Полупризнание
Шрифт:
Сики посмотрел на часы. 15.45. Близится вечер. В голове зазвучал голос: «А с тебя как с руководителя нужен результат!» И желание прочитать историю Кадзи настолько усилилось, что его стало трудно сдерживать.
Сики придвинул стул ближе.
– В последнее время вы посещали Кабукитё в Синдзюку?
Он почувствовал, что Кадзи задержал дыхание.
– Посещали, не так ли?
– …
– Когда это было?
– …
– Когда речь заходит о том, что было после происшествия, вы молчите. Но таким образом становится понятно, что вы скрываете именно то, что произошло
– …
– В моем отделе есть молодой следователь, который вас уважает. Он рассказал, как вы призывали действовать в случае, если придется отправиться на место крушения поезда. Вы говорили, что им следует обращаться с останками так, будто это их братья или сестры. Верно?
– Да.
– Так как же вы могли оставить тело жены и уйти?
– …Не могу сказать.
– Почему? Потому что совесть нечиста?
– …
– Честно говоря, у меня были некоторые подозрения. Но сейчас я совершенно не верю в то, что вы могли развлекаться в Кабукитё.
– …
– Мне кажется, вы относитесь к категории людей, которые не могут врать. На следующий день после того, что произошло, вы действительно плохо себя чувствовали. А на второй день у вас действительно были важные дела. Это так?
– …
– Что за важные дела?
– Простите меня! Я не могу рассказать.
– Но на самом деле вам хочется рассказать. Хочется с кем-то поделиться. Ведь в душе вы так считаете, правда?
Кадзи пристально взглянул на Сики. Тот тоже всмотрелся в его лицо.
Казалось, что страница вот-вот будет перевернута. В этот момент определенно ощущались признаки того, что откроется истина.
Однако Кадзи потупил взгляд. Когда он снова поднял глаза, те впервые выглядели помутневшими.
– Следователь Сики… Скажите, что мне лучше написать в показаниях?
– Что вы имеете в виду?
– Я не хочу больше доставлять беспокойства. Ни вам, ни полицейскому управлению, ни ученикам…
– Что вы хотите этим сказать?
Задавая вопрос, Сики чувствовал, как напряглось все тело.
Кадзи заговорил:
– Я искал, где умереть… Такой ответ подойдет?
Что это? Гнев? Или, может быть, печаль?
Душа его пылала так, что казалось, вспыхнет.
Тщательно подбирая слова, Сики сказал:
– Не нужно так беспокоиться. Я всего лишь хочу узнать, что вы на самом деле чувствуете.
8
17 часов. Объявив перерыв, Сики направился в уголовный отдел. Нужно просмотреть вечерние выпуски всех газет. Это входило в его планы.
Открыв дверь, он заметил профиль Сасаоки, сжимающего телефонную трубку. За несколько минут до перерыва тот крадучись выскользнул из допросной комнаты.
На столе в глубине кабинета возвышалась стопка вечерних газет. Сики собрался было проскользнуть сбоку от Сасаоки, но в этот момент тот передал ему трубку.
– Это глава департамента.
Наверное, будет требовать ответ…
– Сики слушает.
– А ты молодец!
Сики растерялся. Иё был в прекрасном настроении.
– О чем вы?
– Не скромничай. Притолока, притолока… Я о попытке самоубийства. Как ты его разговорил! На
Точно?..
– Но попытка самоубийства не объясняет то, что он пришел только через два дня.
– Как же? Он сидел дома в одиночестве и мучился. Потом попытался покончить с собой. Это убедительно и для журналистов, и для общественности.
Кризис миновал. Сики наконец реально ощутил это. Однако, несмотря на чувство облегчения, на душе у него скребли кошки, и он не смог повесить трубку.
– Я не сомневаюсь, что инспектор Кадзи выходил из дома.
– Чтобы больше я этого не слышал! – пригрозил вмиг изменившимся голосом Иё. – Кабукитё – табу. Если это станет известно, всему руководству полицейского управления придется сделать харакири.
– Думаю, что он ходил туда не для того, чтобы развлекаться.
– Это звучит плохо. Впредь не упоминай Кабукитё на допросе Кадзи. Если, не дай бог, он признается, то это может обернуться против нас. Забудь об этом. Понял?
Сики было стыдно слушать его слова. Этот человек, будучи сотрудником полиции, приказывает подчиненному не пытаться выяснить правду?
– При всем моем уважении…
– Дай! – Стоявший рядом Сасаока вырвал трубку и, повернувшись спиной к Сики, заговорил веселым голосом.
Курита попятился назад. Несомненно, он предчувствовал, что Сики сейчас взорвется. Этот его испуг выглядел ужасно комично, и Сики невольно улыбнулся.
Курита отступил еще на шаг назад.
– Принеси вечерние газеты, – попросил одного из сотрудников Сики и сел на стул. Ему казалось, что из-за сбоя движения электрического тока гнева в его душе возникло короткое замыкание.
Статьи в вечерних выпусках преподносили произошедшее спокойнее, чем ожидалось. Болезнь Альцгеймера. Убийство по просьбе потерпевшего. Журналисты, наверное, тоже чувствовали сострадание. Однако статьи всех изданий завершались одинаково: «Поскольку остаются невыясненными обстоятельства событий двух дней после убийства Кэйко-сан [16] до явки с повинной, полиция префектуры продолжает активную работу с задержанным Кадзи».
Позвонил местный прокурор Сасэ, прочитавший вечерние выпуски. Очевидно, он впервые услышал об этих двух днях, поэтому очень подробно обо всем расспрашивал. Сасэ был приятелем Сики, с которым они иногда выпивали. Сики чуть было не проговорился, но все-таки скрыл факт того, что Кадзи уходил из дома, и сообщил только о его попытке самоубийства. «Хоть это и прокуратура, но мы с ними не в одной связке». Положив трубку, Сики подумал, что промолчал, так как уже давно не доверял прокурорам, но в то же время получилось так, что он действовал в соответствии с указанием Иё.
16
– сан – нейтрально-вежливый именной суффикс. Широко употребляется во всех сферах жизни, часто используется при обращении к малознакомым людям.