Полутьма
Шрифт:
«Эти твари больше не заслуживают нашего доверия. Мы призваны уничтожать их отныне, Сим».
Полковник, что же ты так. У тебя никого нет кроме меня. Никого.
— Почему ты не сказала мне? — с трудом заставляю себя не кричать.
— Сим, это всего лишь слухи, — подняв на меня взгляд, Даша делает шаг вперед, — его напарник погиб пару месяцев назад при, — Даша закусывает губу, — схожих обстоятельствах.
— То есть напарник точно вампиром не был, — выдаю я, чувствуя, как желудок останавливается где-то в районе кишок и заставляет кожу покрываться липким потом, — анализы? Друзья? Хоть что-нибудь.
Даша
— Я сама делала ему этот паспорт, — тяжело вздохнув, Даша расправляет руки по швам и подается вперед, — ты тогда еще работала с нами.
— Значит, документов у него не было, — усмехнувшись, я плотно зажмуриваю глаза, прогоняя призраков прошлого.
— Ты сама говоришь, что его разыскивала полиция, — Даша пожимает плечами, — мы не можем ничего знать наверняка. Но если полковник посчитал нужным, — язык вновь пробегается по покусанным губам, — Сим, он не работает с вампирами.
— Ты сама в это веришь? — приподняв бровь чувствую, как камень внутри леденеет, стоит Даше опустить взгляд. — Ладно. Спасибо за помощь.
— Задание, — продолжает подруга, хотя я больше и не хочу слушать, — не знаю, что там случилось. Но после того, как его напарник погиб, сам он не взял последнее дело у полковника и скрылся. Говорят, что скандал был связан с заданием.
Кивнув, я тянусь к карману халата, выуживаю записку. Злая улыбка сама расползается по моему лицу. Вот и вскроем карты, детка.
— Я приведу его вам, — Даша делает шаг, но я поднимаю руку, продолжая взглядом скользить по листку бумаги, — прости, но тебе придется где-нибудь остановиться в другом месте.
Девушка дергается, словно ей только что влепили пощечину. Черт. Выдохнув, я вновь пытаюсь посмотреть на нее, как и прежде. Она ни в чем не виновата. Робкая улыбка касается ее губ.
— Так нужно, Даш. У меня есть знакомая, Марина. Думаю, она тебя приютит, — облизав губы, запихиваю бумагу в карман, — как думаешь, полковник успеет прислать нужных людей к ночи?
Еще три часа тянулись мучительно только для меня. Дашка рассказывала все подряд. Начиная от того, к кому теперь ходит делать маникюр, заканчивая новой любовницей полковника. Слушая ее вполуха, я поглаживала через карман жгущую пальцы записку.
«Вечером».
Значит, этот дезертир серьезно надумал временно укрываться в своем доме. Моя задача теперь не упустить момент. То и дело поглядывая на часы, я поддакивала Дашке, а та даже не обижалась. Понимала, что сейчас мне, чтобы сосредоточиться, нужно молчать. У нее это работало наоборот. Почесать язык, и мозги шевелятся быстрее. Долго пыталась понять, как мы в принципе смогли подружиться. В итоге сошлись на том, что для моей тишины мне нужно, чтобы кто-то, кому я могу доверять, создавал шум на заднем плане, а ей нужны свободные уши.
Выходить на улицу под восходящее солнце не очень хотелось, но выбираться из дома днем, когда пекло со всей его солнечной отдачей, тем более. Поэтому, быстро скинув халат, я облачилась в первую попавшуюся под руку футболку и, натянув джинсы, бодро похромала к двери. От приступов был один плюс. Мозги на следующий день после транквилизатора почему-то стремились работать быстро. Говорят, что это странно. Но у меня все не как у людей.
Прищурившись на солнце,
— Кузнечик, — с придыханием и горящими глазами бабуля схватила за руку мою сдерживающую смех подругу, — Васька сказал, что голова с похмелья мучает?
— Это все ваш самогон паленый, — не выдержав, гаркнула я, быстро преодолев расстояние до подруги, и подхватила Дашку под руку, — вот вам черти и мерещатся.
— Зря ты так! — кричит вслед бабуля, пока я хромаю под спасительную тень внутри автомобиля. — Я с информацией. Сереженьку твоего военные искали вчерась.
— Устарела информация, баб Клав, — поцокав языком, быстро нырнула в Дашкин «Солярис», облегченно вздыхая, — сдаете.
Даша уверенно выруливает по узкой улице, а я только сейчас понимаю, что подруга не спала всю ночь. Застонав, откидываюсь на спинку сиденья, потирая ладонями лицо. Когда-нибудь я перестану думать только о себе.
— Сейчас попросим у Марины ключи и отправишься спать, — спокойно говорю я, отворачиваясь к окну, — прости.
— Да я с ночными работами привыкла уже, — отмахивается Даша, втискивая авто на тесную стоянку около магазина.
А я, получается, отвыкла.
— Ты знакома с ним? — вкрадчивый голос Даши заставляет повернуться. — Поэтому так, — взгляд девушки снова ускользает, а я чувствую вновь возрастающую злость.
Она ещё не договорила, а ее пальчик с черным свежим маникюром осторожно опускает козырек и пляшет возле губ, поправляя несуществующие подтеки помады. Подхватив сумочку, она замечает мой взгляд. И подмигивает.
— Нет, я не осуждаю, он — секс.
А я пытаюсь подобрать челюсть с тщательно отмытого резинового коврика автомобиля.
— Ты сейчас серьезно? — пытаясь не прожевать эмаль, не знаю, который раз за эти полтора дня выдавливаю из себя я.
— Перестань психовать по любому поводу, — Даша резко дергает ручку своего железного коня и выходит, аккуратно закрыв дверь.
— Ты умеешь думать о чем-нибудь другом? — выбравшись под лучи солнца, пробурчала я. — Если бы я с ним спала, поверь, поняла бы, кто он.
— Ну, вдруг вы еще не дошли до этого этапа, — бросает Даша через плечо.
Бодро цокая вперед каблучками своих лакированных лодочек, Даша старательно делает вид, что не замечает, как я не говорю, знакома ли с ним. Втянув голову в плечи, бодро хромаю следом под палящим солнцем. Ветер терзает раздраженную кожу, сбивает с берез листья и заставляет волосы окончательно превратиться в гнездо. Глядя в блондинистый затылок, пытаюсь убедить себя, что она не спрашивает меня об этом. Какие-то неясные оттенки эмоций проскальзывают в ее голосе, стоит заговорить о Сергее в таком ключе. Давно забытые. Мысль, что проскользнула в голове, заставляет встать на мечте, а глаза округлиться от удивления.