Полуночный Сокол
Шрифт:
— Думаешь, Браэфар мне лгал? Это нелепо! С какой целью?
— Не знаю, — признался Бран, — никак не пойму. В Браэфаре много горечи, и ему доставляет удовольствие видеть, как испытывают горечь другие. Это для него вроде игры. Скажу честно, Фиаллах, я не знаю, что мог сказать Бэйн. Может быть, Браэфар правильно передал его слова. Правда и то, что я начал относиться к брату и его поступкам с большим подозрением.
— Думаю, ты к нему несправедлив, — заметил Фиаллах, — он всегда был очень любезен ко мне. Единственное, на что он жалуется, что Коннавар
— Рад, что он тебе нравится, — отозвался Бран, — и довольно об этом.
Бэйн сидел в оружейной цирка Палантес, и настроение у него было отвратительное. Рядом Телорс тщательно полировал его меч. Внезапно дверной проем загородила мощная фигура. На секунду Бэйн подумал, что это Свирепый, поскольку вошедший совершенно заслонил собой свет яркого фонаря. Здоровяк подошел ближе, и Бэйн узнал Бракуса, гладиатора номер один. Бэйн оглядел золотоволосого гладиатора. Бракус прошел к шкафчику у стены и, достав из кармана кожаной куртки ключ, вынул две кожаные фляги и маленький, перевязанный лентой сверток. Он был очень высокий, еще выше Свирепого, но двигался с той же кошачьей грацией. Бракус уже собирался уходить, когда его окликнул Телорс:
— Не замечаешь старых друзей, Брак? Бракус остановился, а затем широко улыбнулся:
— Боже мой, Телорс, откуда эта ужасная борода, я помню тебя молодым и красивым!
Телорс усмехнулся, и они обменялись рукопожатиями.
— Я слышал, что вы с Ванни тренируете бойцов Оссиана. У вас отлично получается.
— Приятно снова оказаться в Городе, — сказал Телорс, — я думал, ты уже не выступаешь. У тебя, должно быть, горы золота.
Бракус пожал плечами:
— Я постоянно обещаю себе, что бой будет последним, но потом появляется наглый новичок, который говорит мне, что я стар и что он со мной расправится. Моя гордость не выдерживает.
Бракус покосился на Бэйна:
— Тоже хочешь сказать, что я стар и у меня усталый вид?
— Вы мне кажетесь молодым и сильным. Бракус кивнул:
— Так оно и есть. Скажи, зачем тебе этот поединок? Ты и так знаменит, а Волтан не сдастся без боя.
— Это личное дело, — вмешался Телорс. — Волтан убил дорогого Бэйну человека, девушку.
— Ну, все ясно, удачи тебе, Бэйн! Может быть, еще встретимся.
— Вряд ли, — сказал Бэйн. — Это мой последний бой, завтра я еду домой.
Бракус улыбнулся:
— Значит, все мои заметки о тебе ни к чему. — Он пошел к двери, а затем остановился. — Перед атакой ты сжимаешь кулаки, Волтан это быстро заметит.
— Спасибо. Свирепый столько раз предупреждал меня, а я никак не могу от этого избавиться.
— У Волтана молниеносная ответная реакция, так что тебе нужно избавиться от этой привычки как можно скорее, иначе ты не поедешь домой. — Бракус повернулся к Телорсу. — Рад был снова тебя увидеть, дружище. Через три дня у меня будет небольшая вечеринка в честь дня рождения.
— Обязательно придем, — пообещал Телорс. Бракус ушел, а Телорс снова начал полировать меч.
— Я думал, Свирепый придет, — проговорил Бэйн.
— Ты же знаешь, что он думает.
— Знаю. Он думает, что я иду на верную гибель, но он ошибается.
Он ошибался и раньше, мы все ошибаемся. — Телорс взглянул на песочные часы. — До поединка меньше часа. Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно.
Бэйн стал осматривать комнату. Стены украшали яркие фрески, а в нишах стояли бюсты величайших героев цирка Палантес. Бэйн внимательно рассмотрел каждый из них.
— А где Свирепый? — спросил он.
Его бюст убрали после дисквалификации.
Бэйн откинулся в кресле. Обычно перед поединком он с легкостью выбрасывал из головы посторонние мысли, но сегодня все было иначе. Мысли и воспоминания не давали ему покоя.
Разве кто-нибудь расстроится, если сегодня он умрет? Единственный друг Бануин предал его, отец так и не признал, даже Свирепый отвернулся в час горьких испытаний. Бэйн посмотрел на Телорса — он ему нравился, но по-настоящему близки они не были. Если сегодня с арены вынесут его бездыханное тело, Телорс пожмет плечами, вернется на виллу, пропустит несколько рюмок, скажет о нем несколько хороших слов и станет жить дальше.
Внезапно Бэйну стало очень одиноко, и в тот же момент он почувствовал страх. «Что я успел сделать? — думал он. — Чего смог достичь?» Не самые подходящие мысли перед поединком. Бэйн встал, подошел к столу, достал кожаную флягу и, содрав восковую печать, вытащил пробку. Все гладиаторы сами готовили напитки и запечатывали фляги воском, чтобы никто не мог отравить их перед поединком. Бэйн поднес флягу к губам и сделал большой глоток. Густой фруктовый сок казался бархатистым.
— Не пей много, а то лопнешь.
Бэйн снова уселся в кресло. Прошлой ночью ему снилась Морригу. Его разбудил шелест листьев на ветру и перешептывание веток. Бэйн сел и увидел, что кровать стоит в самом центре поляны, окруженной дубами. Неподалеку на пне сидела Морригу.
— Шелковые простыни! — проговорила она. — Ты разбогател!
Низко над кроватью пролетел черный ворон и уселся на ветку неподалеку от Морригу.
— Чего ты хочешь от меня?
— Учитывая, что ты собираешься ввязаться в идиотскую историю, правильнее будет спросить, чем я могу тебе помочь?
Бэйн слез с кровати, сделал глубокий вдох и почувствовал запах свежего горного воздуха.
— У меня было всего одно желание — спасти жизнь Лии. А теперь мне вообще ничего не нужно. Завтра я либо выиграю, либо меня убьют.
— Да, тебе не удалось спасти любимую. В жизни такое случается, Бэйн. А чего бы ты хотел для себя? Если пожелаешь, я дам тебе сил и ловкости, чтобы одолеть Волтана.
— Я и так смогу его одолеть.
— Нет, не сможешь, и Ванни тебе об этом говорил. Волтан сильнее, мощнее и быстрее, а еще он неумолимый и беспощадный. Попроси меня!