше ждать, когда кто-то соизволит нас навестить. Это было последней моей связной мыслью перед тем как уплыть в полузабытье-полусон.

Глава 22. Освободительная.

Рана затянулась достаточно быстро, а это могло означать только одно – Янке все сделал правильно и мои способности полностью восстановились. Осталось только ждать удобного момента для побега.

Ждать пришлось долго. Ни к вечеру того же дня ни на следующий никто из наших тюремщиков так и не появился. Практически сутки мы голодали и сидели не одной воде, но и запасы живительной влаги подходили к концу. К вечеру второго дня я решила, что если за ночь никто не появится – искать выход самим. Дети были очень голодны и мне тяжело было смотреть в их измученные мордашки. Чтобы голод ощущался не так сильно они, по моему настоянию, больше спали.

Ближе к рассвету третьего дня из полудрема в сидячем положении – детей на кроватях решила не беспокоить и дать им нормально отдохнуть – меня вывел звук чьих-то шагов. Вскочив и стараясь не шуметь, быстро подошла к Янке и, зажав ему рот рукой, разбудила. Еще два дня назад мы с ним договорились, что даже если первым в комнату зайдет Ишма – будем его вырубать и линять из этих подземелий, которые, если честно, нам четверым уже в печенках сидели. Наш план был прост и именно на его простоту мы и рассчитывали.

К моменту когда шаги поравнялись с дверьми в нашу комнату – я уже завершила полную трансформацию, а Янке также как и я, закрывая малышам рты рукой, будил и помогал быстро одеваться. Мальчишки, несмотря на вынужденную голодовку, чувствовали себя довольно сносно. Ну, по крайней мере, они выспались на несколько дней вперед.

Засов на дверях с той стороны начал медленно отодвигаться, что послужило нам как сигнал для действия. Трое пацанов дружно запрыгнули на кровати и притворились спящими, при этом прижимая к себе как самое родное старые глиняные тарбуки. Я замерла возле двери так, чтобы при открытии их оказаться за ними и быть скрытой от глаз входящего. А дальше все произошло настолько быстро, что я даже не сразу осознала, что у нас все получилось.