Полуночный Прилив
Шрифт:
Шатер Рулада находился в центре. Вход сторожили демоны в доспехах из черной вареной кожи. Тяжелые палицы отдыхали, уронив головы на землю. Лица тварей скрывали забрала шлемов.
— Сколько тел вытащили сегодня? — спросил он.
Ответа не было.
В шатре было четыре комнаты, разделенных висящими на бронзовых опорах войлочными стенками. Передняя была узкой, но вытянувшейся вдоль всего шатра. У стен скамейки. Справа навалены припасы, фляги и кувшины, глиняные горшки. Полог на входе в главную комнату раздвинут.
Удинаас
Ханнан Мосаг говорил: — … в чем не может быть сомнения, Ваше Величество.
Со лба Рулада в том месте, куда угодила ладонь убившего его солдата, слетели монеты. Обнажились сплошные рубцы, вмятины в том месте, где проломилась кость. Внутренние повреждения мозга явно были исцелены, острые края переломов пропали. Глаза так налиты кровью, что казались мутными красными пятнами. Он смотрел на Мосага, видимо, не осознавая, что по лицу пробегают волны спазмов. — Потерянный род? Что это значит?
— Тисте Эдур, — мягко ответил король. — Выжившие с той поры смятения, когда был потерян Отец Тень.
— Почему ты так уверен?
— Они снились мне, Император. Я странствовал умом в иные королевства, другие миры, лежащие параллельно этому…
— Куральд Эмурланн.
— Этот мир разломан на куски… но да, я видел его фрагменты. В одном из них обитают Кенилл» рахи, демоны, которых мы связываем. В других — призраки наших прошлых побед.
Халл Беддикт откашлялся: — Король — Ведун, эти королевства — Оплоты моего народа?
— Возможно, но думаю, что нет.
— Это не имеет значения, — сказал Рулад Халлу. Он начал расхаживать по комнате. — Ханнан Мосаг, как поживают наши пропавшие родичи?
— Плохо, Ваше Величество. Некоторые потеряли память о прошлом величии. Другие покорены…
Император дернул головой: — Покорены?
— Да.
— Мы должны привести их, — сказал Рулад, возобновляя хождение из угла в угол. Мрачное щелканье задевавших одна за другую монет — единственный сопровождавший его движения звук.
Удинаас без помех добрался до трона и встал позади. В легкости, с которой Король — Ведун манипулирует Руладом, таится нечто патетическое. Под всеми слоями монет, за пестрым мечом скрывается порочный и слабый юнец. Ханнан Мосаг мог сдать трон, видя силу Рулада, но он не желал отказываться от властных амбиций.
— Мы будем строить корабли, — вскоре сказал император. — Думаю, в летерийском стиле. Большие, для открытых морей. Ты сказал, сохранились и анклавы Тисте Анди? Мы завоюем их, обратим в рабов для флота. Мы начнем путешествия, едва падет
— Ваше Величество, те миры, о которых я говорю — некоторые позволят нам ускорить странствия. Это… врата. Я ищу способы открывать их, контролировать. Если в тех королевствах есть моря — мы сможем быстро плавать…
— Моря? — Рулад захохотал. — Если там нет морей, Ханнан Мосаг, ты сделаешь их!
— Ваше Величество?
— Откроешь одно царство в другое. Мир океана в мир пустыни.
Глаза Короля-Ведуна чуть расширились. — Разрушение будет… страшным.
— Очищение, ты хотел сказать. К чему империи Эдур ограничиваться одним миром? Ты должен изменить точку зрения, Ханнан Мосаг. Твое видение слишком зашорено. — Он помедлил, моргнул, словно в ответ на внутреннюю дрожь, и продолжил напряженным тоном: — Вот следствие силы. Да, силы. Видеть объем… всего. Потенциалы, множество возможностей. Кто посмеет противостоять нам? — Он повернулся. — Удинаас! Где ты был?
— У входа в гавань, император.
— Что делал?
— Смотрел, как кормятся акулы.
— Ха! Слышал, Ханнан Мосаг? Халл Беддикт? Он холоднокровен, не так ли, этот наш раб? Мы воистину сделали верный выбор. Скажи нам, Удинаас, ты веришь в тайные царства?
— Разве мы слепы к сокрытым истинам, Император? Не могу противоречить вам.
Ханнан Мосаг вздрогнул, сузил глаза.
Внезапно Майен сказала, растягивая слова: — Пернатая Ведьма говорит, он одержим.
На десять ударов сердца повисло молчание. Рулад медленно приблизился к Удинаасу. — Одержим? Кем, же, Майен? Рабыня не утаила этого?
— Вайвелом. Ты помнишь то происшествие?
— Уруфь Сенгар исследовала его, Императрица.
— Да. И ничего не нашла. В крови его нет яда.
Рулад отыскал глаза раба. — Удинаас?
— Я тот, кого вы видите, хозяин. Если во мне яд, я ничего о нем не знаю. Госпожа Уруфь была уверена в своих выводах, иначе она убила бы меня.
— Тогда почему Пернатая обвиняет тебя?
Удинаас пожал плечами: — Возможно, хочет отвлечь внимание и тем уменьшить силу побоев.
Рулад еще немного всматривался в него. Отвернулся. — Побои? Не было никаких побоев. Случайный магический удар…
— И кто теперь желает отвлечь внимание? — улыбнулась Майен. — Ты послушаешь раба, а не свою жену?
Император запнулся. — Конечно нет, Майен. Что ты сказал, Ханнан Мосаг?
Король — Ведун недоумевающе нахмурился — идеальный баланс озабоченности и смущения. — О каком предмете желаете говорить, Ваше Величество? О присутствии яда вайвела в Удинаасе или о том, что ваша жена бьет рабыню?
Майен грубо рассмеялась: — О, Рулад, на самом деле я думала, что ты мне доверяешь. Рабыня рассердила меня. Да, я думала отыскать другую, менее неловкую, менее… неприятную. Как будто рабыня вообще имеет право быть неприятной.