Полуночные грехи
Шрифт:
– А мне кажется, что ты слишком поздно просишь прощения. Ты так не думаешь?
– Я никогда бы не позволил властям арестовать тебя. Ты должен это знать. Я пытался спасти тебя от Траска.
– Пытался спасти меня? – Бреннан страшно сузил глаза. Они превратились в щели, сквозь которые на него полыхнуло такое пламя ненависти, что Коннор ощутил ужас. – Ну, это было очень благородно с твоей стороны. Почему ты не пытался меня спасти, когда мы были мальчиками? Тогда я больше всего нуждался в твоей защите. Пока ты шатался в
– Я знаю. – Измученный тем, что говорил ему Бреннан, он осторожно, не делая резких движений, которые могли бы встревожить брата, пододвинулся вперед на дюйм или два. – Я знаю об этом, Бреннан.
– Ты ничего не знаешь. Ты ни черта в этом не понимаешь.
– Тем не менее ты все же вернулся к нашему отчиму.
– Только когда окончательно убедился в том, что тебе нет до меня никакого дела. У тебя всегда находились более важные дела. Я для тебя ничего не значил.
– Это неправда. – Коннор покачал головой. – Я пытался достучаться до тебя, но...
– Ты не очень-то старался, не так ли?
В их разговоре не было никакого смысла. Коннор казался спокойным, но внутри у него нарастали боль, ярость и печаль, которые могли в любой момент вырваться наружу. Ему казалось, что он никогда не знал своего брата. Бреннан убил дорогих ему людей. Бреннан намеренно старался причинить ему боль. Такое могло случиться только в кошмарном сне, но Коннор усилием воли продолжал контролировать себя.
– Почему? Почему ты убил их? Хайрама, Пег, Стюарта? Они были хорошими людьми и не заслуживали того, что ты с ними сделал.
– Ну, тебе не кажется, что это спорный вопрос? – Бреннан сделал шаг к столу и встал напротив Коннора, зло смотря на него. – Я не собирался никого убивать. Во всяком случае, вначале. Но как я уже говорил, я следил за тобой и еще больше возненавидел тебя, брат. Ты стал партнером в фирме, которая превратила тебя в богатого человека. У тебя появились хороший дом и множество разных дорогих вещей, а я в это время спал на улицах и помойках.
Его рот задрожал от ярости, которую он не скрывал, так как считал, что имеет полное право ее испытывать.
– Я решил, что заслуживаю большего, и решил взять то, что мне причитается, – продолжил Бреннан. – Неужели ты винишь меня за это? – Он посмотрел на нож и с почти отсутствующим видом покрутил его, проведя большим пальцем по лезвию. – Хайрам был первым. Видишь ли, я вспомнил о часах, которые были ему так дороги, и посчитал, что за них можно что-нибудь выручить. Потому я пошел и постучал к нему однажды ночью. Но старикашка не стал мне их отдавать. Мне пришлось убедить его в том, что он должен с ними расстаться. Боюсь, что я немного увлекся.
Коннор распрощался с последней надеждой, что Бреннан был невиновен. Он видел на его лице удовольствие, видел безумие, сверкавшее в глазах брата, которые были так похожи
Коннор понял, что у него больше нет желания спасать брата – ведь из-за него погибло так много невинных людей. На одно мгновение он позволил себе отвлечься и порадоваться тому, что Джиллиан сейчас не было рядом с ним. Он принял все меры, чтобы ей ничего не угрожало, чтобы она находилась в безопасном месте и под охраной.
– Когда я забрал часы и ушел, – продолжал меж тем Бреннан, – то осознал, какое наслаждение мне доставила власть. Власть над жизнью и смертью. Для моих жертв я был дамокловым мечом. Я мог самостоятельно вершить правосудие. Над тобой.
Он опять перевел взгляд на Коннора и сказал:
– Тогда я и придумал этот замечательный план. Отомстить тебе, отправляя в мир иной тех людей, которые имели для тебя особое значение. И с каждым убитым человеком мне все больше нравилась моя работа. Мне нравилось видеть их кровь на своих руках.
Краем глаза Коннор посмотрел в сторону двери. Он знал, что мог побежать в ту сторону или схватиться с Бреннаном, но Коннору не хотелось давать ему шанса сбежать. Значит, нужно продолжать разговаривать с ним, пока не приедут Толливер и Альбертсон.
– Ты оставлял мне послания, – произнес Коннор. – Ты хотел, чтобы я знал, кто это делает.
– Разумеется. Какой тогда был бы во всем этом смысл, если бы ты не понимал, что я являюсь причиной твоих мучений. Хотя соображаешь ты медленно, не правда ли? Думал, что убийцей был этот дурак Траск, хотя я позаботился о нем сразу после того, как разделался с Пег. В гонце концов, он тоже причинил мне много горя. А Форбса я убил, чтобы тебя начали подозревать во всех совершенных мною преступлениях.
Бреннан нагнулся вперед. Коннор напрягся. Но брат не стал нападать на него, а вместо этого взял лампу со стола и поднял ее вверх. Лучи света заплясали на его лице, придавая ему почти дьявольский вид.
– Теперь наступает развязка, – сказал он, направляясь к лестнице. – Я покончил с последним человеком в моем списке. Теперь остались только это здание и ты. Ты чувствуешь запах, брат?
Коннор растерялся от такой резкой смены темы разговора. Но он вспомнил аромат, который почувствовал, когда зашел внутрь.
– Керосин! – воскликнул он.
– Правильно, – с ухмылкой ответил Бреннан. Он выглядел так, будто все силы зла вселились в него. – Видишь ли, я намочил им фойе, лестницу и весь коридор второго этажа. Мне нужно только разбить лампу, и все здание загорится прежде, чем ты успеешь понять, что происходит. Два брата-близнеца, дзе половинки единого целого исчезнут вместе в адском пламени.
Он отвел лампу отсебя и вопросительно посмотрел на Коннора. Бреннан будто бросал ему вызов. Осмелится ли его брат попробовать отнять ее у него или нет?