Полумесяц и крест
Шрифт:
Горец опустился перед мальчишкой на корточки и, глядя ему в глаза, продолжал говорит:
— Мой стол не ломиться от богатых блюд, но на плошку похлебки и кашиты можешь всегда рассчитывать. Через несколько недель возьму тебя на охоту. Проверим, насколько зоркий у тебя глаз и твердая рука, — мальчик тут же схватил протянутый нож и крепко сжал его в руке; чувствовалось, что отобрать обратно этот заточенный кусок металла будет очень непросто. — Пойдешь?
Вокруг, по-прежнему, висела тишина, которую можно было ножом резать. Ведь на глазах у всех происходило немыслимое еще несколько часов назад действо, которое уже завтра станет известно всему Кавказу. Обычный горец, не хан, не бек, прилюдно
— Да, — негромко, но твердо, произнес Аслан. — А стрельнуть мне из ружья дашь?
В этот момент Рината озарило. Он с абсолютной ясностью осознал, что и как ему делать. «Вот же Он! Вот тот, кто мне поможет. Я-то, дурак, плету какие-то кружева, придумываю хитроумные ходы. Все же просто, как дважды два! Мне помогут он и такие как он — самая беднота! Они и так на самом дне, поэтому с радостью примут все мои требования. С ханами же, беками и их прихлебателями, что кормятся с набегов и работорговли, у меня будет разговор короткий! С ними будет разговаривать, как говориться, товарищ маузер… или господин винтарь».
По завершению байрама Ринат уходил к себе в приподнятом, но одновременно тревожном настроении. Сегодняшний случай с мальчиком натолкнул его на хорошую мысль о будущем, но, одновременно, разворошил настоящее осиное гнездо. Ханы и беки, несомненно, воспримут это, как вызов. С помощью своих людей в селениях начнут распространять слухи о порушении старых обычаев и невменяемости имама Шамиля. Мол, царь-то ненастоящий, точнее нездоровый.
Ханы со своими людьми покинули селение в тот же вечер, не обращая внимания на непогоду. Не попрощавшись, словно незнакомые люди. После их отъезда и поползли всякие нехорошие слухи, собственно, как и думал Ринат. Люди разное рассказывали: и про нанесенную ханам великую обиду, и про смутно звучавшие угрозы в адрес имама, и про обвинения в трусости и малодушие.
Позже, собравшись со своими людьми на совет, он слушал последние новости.
—… Мой язык отказывается это повторять, — замялся один из мюридов, передавая Тимуру услышанные им чьи-то слова. — Тебя, мой шейх, называли… гуярской[16] собакой, продавшейся урусам. Я бы отрезал беку Забиру его грязный язык, если бы не твой приказ, — зашипел он, с клацаньем загоняя в ножны полу вытащенный кинжал. — Зря ты приказал их не трогать. Эти гадюки полны яда и все равно скоро укусят.
Таких сигналов до Рината доходило немало. Правда, он и без них прекрасно понимал, что горская знать рано или поздно все равно станет для него угрозой. Ханы, беки и разного рода уздени терпели его ровно до тех пор, пока он вел их к очередному грабительскому набегу. Как только он начнет рыпаться, его по-тихому прирежут. Никто не посмотрит на то, что он провозглашенный имама. За пригоршню золота найдется немало охотников выпустить ему кишки, бросив медленно умирать где-нибудь в горах.
— Буду сидеть на ж…е ровно, в ней и останусь, — задумавшись, бормотал он. — Тогда все пойдет прахом. Значит…
Словом, медлить было нельзя. На кону уже стояла даже не его одна жизнь, а судьба целого края с тысячами жителей, которых, как бы это не было странным, он уже считал своими. Ринат мог и должен был принести им настоящий мир, спокойную жизнь для детей и женщин, без издевательств, убийств и рабства. А для этого ему нужна была сила, которой должны были стать простые горцы. Из большой массы бывших общинников, простых охотников, непрестанно враждующих друг с другом и со своими соседями, он должен был сделать монолитное общество, сильное, справедливое, крепкое, которое заставит
— А начнем мы с основ священной Книги, братья, — усмехнувшись своим мыслям, внушительно начал говорить Ринат в кругу своих ближайших мюридов. — Пророк Мухаммад, мир ему и благословение Аллаха, передал слова Всевышнего: О, люди, поистине, Я создав Вас из Адама и Хавы или же от отца и матери, в этом отношении вы все равны, и никто не в праве гордиться над другими.
Он медленно поднялся с ковра, где сидел перед мюридами.
— Седлайте коней, братья, и несите по всем селениям эту весть о том, что перед Всевышним все равны. Нет больше хана, бека, узденя, бездомного абрека или раба. Пусть будут порваны книги со старыми податями и недоимками.Пусть вздохнут свободно задолжавшие и будут выпущены аманаты[17]. У горца есть только один господин — Всевышний и один закон — Его Книга.
Собственно, эта весть и стала началом целой цепи необычайных событий, заново перекроивших неспокойный и неизведанный миру Кавказ.
[1] Суджуд — земные поклоны, совершаемые мусульманами во время намаза, при чтении Корана и в знак благодарности Аллаху.
[2] Фаджр-намаз — утренний намаз, первый по счету из пяти обязательных ежедневных молитв в Исламе. Выполняется в период от рассвета и до восхода солнца, считается наиболее ценной молитвой.
[3] Байрам — в одном значении часть тюркского названия главных исламских праздников (Курбан-байрам, Ураза-Байрам), в другом — наименование любого другого праздника.
[4] Суфийские шейхи Кавказа- Мухаммад аль-Ярагъи, Джамалуддин аль-Хусайни, шейхи Накшубандийского тариката (суфийское братство) проповедовали идею познания Всевышнего через прямую передачу истинного духовного знания от учителя к ученику (мюриду), который должен строго следовать всем полученным наставлениям. Отличительной чертой Накшубандийского тариката на Кавказе была ориентация на борьбу у социальной несправедливостью, как путь к идеалам «чистого», первоначального Ислама.
[5] Кара Базар — селение Черный Рынок, (сегодняшний поселок Кочубей Тарумовского района Республики Дагестан), один из крупнейших невольничьих рынков региона в первой половине XIX в. В начале века только из Черкессии ежегодно вывозилось более 4 тыс. человек обоего пола, стоимость которых составляла от 200 до 800 ? серебром.
[6] Малы — (пер. с татар.) мальчик.
[7] Тейп — род, племя; единица племенной организации вайнахских народов (чеченцев, бацбийцев, ингушей и тд.).
[8] В указанный период рентабельность работорговли была колоссальной: на Кавказе цена раба составляла от 200 до 800 ?, в Османской империи — около 1500 ?
[9] Адаты — у народностей Кавказа комплекс традиционно сложившихся местных юридических и бытовых институтов и норм, не отраженных в шариате.
[10] Калым — брачный выкуп; размер калыма в середине XIX в. у лакцев достигал 100 ?, у северных табасаранцев — 400 ?, у северных кумыков — 360 ?, у карачаевцев — 400 ?, у ингушей — 500 ?
[11] В некоторых адыгских селениях в первой половине XIX в. сотни семей специально зачинали детей с целью их продажи в рабство для получения постоянного дохода. Например, в адыгских селениях отцы были рады рождению девочек, которых можно было продать в гаремы османской знати гораздо дороже мальчиков
[12] Зякят — один из столпов Ислама, обязательный ежегодный налог выплачиваемый со всех доходо и имущества в пользу неимущих членов мусульманской общины.
[13] Навруз — праздник прихода весны по астрономическому солнечному календарю. Является национальным с характерными языческими корнями, а не мусульманским религиозным праздником, следствие чего в некоторых мусульманских странах законодательно запрещен.