Полуостров сокровищ
Шрифт:
– Тебя мама зовет.
– Ларик махнул головой с заклеенным ухом.
– Скажи, что я ей очень благодарен и рад был познакомиться.
– А сам почему не сказал?
– удивилась она.
– Спасибо я сказал, не бойся. Но ведь надо и все остальные приличия соблюдать.
Вилька весело засмеялась:
– Первый раз встречаю такого воспитанного мальчика. Как в книжке! Так приятно... А то в нашем классе мальчишки знаешь, какие слова говорят? Наверное, и не знаешь.
– Ладно, некогда тут, - отвернулся Ларик.
–
Что он, будет ей сейчас доказывать, что знает все эти слова? Все равно ведь вслух он их никогда не произносит. У них в классе вообще не принято доказывать свою крутизну подобным образом. Именно поэтому, кстати, Лариковы родители решили, что он по-прежнему будет учиться в гимназии на площади Маяковского, хотя из-за переезда на новую квартиру придется тратить на дорогу целый час. Да Ларик и сам этого хотел: он любил свою школу, несмотря даже на вредную математичку. Зато историк у них отличный и на литературе всегда интересно! И немецкий он уже знает так, что даже настоящих немцев отлично понимает - тех, которые каждый год приезжают в их гимназию по школьному обмену.
Остап рванулся вслед Вильке.
"Вот, уже и он привык", - подумал Ларик.
Все-таки он немного ревновал своего верного друга к новой знакомой.
От больницы до площадки парапланеристов - только перебежать дорогу. Но Вилька предостерегающе взяла Ларика за руку:
– Ты знаешь, я поклялась маме, что никогда в жизни не перейду дорогу на красный свет. И даже на зеленый буду переходить осторожненько, поглядывая на машины. Потому что мама в своей больнице столько видела детей, попавших под колеса...
Ларик попытался высвободить руку. Получается, эта девчонка ведет себя с ним как старшая? Но рука не высвобождалась. И Ларик не стал вырываться. В конце концов, улицу и правда надо переходить на зеленый - на тот самый цвет, который Вилька выбрала для своих глаз. Кто ж с этим спорит?
"Интересно, а если её глаза станут голубыми, - думал Ларик по дороге, - или так и останутся разными? Будет Вилька переживать?"
Он взглянул на свою спутницу. Ему казалось, что он уже сейчас готов найти слова для утешения. Обязательно объяснит ей, что главное - не цвет глаз, а что-то другое. Но придумать, что именно "другое", Ларик решил как-нибудь потом.
Когда они подошли к площадке, там уже никто не летал. Все спортсмены были заняты выяснением отношений с двумя типами - старыми знакомыми Ларика. Толстяк Восклицательный передал свой мобильник старшему группы парапланеристов, и тот что-то кричал в трубку, жестикулируя. А долговязый Вопросительный с невозмутимым видом ждал результатов разговора.
Ребята подошли поближе.
– Ну, что я вам говорил?
– спросил Восклицательный растерянного спортсмена.
– Вам то же самое повторили из управы округа. Не так ли?
– Да здесь какое-то недоразумение!
– воскликнул пилот.
– У нас есть разрешение. При
– Пока пустырь, - заявил Восклицательный.
– Но уже завтра там все будет обнесено забором. Что нам, каждый раз вас из-за забора доставать? С помощью собак?
"Опять собаками грозится!" - возмущенно подумал Ларик.
– Но телефонный разговор ничего ещё не значит!
– воскликнул спортсмен.
– Я сегодня же запишусь на прием к префекту округа!
– Пожалуйста. Ваше право, - зло отрезал Восклицательный.
– Но я бы вам советовал не терять время, а прямо сегодня перебираться в Крылатское. Кстати, и близенько здесь. Грузите ваши парашюты в машины - и по Кольцевой. Через полчаса уже будете летать, как все люди. Там, там ваше место, махнул он рукой за видневшуюся вдали Москва-реку.
– Смотри, вон и второй стоит - тот, долговязый, - показал Ларик. Когда он со своим боссом разговаривает, то наклоняет голову, как вопросительный знак.
Вилька хихикнула:
– А ты наблюдательный. Так и будем теперь их называть - Вопросительный и... Например, Клякса!
– Нет, босс похож на восклицательный знак, - не согласился Ларик. Посмотри - толстенький такой, жирный столбик. Раз они такая пара - пусть знаками и останутся.
– А это кто?
– спросила Вилька.
– С Вопросительным рядом?
Наклонившись, Вопросительный что-то нашептывал прыщавому подростку.
– Не знаю, - пожал плечами Ларик.
– Какой-нибудь местный.
– Местного я знала бы, - не согласилась Вилька.
– Наверное, просто поглазеть забрел.
Толстяк щелкнул пальцами, подзывая своего помощника.
"Как собаку зовет", - подумал Ларик.
Довольно улыбаясь, Вопросительный и Восклицательный развели руками перед спортсменами - мол, вот такие дела!
– и пошли к дороге, где их ждала машина.
– Уже который раз я наблюдаю, как они портят людям жизнь!
– воскикнул Ларик.
– Все чем-то занимаются, даже просто гуляют... И вдруг эти появляются - и сразу все кувырком!
– Ничего, мы от них не отстанем, - успокоила его Вилька.
– Обязательно узнаем, что они здесь собираются делать. Не нравятся они мне, что и говорить.
– Не нравятся! Да они просто отвратительные какие-то. Вот, напакостили, а сами довольные усаживаются в свою машину!
– Пошли, расспросим, в чем дело, - предложила Вилька.
Спортсмены бурно обсуждали так неожиданно возникшие у них проблемы. Вокруг толпилось много народу. Кто-то давал советы, дети толкались на пологом склоне, их веселая ватага то сползала вниз между разостланными куполами парапланов, то опять выбиралась наверх. Если бы не трава, не зелень кустов, то можно было бы подумать, что сейчас зима и детишки резвятся на краю ледяной горки.