полуночники.Чёрный полдень

Вестерфельд Скотт

Джессика вздохнула.

— Очень утешает, нечего сказать.

Если Джонатану придется провести тайный час в полицейском участке, болтаясь под потолком камеры, ему можно только посочувствовать.

— Я всего лишь пытаюсь тебя успокоить. Есть вещи и похуже нарушения комендантского часа.

— Да уж наверное, есть.

— Я имею в виду, что речь ведь идет еще и о похищении, а заодно о превышении скорости, — продолжила Мелисса.

— О господи… Мелисса! Кто тебя выбирал на роль Великой Утешительницы?

— Я просто говорю как есть. — Телепатка

посмотрела на наручные часы. — В любом случае мы точно знаем, что через пять, четыре, три…

Тайный час обрушился на них, прокатившись по пустыне, как невесть откуда взявшаяся волна синих чернил. Скамья под девушками содрогнулась, воздух стал теплым и неподвижным, а звезды над их головами — призрачно-бледными.

— Да, вот и оно. — Мелисса вздохнула, потом вскинула голову и принюхалась к воздуху. Прошло несколько мгновений, и на ее лице появилась едва заметная улыбка. — Можешь расслабиться. Все в порядке.

Джессика испустила шумный вздох облегчения, радуясь тому, что Мелисса рядом. Когда Рекс представлял им последнюю часть своего плана, она сразу встревожилась из-за того, что им с Мелиссой придется целый час проторчать невесть где. Но на деле все вышло не так уж плохо: Мелисса для разнообразия почему-то решила не изображать из себя стервозную задаваку.

Телепатка одарила ее ледяным взглядом.

— Спасибо, Джесси.

— Ой… Извини. — Да уж, в ее присутствии лучше следить за своими мыслями, особенно в полуночный час. — Но я имела в виду… впрочем, это ведь правда, — выпалила она. — Ты в последние дни совсем другая.

— Ладно, проехали. — Мелисса снова подняла лицо к небу, закрыв глаза. — Хорошо. Они все вместе, почему-то в пустыне, в нескольких милях от дороги. Что-то там… небольшое напряжение. На вкус похоже, что Рекс и Летун о чем-то поспорили.

— Забавно, но насчет этого у меня есть догадки.

Мелисса втянула воздух носом.

— Так, теперь Джонатан направляется к нам. Он очень спешит… — Она нахмурилась. — Пустыня просыпается…

Джессика достала из кармана фонарик, который теперь носил новое имя — Вдохновленный.

— С ними все будет в порядке?

— Если мы доберемся до них прежде, чем на них нападет что-нибудь здоровенное.

— Мы?

Мелисса слегка приоткрыла один глаз.

— Ну да, я, ты и Летун.

Джессика вовремя спохватилась и постаралась не выдать своих чувств.

— Ну да, тебе придется лететь вместе с нами.

— Это ты правильно заметила, Джесси. Мне это совсем не по душе, но все затевалось ради того, чтобы дать мне побыть немного рядом с Энджи.

А добраться до нее пешком я вряд ли смогу. — Мелисса развела руками. — Слушай, Джессика, прекрати психовать. Я не собираюсь врываться в голову твоего дружка и наполнять ее своими извращенными мыслями.

— Я и не говорила, что ты…

— Зато подумала. И не пытайся меня убедить, что тот укол тревоги ты почувствовала из-за того, что тебе нужно к зубному.

Джессика покачала головой.

— Ну, видишь ли, просто Джонатан говорил мне…

— Я догадываюсь,

что он тебе говорил, Джессика. Я же чую его жалость ко мне. Я прекрасно знаю отношение всех вас, я его ощущаю, сечешь? И чем больше вы трясетесь насчет того, как бы не задеть меня, тем лучше я все это чувствую. Вообще-то, честно говоря, я бы предпочла вообще этого не знать, так что… лучше бы вы… прекратили! — Последнее слово прозвенело в тишине и оборвалось, не оставив после себя эха — здесь, на равнине, звуку неоткуда было отразиться. Мелисса вздохнула и покачала головой.

— Извини, я… — начала было Джессика.

— Ладно, все, — перебила ее телепатка, резко взмахнув рукой. — Ты меня тоже извини. Я вовсе не хотела плакаться на жизнь, просто подумала, может, тебе для разнообразия захочется узнать, что обо всем этом думаю я.

Джессика поежилась; в голове крутились десятки разнообразнейших извинений и сочувственных слов. Но, разумеется, это было совсем не то, что требовалось Мелиссе, и Джессика постаралась усилием воли выкинуть из головы всякое сопереживание.

Чтобы отвлечься, она стала думать о полете — о том, как в момент прикосновения Джонатана тело становится невесомым, и как они парят в воздухе над улицами Биксби, и какое удовольствие доставляет точно рассчитанный прыжок, и как пустыня проплывает под ногами…

Вскоре она уже представляла все это как наяву. Яркие, четкие картины смыли горькое послевкусие спора, и Джессика, поддавшись порыву, протянула руку, слегка коснувшись запястья телепатки.

Сначала ничего не произошло, однако Мелисса не спешила убирать руку. Джессика чувствовала, как она с трудом преодолевает желание избежать любого физического контакта, борется с рефлексами, выработанными за годы одиночества. А потом их разумы соприкоснулись.

Образы и чувства Джессики захлестнули Мелиссу с головой, наполнив ее пронзительным восторгом стремительного полета над бесплодными землями, кустами и песком, над равниной, изъеденной солью… От всех этих видений, которыми поделилась с ней Джессика, у Мелиссы перехватило дыхание.

Джессика вдруг осознала, что она — единственная из полуночников, кто до сих пор ни разу не прикасался к телепатке. И это оказалось совсем не похоже на то, о чем рассказывал Джонатан. Во внутреннем мире Мелиссы сейчас не было ничего уродливого и вызывающего жалость. Ее глазами Джессика увидела время синевы как царство покоя и безмятежности. А глубже таилась давняя печаль и беспокойство за Рекса.

Через несколько долгих мгновений Мелисса отдернула руку.

— Полет… — негромко произнесла она.

Джессика улыбнулась.

— Это будет весело.

Мелисса долго разглядывала собственную руку, как будто Джессика оставила на ней какой-то отпечаток. Наконец она сказала:

— Я полечу. Но только потому, что нам нужно добраться туда поскорее. Мы нужны Рексу.

— Он что, испуган?

Мелисса вскинула голову, как это делают собаки, прислушиваясь к отдаленным звукам.

— Вообще-то нет. Он больше не боится темняков.