Полуночная ведьма. Терновый венец
Шрифт:
– Мэтью, – тихо подсказал он, уловив заминку.
– Плюс Мэтью – ваш третий ребенок, почти не унаследовавший от вас силу. Он не колдун и вряд ли когда-нибудь им станет. Вы любите его…
– Конечно, люблю, – недоуменно нахмурилась Алиша. – Как можно не любить собственное дитя?
У Морриган давно уже была заготовлена лекция на тему многообразия материнской любви. Но она рассудила, что сейчас для нее не время и не место.
– Вы желаете Мэтью лучшего. И это лучшее может ждать его не здесь, где для сильных колдунов он – легкая мишень. Да и будущего в Пропасти у простых людей нет. Либо
На какое-то время воцарилось молчание, нарушаемое лишь откашливанием одного из боевых колдунов. Он честно отрабатывал жалование, отдавая жизненную энергию на защиту Дома. И судя по всему, мучаясь больным горлом.
– Я хочу быть ученым, – тихо признался Мэтью.
Неожиданно. Очень мило. Он, как и Клио до всей истории с зеркалами, оказался приверженцем старых традиций. Однако наука в Пропасти не в чести. Ей почти нет места там, где царит магия.
– Доминик оплатит твое обучение, – соблазняла Морриган. – А кое-кто из нашего Дома знает тайные ходы в Пропасть. Ты сможешь иногда навещать мать.
Она не дарила напрасных надежд и лживых обещаний. Как представитель Дома О'Флаэрти, она давала возможность. Победив, Доминик будет обязан исполнить все, что обещал. Фундамент Пропасти – сделки. Контракты. Нерушимые договорные обязательства. Жаль, подобная схема неприменима к политикам Верхних городов.
Взгляд Мэтью, брошенный на мать, не требовал никаких разъяснений. Алиша закрыла глаза. Морриган поняла, что победила, а слова леди Бакли стали своеобразной подписью.
– Я отменю встречи с другими кандидатами. Мой голос – ваш. Я отдаю его Высокому Дому О'Флаэрти.
Глава 9
Пари
Запоздало спустившись к завтраку, Морриган стала свидетельницей чудной картины. За длинным столом собрались: Доминик с недавно вернувшейся из мира теней Бадб, Ада, Дэмьен и Клио с Саманьей. Они походили на большую и на редкость странную семью. Накручивая шелковистый черный локон на палец, Леди Ворон беседовала с Домиником (личи не чувствовали голода, потому ел только глава Дома), дочка бокора, Клио и Ада что-то оживленно обсуждали. Молчал только Дэмьен, думая о своем и довольно активно опустошая тарелку. Похоже, ему не требовалась компания или чье-то внимание. Он просто хотел есть.
И все же ведьминская интуиция твердила: что-то не так. В воздухе сгустилось напряжение. Неторопливо спускаясь по лестнице, Морриган скользила взглядами по лорду и адгерентам Дома О'Флаэрти. И по Дэмьену.
По лицу Доминика, как всегда, ничего не поймешь, Бадб меняла маски, как актриса театра, – никогда не знаешь, какой из них стоит доверять. Берсерк хмурился – ничего, впрочем, нового, а вот растрепанная прическа сидящей рядом Ады о многом говорила. Что же так взбудоражило ведьму-защитницу, если она в преддверии встречи с Дэмьеном даже толком не причесалась?
– Та-ак, – протянула Морриган. – Что случилось?
– Новое убийство, – глядя на нее оленьими глазами, сообщила Ада.
– Уже? Снова вуду?
Саманья и Клио переглянулись.
– Нет.
Пока Морриган наполняла тарелку, стараясь как можно меньше встречаться
У Дома О'Райли имелись обширные владения, часть которых отвели под фамильный склеп – сразу после того, как королева Агнес Фитцджеральд издала распоряжение, что отныне любой покойник с кладбищ Пропасти может быть поднят и призван в немертвую стражу. Лорд О'Райли был одним из тех, кто считал затею королевы бесчеловечной. Он не желал впускать демонов в тела родных и близких, навеки ушедших в мир теней.
Даже во благо своего города.
Проснувшись однажды, О'Райли обнаружил, что его давний кошмар ожил. Точней, ожили похороненные в фамильном склепе родственники. Вот только былой жизни и проблесков разума в их глазах больше не наблюдалось.
– Моя знакомая, Эмма, – адгерент Дома О'Райли, – тихо сказала Ада, комкая тоненькими пальцами салфетку. – То есть была им. Она связалась со мной по амулету зова и… Так уж вышло, я узнала обо всем первой. Эмма говорила, никогда не видела такого тупого, отсутствующего… мертвого выражения в чьих-то глазах.
Морриган кивала в такт словам Ады.
– Зомби лишены разума и воли. Не то что личи.
Ада испуганно покосилась на Бадб, но та лишь лениво усмехнулась. Сравнение, как-никак, в ее пользу.
Воскрешенные умелым некромагом зомби могли стать в руках колдуна опасным оружием. Что, вероятно, и случилось. Дедушка лорда О'Райли перерезал горло внука его же клинком. Жена лорда стала следующей. За ней – двое ее сыновей. Адгерентов никто из восставших мертвецов не тронул. Уничтожив Высокий Дом О'Райли, они просто рухнули на землю. И больше не поднялись.
Пока Ада рассказывала, Морриган смотрела на Дэмьена. Ее почти восхищал аппетит, с которым он уминал уже вторую тарелку колканнона [5] под аккомпанемент историй о поднятых из могил мертвецах и кровавых расправах.
– Сложные чары, – заметила она, с усилием отводя взгляд. – Не просто поднять зомби, но и вложить в него определенную установку. Дать ему цель. А еще – необходимую для убийства силу.
– Так ведь и Адиф Адае не полнейшая бездарность, – пожав плечами, заметил Доминик.
5
Колканнон – традиционное блюдо, популярное в Ирландии; готовится из картофельного пюре и кудрявой или белокочанной капусты.
– Считаете, это все-таки он?
– Он не единственный некромаг в Пропасти, но единственный, обладающий столь впечатляющей силой… и вдобавок претендующий на трон.
– Да и то, что Эмма перешла под его крыло, весьма красноречиво, – обронила Бадб, рассеянно водя кончиками пальцев по ладони Доминика.
– Эмма что сделала? – Морриган вскинула брови.
– О'Райли – не очень хороший человек, – негромко сказала Ада.
Морриган сдержала усмешку. Какая милая формулировка, особенно для Пропасти. Подобное можно услышать, наверное, лишь от двух человек: Ады и Клио.