Полуночный охотник
Шрифт:
«Живет, живет, – подтвердил Вархо. – Вон он, за калиткой с женой препирается. Пускать тебя не хочет…»
И в самом деле, за калиткой слышалась возня. Кто-то шепотом бранился. Затем калитка приоткрылась. Наружу выдвинулся недовольный, мрачный мужчина. Из-за его спины выглядывала взволнованная Елица.
Креслав раньше, по всему видать, был статен и могуч. Теперь же на нем будто отражались следы того разложения, которое затронуло все его хозяйство. Поредевшие волосы, раздувшееся пузо; лицо отекшее, под глазами мешки,
Елица суетилась рядом, угодливо улыбаясь мужу, кланяясь нойде. Явно боясь, что кузнец встанет в дверях и не пустит лопаря во двор.
– Здравствуй, хозяин, – склонил голову нойда.
– Милости просим, – буркнул кузнец, – мимо нашего двора щей хлебать…
Он просверлил нойду неприязненным взглядом и чуть подвинулся, пропуская нежеланного гостя во двор.
– Толку с вас, бродячих шептунов… Только ради жены впускаю тебя. Третий день зудит, как муха, аж голова разболелась…
– Сюда, сюда, почтенный ведун, – затараторила кузнечиха, показывая нойде дорогу, пока муж не передумал. – Вот тут светелка девичья…
Внутри избы еще сильнее несло тленом, холодом, волглостью. Казалось, печь не топили несколько лет, и дом вовсе не жилой. Но нет – в избе было чисто, прибрано… И все же будто подернуто серой тенью. Нойде пришлось напомнить себе, что снаружи теплое лето, а не поздняя осень.
– Сюда… Тут она лежит…
У кузнецовой дочки была аж своя горенка, с узкой кроватью, застеленной бельем с обережными вышивками. Больная скрывалась за лоскутной занавеской. Мать отдернула ее, и лопарский колдун сразу понял, откуда в доме пахло землей.
Девка казалась еле живой. Если бы не чуть заметное дыхание, можно было бы подумать, что она умерла пару дней назад. Глаза обведены синими тенями. Русые волосы рассыпались по подушке вокруг заострившегося, мертвенно-бледного лица… Под одеялом, натянутым до подбородка, угадывалось исхудавшее тело.
– Зоряна, голубушка… – Мать склонилась над ней, погладила по щеке. – Как ты, ласточка моя?
Девица лежала, закатив глаза, не отвечая.
– Совсем плоха сегодня, – горестно прошептала мать. – Обычно хоть взглянет, голос подаст…
– Чуешь, лопарь? – угрюмо спросил кузнец из дверей. – Будто могилой несет…
– От живых так пахнуть не должно, – согласился нойда. – А дочь твоя еще жива. Давно ли болеет?
– Да с прошлой осени… Как листья опали, начала чахнуть, и все хуже и хуже…
– А что случилось осенью?
Мать задернула занавеску и тихо сказала:
– Ее жених бросил.
– Не жених, – буркнул отец. – Так, женихался тут один… Был у нас в деревне парень, Витко его звали, – колоброд, пустомеля, гудошник… Задурил девке голову. Она в него втрескалась по уши. Уже и приданое из сундука потащила – а он сбежал со скоморохами.
– Вот она и заболела от горя, –
Нойда покачал головой.
«Чушь какая-то», – думалось ему.
Он задумчиво поглядел в сторону лоскутной занавески. Нет, Вархо прав – надо восстанавливать силы, добывать новый бубен и призывать новых сайво. Даже ведь не послать никого вперед себя на разведку…
«Вархо! – мысленно призвал он. – Ты один у меня остался. Помогай».
«С чем помогать, с исцелением? – отозвался упырь. – Это уж точно не ко мне! Вот навести порчу я мог когда-то…»
«На кой мне твоя помощь в исцелении, – вздохнул нойда. – Лечить я пока не собираюсь… Так ты ведешь меня в Нижний мир или нет?»
«Я, в Нижний мир? Ты помнишь, кто меня там подкарауливает?
«Все, кого ты загубил?»
«Да нет, жена!»
«От Хильи я тебя, так и быть, укрою. Ты готов?»
«Куда ж я денусь…»
Нойда велел девкиным родителям выйти, а сам встал перед постелью больной. Вытянул над ней руки ладонями вниз, закрыл глаза. Железная птица на груди сразу начала нагреваться. Однако нойда умышленно не обращался к ней.
Он помнил, что сказала о дивной птице Матушка-Рысь. Ее дело – искать пути в мире богов и при необходимости помогать шаману сражаться.
А нойда просто хотел узнать, чем больна девица.
Кузнец с женой, выглядывая из-за косяка, со страхом смотрели, как двигаются губы лопаря, как светлица наполняется звуками чужих заклинаний… Как лицо колдуна высыхает и сморщивается, будто листья на яблонях. Вот был молодой, полный сил мужчина… А теперь пожилой саами, потрепанный тяжкой жизнью… А теперь изможденный старец…
Наконец нойда глубоко вздохнул и открыл глаза. Ладони его дрожали, в груди кололо. Не то чтобы пришлось совершить нечто сложное, но ему пришлось спускаться в весьма неприятные места…
– Она ничем не больна, – произнес он, переведя дух.
– Да как же? – разом заговорили родители. – А вот это все…
– Это не болезнь… Почему-то у вашей дочки нет никакой защиты от духов Нижнего мира. Обычно до живых им не так-то просто добраться. А вашу девку они видят – и пьют из нее жизнь. Ее будто затягивает за Кромку… И весь ваш дом вместе с ней. Вы сами-то еще ничем не хвораете?
Кузнечиха помотала головой. Муж промолчал. Нойда бросил взгляд на его отекшее лицо и сказал:
– Очень похоже на порчу.
– А я говорила! – всплеснула руками Елица. – С осени твержу, что Зоряну сглазили, а он меня не слушает! Лопарь, скорее найди того, кто это сделал!
Нойда сдвинул шапку со лба, вытер пот.
– Это так быстро не делается… Дочка с постели встает?
– Раньше вставала…
– Следите за ней. Что она ест… С кем разговаривает… Куда ходит… Какие бусы носит… Есть множество способов навести порчу. Через вещь, через наговор, да хоть через взгляд…